Золото небесных королей - Андрей Геннадьевич Демидов

лишиться, даже не имея сил вмешаться и защитить своё, делало существование князя невыносимым. Девушка-словенка, не очень красивая, но смышлёная и забавная, отвлекала его, услаждала тело и слух которую ночь подряд. Больше всего Стовову нравилась бесконечная сказка про мальчика Чурдушу. По словам сказительницы, никогда не видевший своих родителей, этот словенский мальчик был отдан за долги в услужение богатому торговцу с Днестра. Изучив множество языков и наречий, грамоту греческую и латинскую, счёт, подсмотрев во время путешествий хозяина по свету разные традиции и обычаи, он убежал однажды в одной северной стране вместе с сокровищами хозяина. Там он назвался князем одного южного племени в изгнании и стал свататься к разным принцессам и княжнам по всем морям и горам. Когда Чернобог, сыном которого и был на самом деле Чердуша, узнал что его дитя, вместо того чтобы воспитываться красавицей-матерью в золотом дворце, потерян ею и бродит теперь по белому свету, он послал за ним леших чтобы они его привели к нему. В это время Чердуша успел влюбить в себя дочь византийского императора Грека. Прекраснее её не было нигде и никогда. Когда будущий принц отказал лешим и не пошёл с ними к отцу, тогда разозлился Чернобог и сказал, что пока он не вернётся, быть ему вечным странником и больше одной ночи нигде он не сможет оставаться. Так и случилось. Сколько бы ни пытался остаться где-то несчастный Чердуша, везде его подстерегали несчастья. То дом сгорит, где он остановится на ночлег, то земля провалится под целым городом, то враг нападёт, то насекомые набросятся или злая болезнь одолеет. Где бы ни появлялся он, везде с ним приходили несчастья. И вот начали его узнавать люди, потому что молва о страшном страннике в образе прекрасного юноши, сеющем смерть и разрушения, распространились по всему миру. И собрались тогда все князья, короли и императоры и стали думать, как убить злодея, чтобы он не вредил их царствам. Один предложил убивать всех красивых мужчин-словен, другой предложил пригласить самых страшных колдуний…

Бесконечная сказка, где появлялись сказочные животные, нечистая сила и родственники богов, действовала на князя успокаивающе. Судьба, определённая Чернобогом, больше богом для словен, чем для кривичей, подсказывала, что его отношения с Ярилом, сложились с самого детства хорошо. Самым прекрасным было то, что он был старшим в семье сыном и получил самые большие отцовские земли в то время как его младшие братья получили отцовские земли к западу от Гнезда, среди Карпатских предгорий и волынских болот. Всё, чего он достигал в жизни потом, хотя и с трудом великим иногда, оставалось при нём, в то время как младшие братья на западе, один за другим шли в подчинение к полянам, северянам или другой литве, или погибали в неравном бою. А в это время его благо даже росло само, вроде коровьих стад и ремесленных слобод у Каменной Ладоги и Стовграда. Не зря его кривичи любили, а другие семьи и роды хотели поселиться под его защитой. Он приносил им милость богов. А вот самого младшего брата, Ратислава, убили несколько лет назад семьи кривичей за несчастья, постоянно посещавшие их во время его княжения. Жён и наложниц его продали в рабство, а детей и челядь разобрали в качестве батраков, отрабатывать ранее принесённую князю дань и кормление. Несчастливый был он правитель, и не нужный людям. А у Стовова Богрянородца только несколько раз за всё княжение случился голод из-за немилости Ярилы. Один раз всё лето шли дожди и зерновые все сгнили у корня до того как зёрна набрали хоть какой-то вес. Кривичам в Тёмной земле пришлось убивать весь домашний скот, чтобы пропитаться зимой, а к весне пришлось идти войной на бурундеев, чтобы выгрести у них зерновые ямы и погреба. На войну пошли все, включая десятилетних детей. Из того похода вернулась только половина. Второй раз какая-то белая морока напала на все растения, огороды, лесные и полевые. Урожай пропал, исчезли даже ягоды и грибы. Поумирала скотина, звери ушли за Оку в мокшанские дебри. Тогда даже после походов на стреблян и бурундеев не удалось получить достаточно еды. Опасаясь нападений людоедов, купцы с Ладоги стали плавать через Ловать в Волгу, лишив голодный край последней надежды на помощь. Собрав всё серебро и медь, что было в княжестве, удалось купить немного зерна у полтесков, но этого не хватило до весны. Стовов принёс к жертвеннику свою младшую дочь и убил её на глазах у всей Каменной Ладоги. Но люди, уже евшие рабов и друг друга, убивающие своих стариков, чтобы выжить самим, не поверили. Кровавое побоище, состоявшееся затем вокруг капища Ярилы, только и спасло всех, как общее жертвоприношение. Залитый кровью снег и грязь, перемешавшись с человеческими телами, смягчили строгого Ярилу и ранняя весна до срока вернула птиц и зверьё в окружающие леса. Рыба, словно наевшись белой моровой болезни с полей, заполнила собой реки, ручьи и озёра. То, как может бог обойтись с людьми, князь хорошо знал, и поэтому история мальчика Чердуша была ему понятна и близка. Он был явно удачливей красавца, и это его немного успокаивало. Когда невольно думаешь о ненавистных себе людях, о желании нанести им какой-нибудь вред, всегда невольно сравниваешь свои возможности с возможностями своих союзников в этом деле — времени и обстоятельствам жизни вообще, и становится понятна ничтожность собственных сил по сравнению с мощью времени, старящего и убивающего всех и всё, изощрённой жестокостью обстоятельств, уязвляющих всех дрянных людей, как впрочем и не дрянных, как бы случайными несчастьями и заключениями, и, будучи успокоенным такими мыслями, можно предаться собственным проблемам, если конечно нет угрозы, жизни, здоровью и судьбе.

Теперь, обозревая свою бодрую рать, он с удовольствием подставлял лицо яркому солнцу, вдыхал пьянящий аромат распускающихся почек, цветов и оживающей земли, вперемешку с запахом вездесущего дыма от очагов и костров. За князем постоянно следовал Семик, Ломонос и Тороп.

От источника у капища тропа шла с небольшим уклоном на северо-запад среди густых зарослей кустарника и высокой прошлогодней сухой травы. То и дело кустарник сменялись лесом, таким густым, что тропинка терялась среди стволов. Отрядам приходилось идти врассыпную до следующей прогалины. Было непонятно, как среди этого буйства растительности находили дорогу встречные селяне и торговцы.

И тех и других было здесь много. Сербы, хорваты и моравы шли поодиночке и целыми семьям работать на свои поля и лесные вырубки, расположенные по всей округе. Многие шили на заработки в сёла и деревни.