Попаданка в царство фейри (СИ) - Иванова Инесса

— Это дерево из вашего мира, здесь оно не растёт, зато связывает миры множеством тропинок, по которым мы можем путешествовать туда и обратно. А ещё оно отгоняет зло. Любое.

Я дотронулась до алых ягод, и ощутила, как в кончиках пальцев рождается тепло, наверно это ощущает человек, уставший от долгой дороги и решивший сделать привал, чтобы погреть руки у костра, напоминающего о родном очаге.

— Всё готово, хозяин, — громкий голос Гилмора разрушил магию, и я отдёрнула руку, спрятав её за спину.

Управляющий громко свистнул, и на дорогу из той части сада, что была огорожена кустарниками и не слишком коротко стриженным газоном, выкатился новенький экипаж, похожий на летнюю коляску для прогулок дам из девятнадцатого века. Белоснежная, с огромными золочёнными колёсами с тонкими спицами, она казалась воплощением изящества, впрочем как и всё вокруг. Красивое, непривычное, чужое.

— Спасибо, — улыбнулась я Гилмору, когда он помог мне подняться по ступеням. Дриад в огромном кожаном фартуке, из которого торчали пузырьки да золочёный серп, выглядел будто деревенский кузнец, так часто бывающий на солнце, что кожа его стала бронзовой.

— Это я терновник да боярышник укрощаю, — ответил он, заметив, что я с интересом осматриваю его наряд. И, повернувшись к Кайдену, добавил: — Разрастаются, никаких зелий не напасёшься. Хотя знают же, что на территорию ясеней лезть чревато прополкой, а только отвернёшься, озоруют.

— Порадуй пикси, перенеси рядом Перчаточники, они и притихнут, — улыбнулся Кайден и, три раза хлопнув по внутренней панели экипажа, словно погладив животное, махнув свободной рукой управляющему. Тот поклонился, и вскоре его широкая спина скрылась в саду.

А экипаж медленно выкатился из распахнутых ворот и двинулся по дороге, огибающей небольшой ручей, бьющий из-под земли и набиравший силу, чтобы чуть позже превратится в полноводный источник у чёрного валуна. Обернувшись через пару минут, я увидела, что ворота Тары закрыты, хотя не могла сообразить, как это Гилмор смог так быстро вернуться.

— Они что, и вправду все живые? Деревья, реки и камни? — спросила я мужа, переваривая услышанное. Каждый из местных жителей вёл себя так, будто всё вокруг не просто росло, цвело и теряло листья, а обладало разумом, способным анализировать, мечтать и с тоской смотреть в небо.

— Да, в полном смысле этого слова. Как и мы с тобой. Всё, что нас окружает, имеет волю, но не всегда может в полной мере ею воспользоваться. — Кайден сидел напротив меня. Сейчас он пребывал в благодушном настроении и был расположен к беседе, что вполне меня  устраивало.

Хотя я предпочла бы, чтобы мы поговорили дома, потому что меня так и тянуло поглазеть по сторонам, подмечая, как на одиноко стоящей бузине громко кричат птицы, будто споря, кому здесь хватит места, а кому придётся искать для гнезда другую опору. Мир вокруг ожил, походя на сказочного лешего, внезапно вышедшего из леса, до этого казавшегося обычным.

— Дивона, я хотел поговорить с тобой. Но при условии, что за откровенность ты отплатишь мне тем же, — глаза мужа ярко сверкнули, будто тоже превратились в драгоценные камни. Мне вдруг пришла мысль, что ягоды рябины на воротах являлись своего рода вечно неспящими очами стража, охраняющего покой хозяев.

— Я постараюсь.

Взгляд напротив был почти невыносимым, поэтому я опустила глаза, рассматривая свои руки, кожа которых стала гораздо белее и мягче. Теперь они казались мне чужими, руками призрака или фейри, не человека.

— Постарайся. Мне тяжело всё время проверять, но ложь делает мне больно, почти так же, как…

— …холодное железо, — догадалась я и тут же покраснела, словно сказала что-то неприличное. Лишённое такта, неделикатное, грубо дотронулась до кровоточащей раны. Именно это я почувствовала, и осознав, ужаснулась. Я ведь никогда не была особенно сентиментальной, не рыдала перед телевизором о выдуманной смерти, не рассуждала о бренности бытия. Ничего такого. У меня была вполне земная цель, и я старалась не заглядывать за неё.

— Да, это очень болезненно, — сухо сказал Кайден, и мне захотелось извиниться. — Всё равно что на человека пролить кипящее масло. Наверное.

— Простите меня. Я не хотела, просто вырвалось.

Я не знала куда смотреть, только бы не на сидящего напротив. От его пристального внимания некуда было деться и спрятаться, казалось, он раздевает меня, но не как мужчина, вожделевший женщину, а как анатом, изучающий непонятный случай.

— Так вы будете говорить правду? Я не могу спрашивать это бесконечно.

В его голове слышалась усталость человека, живущего слишком долго, чтобы что-то ещё могло его занимать или волновать кровь.

— Да, буду, — выдохнула я и посмотрела на мужа.

— Хорошо. Мне нужна твоя помощь, Дивона. Не только та, о которой ты сейчас думаешь.

И снова я почувствовала, как пылают щёки и уши. Да что это такое?! В прошлом меня ничто не могло заставить покраснеть, я вообще подозревала, что слишком цинично отношусь ко многим вещам, а тут, стоит поймать взгляд господина в полумаске, как в памяти всплывают его прикосновения и жар тел на ритуальном камне, благословлённом солнцем и небом. А ведь я поклялась, что больше не позволю одурманить себя.

— Я возьму тебя с собой, в следующую вылазку. Твои способности крайне пригодятся в походе. И люди, увидев тебя, не почувствуют подвоха.

У меня перехватило дыхание. Значит, боги этого и моего мира услышали молитвы! Я вернусь домой.

— Нет, — увидев мою радость, добавил Кайден и, наклонившись ко мне, взял за руку. — Я не смогу отпустить тебя. Это не моя прихоть, прости.

И сдавил запястье так, что я вскрикнула от боли. Попытавшись выдернуть руку, подалась назад, но всё осталось неизменным. И взгляд синих глаз, и жжение в месте соприкосновения кожи с его пальцами, и сердце, пропускающее удары, словно собирающееся затихнуть навсегда.

И тут же отпустило. В уши снова ворвались звуки этого мира, который проступил гораздо ярче, будто впечатался в душу, а на руке с внутренней стороны запястья появился еле заметный контур четырехлистного клевера.

— Это защитная метка. Люди больше не смогут причинить тебе зло, даже их железо больше не властно над тобой, — Кайден с невозмутимым видом откинулся на спинку сиденья и, наверное, ожидал благодарности.

— И это гарантия того, что я не смогу убежать, — тихо произнесла я, смотря в сторону, чтобы скрыть слёзы. Не знаю, с чего меня посетило подобное откровение, но я была уверена, что не ошиблась.

Мы проезжали мимо лавандового поля, слепящего глаза сиреневым отблеском, а вдалеке показалась огромная ива. Такая старая, что по росту превзошла многие дубы, виденные мной раньше.

— Это верно, — мягко подтвердил муж. — Ради твоей же безопасности. Окунувшись в озеро у зеленозубых камней, ты уже можешь вернуться. Дивона, ты стала частью всего, что видишь, вошла в круг жизни, нельзя просто так разорвать такую связь. Поверь, я не обманываю.

С подозрением посмотрев на фейри, я почувствовала: так и есть. Они все изменили меня настолько, что сначала придётся «откатить изменения», а уж потом прыгнуть за Черту. Навсегда.

Коляска подъехала к озеру, над которым нависала ива, купая в воде тонкие ветви, похожие на волосы. Муж помог мне сойти на землю, крепко приобняв за талию. Наши взгляды встретились, и меня снова на секунду бросило в жар. Появилось желание, чтобы он поцеловал меня, а я бы в самый пикантный момент сорвала его маску. Почему-то казалось, что тогда я причиню ему страдание. Почти такое же, как он причинял мне, завлекая и лишая воли, заставляя подчиняться не кнутом, но твёрдой рукой в шёлковой перчатке.

Чуть отстранившись, будто прочитав мысли, он отошёл в тень и, не сводя с меня глаз, снял полумаску.

Глава 12

Я ожидала увидеть язвы или шрамы, но даже не думала, что это потрясёт меня до глубины души. Полумаска скрывала три уродливых рубца, стягивающих кожу багровой нитью, по очертаниям напоминающей зигзаг молнии.