Наполеон. Попытка № 2 - Александр Никонов

Жизнь начинает меняться к лучшему, меняется и дух нации. Нация понимает, что не ошиблась, отдав свои голоса Наполеону. Дезертиры перестают бегать от армии, напротив, закон о всеобщей воинской обязанности исполняется неукоснительно и даже с воодушевлением. Потому что такое хорошее отечество в опасности!..

Вся эта колоссальная работа была сделана Наполеоном всего за полгода, и уже весной 1800 года – последнего года XVIII века – Наполеон, оставив своим министрам прекрасно отлаженную государственную машину, отправляется воевать с коалицией европейских стран, угрожающих Франции.

Он не хотел воевать.

Глава 2 ПОБЕДА ЦВЕТА МАРЕНГО

Он воевать не хотел.

У Наполеона было слишком много дел во Франции, где только-только все начало налаживаться, чтобы лезть в Европу и громить там коалиционеров. Поэтому одновременно со всеми преобразованиями, которые он творил внутри страны, Наполеон сделал еще одно дело – на сей раз во внешней политике. Став первым консулом, он от лица Франции предложил Англии и ее союзникам мир.

Но Англии мир не был нужен. Англии была нужна война. В ответ на протянутую руку Наполеона король Англии Георг III заявил, что, если Франция хочет мира, пусть восстановит на троне Бурбонов. Это наглое заявление, которое было не чем иным, как грубым вмешательством во внутренние дела Франции, разумеется, осталось без ответа.

В глазах Европы Наполеон оставался – и не без оснований – наследником дела революции. И потому успокоиться она не могла, опасаясь дурного примера для своих народов и желая этот пример задавить. Наполеону пришлось принять вызов и обнажить шпагу.

В Париж пришла весна 1800 года, которую ждали с тревогой, потому что весна эта сулила войну. И война началась. Хорошо еще, что из антифранцузской коалиции выпала Россия! Случилось это так.

Пока во Франции творились все описанные мною выше революционные дела, в России умерла Екатерина II и на трон сел император Павел. Сначала русский царь по инерции и с большим рвением продолжил дело Екатерины. Его борьба с революционной заразой порой доходила до смешного. 8 ноября 1796 года в России было запрещено ношение круглых шляп, отложных воротников, жилетов, сапог с отворотами, завязок на башмаках и прочей французской моды. По столице были пущены драгуны, которые срывали с прохожих шляпы, срезали отложные воротники, портили прочую «революционную одежду». Несколько офицеров было арестовано за то, что косички их париков были короче уставных и тем самым могли намекнуть на неповиновение. Были запрещены к употреблению слова, напоминающие о революции: «гражданин», «отечество», «общество», «представители»… Однажды Павел даже выгнал из своей кареты статс-секретаря, когда тот, забывшись, произнес одно из запретных слов. Короче говоря, русский император был горячим сторонником антифранцузской коалиции и войны против Франции.

Но потом все волшебным образом поменялось. Павел сообразил: а на кой ляд России воевать за английский интерес? России вообще нет никакого смысла вмешиваться во всю эту европейскую свару. Зачем ей сажать Бурбонов на французский трон? Поэтому Павел отозвал крепостника Суворова домой, а весной 1800 года генералиссимус умер, так и не осуществив своих замыслов – пройтись победным маршем по маршруту Гренобль—Лион—Париж и задушить французскую революцию.

Кстати говоря, подтолкнул Павла к этому правильному решению Наполеон. Получив от Англии жесткое «нет» в ответ на предложение мира, Наполеон повернулся в сторону России. Зная рыцарский характер нового русского царя, Наполеон собрал захваченных в Голландии и Швейцарии русских пленных (об этом мы уже говорили), за счет французской казны одел их в новую русскую форму, выдал деньги на дорогу и отправил на родину. Без всяких условий. Без выкупа.

Павел был настолько тронут этим благородным поступком, что немедленно отозвал все русские войска из Европы. Поняв, что пушечное русское мясо может выйти из войны, «благородные» англичане начали проводить в России ту же самую работу, которую они проводили во Франции – ее целью было убийство первого лица в государстве. Только если во Франции несколько попыток покушения на Наполеона сорвались, то в Петербурге англичанам заговор удался: Павел I был убит, и на троне воцарился бесталанный, беспринципный, но не в меру амбициозный Александр I. Впрочем, не будем забегать вперед.

А пока, 17 марта 1800 года, во время обсуждения мирного вопроса по устройству дипломатических школ при министерстве иностранных дел Франции, Наполеон внезапно прерывается, поворачивается к своему секретарю и весело спрашивает:

– А знаете, где я разгромлю австрийцев?

– Где?

– Тащите карту Италии!

Самая большая карта Апеннинского полуострова была разложена на столе, и Наполеон, вооружившись булавками с разноцветными головками, начал накалывать на нее план своей будущей победы. Командовал войсками антифранцузской коалиции в Италии генерал Мелас. Его войска Наполеон отмечает черными булавочками, свои войска – красными. Вскоре карта напоминает ежика.

– Вот, – показывает результат своих трудов довольный Наполеон.

– Яснее не стало, – говорит секретарь, тупо глядя на карту, усеянную булавками с черными и красными головками.

– Вы глупец! – веселится Наполеон. – Смотрите, Мелас находится здесь, тут у него штаб-квартира, все склады, госпитали, резервы и артиллерия. Я перехожу Альпы по перевалу Сен-Бернар, бью по тылам, отрезаю Меласа от Австрии, догоняю на равнине Скривии и здесь разбиваю начисто. Вот в этом месте!

Так все и случилось. Место, куда ткнул палец Наполеона, называлось Маренго. Сейчас оно известно всему миру; в разных музеях Европы висят картины, изображающие битву при Маренго. Эта битва сыграла в судьбе Европы немалую роль.

Тут надо прояснить любимому читателю одну вещь. Наполеон обладал удивительной особенностью: делая разные дела, он мог параллельно напряженно думать о чем-то другом. Причем держал проблему в голове довольно долго, то отодвигая, то приближая ее, но никогда полностью не упуская из виду. Пока вдруг не всплывало решение. Вот как в этот раз…

В мае Бонапарт двинулся навстречу неприятелю, перешел через Сен-Бернар. Взял Брешию, Крекмону, Павию, Пьяченцу. Отрезал Меласа от Австрии. И возле деревушки Маренго встретился с главными силами генерала. У Меласа было в полтора раза больше людей, чем у Наполеона. А пушек у австрийцев было в семь (!) раз больше, чем у французов. По всем раскладам французы должны были проиграть. И проиграли бы, если бы у них не было Наполеона.

Битва была очень тяжелой. И на эту битву с замиранием сердца смотрел весь цивилизованный мир. Во Франции поражения Наполеона ждали затаившиеся роялисты, которым за предыдущие полгода Наполеон изрядно настучал по рогам. Они знали, что вся Франция сейчас держится исключительно на воле одного человека. И как только этот невысокий человек будет повержен превосходящими силами австрийцев, состоится высадка английского десанта в Вандее. Кадудаль в те дни считал восстановление монархии во Франции делом практически решенным. Собственно говоря, и его банды, и англичане ждали только сигнала для выступления. Гады Бурбоны уже паковали чемоданы. Сигналом к общему выступлению должно было послужить известие о гибели Наполеона и его армии в Италии.