В плену их желаний - Лика Мираж

— Я умру, да?

Кара чувствует, что не выдерживает ребёнка даже сейчас, когда его отец рядом и придаёт сил.

— Нет, — Заро оставляет горячий, осторожный поцелуй на её шее. — Ты не передумала? Дай мне увезти тебя как можно дальше от этого места. Тебя ничто не будет тревожить, а мы станем основателями нового клана.

Ну, хотя бы не хочет увезти её силой, что было бы проще и привычнее. Кара морщится и против воли проходится пальцами по его приятно-горячей, кое-где покрытой чешуйками, груди. Так странно и привычно одновременно.

— Я не... нет, — отвечает шёпотом.

Заро крепко обнимает её, на мгновение ей кажется, что он стиснет её так, что треснут рёбра, что он, наконец-то, поделится своей клокочущей ненавистью. Но нет — дракон молчит. Мрачно, но молчит.

Эмоции его и чувства приправляют их связь, сейчас звенящую натянутыми, раскалёнными цепями. Она понимает его, почти так же, как Ангуса, но этого недостаточно, чтобы начать плыть по течению и просто забыть всё, что с ней сделали.

— Прости меня, — слова падают в темноту, словно в воду горячие угли. — Ты свела меня с ума.

Заро нависает над ней и целует, нежно, медленно и глубоко. Она поддаётся, и от этого становится легче, спадает тревога, волнение за жизнь — свою и ребёнка.

— Значит, всё-таки я виновата? — не удерживается она.

Заро напряжён и никак на это не отвечает, только сверлит её взглядом мерцающих глаз. Какой-то уязвимый, в доме тех, кто может поймать его и убить, открытый перед ней, злой, дарящий защиту, мешающий забыть плохое...

— Ничего не говори, но да, — на мгновение высверк в глазах подчёркивает слова, — я виню тебя. Ведь всё потерял. И хочу второй шанс.

Горячими поцелуями он спускается от ключиц к её вздымающейся груди, замирает у живота, прислушиваясь.

— Он совсем ещё маленький.

— Всё равно чувствую.

— Я не уверена, что хочу оставить его, — её слова действуют на него как ведро ледяной воды. Заро отстраняется. — Но инстинкты не позволяют мне думать об этом. У меня будто и выбора нет. А не будь ребёнка, не пришлось бы смотреть на тебя снова. Хотеть твоих прикосновений, изнывать без тепла твоего тела.

Заро усмехается:

— Думаешь, дело в ребёнке? Ты знаешь обычаи. Ради того, чтобы жёны драконов несли больше и чаще, ими делятся с другими драконами. И отцом считается тот, с кем женщина в браке. Если бы такая связь, как у нас с тобой, образовывалась только из-за ребёнка, система бы разрушилась. На самом деле, для других драконов блокируются многие чувства, когда женщина беременна. Она и привлекать перестаёт, если связи нет, плюс ребёнок — никакого интереса. Это сделано, чтобы сосредоточиться на поиске другой самки и не тратить время на ту, что уже готова. Сил мужа хватает на то, чтобы поддерживать жизнь даже чужого ребёнка. В итоге это влияет и на плод, и трудно понять, кто чей сын на самом деле. Я даже не знаю, мой ли отец Ангус. Пытаться узнать подобное, задумываться даже не принято. Понятие родства очень размыто у драконов. Мы делим женщин с братьями, отцами, племянниками, условно. Но я предпочитаю думать, что имею к ним отдалённое отношение. Соплеменники — да. Семья? Нет.

Кара вздрагивает, поднимаясь на кровати, обнимая себя.

— Звучит ужасно.

— И у людей есть встроенные механизмы выживания, которые в это время могут показаться дикими... Есть это, есть связь, а есть чувства. Не нужно путать.

— И что же у нас?

Она едва не вскрикивает, когда Заро роняет её на постель, вдруг как будто бы развеселившись. Сама себе закрывает рот ладонью, чтобы ничего не испортить.

Она правда не намерена его прощать и принимать предложение, просто...

Сердце гулко бьётся, тепло разливается по телу.

Заро улыбается:

— Я люблю тебя.

К горлу подкатывает горячий ком, Кара касается пальцами шеи, пытается сглотнуть, выходит плохо. Она сдаётся, не отводит взгляда от Заро, обессилев. Как тогда, когда он держал её у себя связанную. Когда она решила, что всё кончено.

Говорят, нельзя усилием воли заставить себя не дышать. Но иногда можно просто «выключиться». Перегореть. Уйти так глубоко в себя, что станет плевать, что делается с телом.

В тот раз она лишь коснулась подобного состояния.

Сейчас всё повторяется. Только её никто не бьёт и не связывает. Наоборот, Заро говорит, что любит.

И ей хорошо с ним.

Скорее всего, с отцом своего ребёнка.

С тем, кого должна ненавидеть.

И ненавидит.

Правда же?

Заро целует её напористо и горячо, но не больно. Она знает, что причинять боль даже языком он умеет. И получает от этого удовольствие. Так откуда такие перемены? Или дело в том, как теперь всё воспринимает её обновлённое тело?

Нет, он аккуратен. Хочет попробовать её, но не пытается сожрать. Стискивает запястья в горячей ладони, прижимает их к постели над головой Кары, усмехается.

Два противоположных чувства бьются в ней так же, как это было с Ангусом сегодня.