Тайны великих открытий - Александр Помогайбо

Но этой пушкой не окончилась деятельность П.Ф. Муравьева.

Поскольку ряд идей конструктора зарекомендовали себя с самой лучшей стороны, ему поручили разработать новый полуавтоматический затвор. Но, сколь ни высоко ценили в КБ талант "чудака", предъявленные им вскоре чертежи поначалу были восприняты с недоверием. Затвор был более чем в два раза меньше по размеру любого из зарубежных аналогов, к тому же он выглядел как-то необычно — в виде топора. "Топориком" его и нарекли.

Но в чертежах не было видно явных ошибок, и затвор был отдан в опытное производство.

Когда настал день испытаний, настроение комиссии было сумрачным, как осенний вечер. Сделать затвор вдвое меньше, чем во всем мире? Не идиоты же работают в зарубежных конструкторских бюро!

К пушке поднесли облегченный снаряд, зарядили. От звука выстрела многие вздрогнули. Вот уж чего никто не ожидал. А потом раздалось общее радостное: "Ура!".

После серии из десяти облегченных снарядов пушка исправно произвела выстрелы из десяти нормальных, затем из десяти утяжеленных. Затвор работал безотказно.

Скоро конструктора назначили руководителем специальной группы, работающей над пушкой для танка с противоснарядным бронированием. Эта пушка была разработана быстро. По огневой мощи она превосходила орудие немецкого танка Т-3 в восемь раз. И это очень скоро пригодилось — поскольку танком, на кагором устанавливали пушку П. Муравьева, был легендарный Т-34.

Но и на этом история таланта П. Муравьева не завершается. Он — вместе с Б,Г. Ласманом, И.М. Лепендиным и другими — создал еще одну пушку, Ф-34, которая оказалась тоже исключительно удачной. Настолько, что ее было решено переработать для установки на тяжелый танк КВ-1 (под наименованием ЗИС-5).

Унифицированный клиновый затвор П.Ф. Муравьева, как выяснилось, дал советской артиллерии просто ураганную скорострельность. Благодаря этому затвору пушка ЗИС-З, к примеру, могла посылать 25–30 снарядов в минуту.

Говорят, незаменимых людей нет. Может быть. Но что бы тогда спасло Россию, если бы у нее не было "чудака", видящего то, чего не видит никто?

Зрительное воображение в той или иной мере свойственно каждому человеку. Но развивается оно в нечто большее только при особой тренировке. И лучше начинать тренировать человека в детские годы. В Англии инженеров специально учат образному мышлению, к примеру — по "фундаментальному методу проектирования Мэтчетта".

Обучение этому методу включает в себя искусство представлять в уме (или вычерчивать на бумаге) как задачу, так и принципы решения. От урока к уроку искусство манипулирования образами усложняется, чему способствуют разного рода готовые схемы взаимодействия образов, весьма напоминающие картины абстракционистов или карты астрологов.

Искусство образного представления сложно, и потому обучение занимает большой срок.

Психолог А. Лурия в книге "Маленькая книжка о большой памяти", описал, как, используя метод визуализации, Шерешевский решал сложные задачи, которые обычно требуют применения алгебраических уравнений.

Одна из задач звучала так: "Блокнот в 4 раза дороже карандаша. Карандаш дешевле блокнота на 30 коп. Сколько стоят карандаш и блокнот в отдельности?"

Шерешевский решал эту задачу следующим образом. Сначала он представил себе первое предложение — на столе лежит блокнот, рядом — 4 карандаша (эта картинка отражает равенство стоимостей).

Затем он переходил ко второму предложению: "Карандаш дешевле блокнота на 30 коп… Три карандаша отодвигаются вправо как лишние и уступают место их денежному эквиваленту".

Значит, 30 коп. — это три карандаша. Вот и первый ответ — 10 коп. стоит один карандаш. А это, в свою очередь, означает, что 40 коп. стоит блокнот.

Шерешевский использовал свое умение "визуализировать" предмет своих размышлений и во время своей работы по рационализации на предприятиях:

"Веемой изобретения делаются очень просто… Мне вовсе не приходится ломать голову — я просто вижу перед собой, что нужно сделать… Вот я прихожу на швейную фабрику и вижу, что на дворе грузят тюки; тюки лежат, обвязанные крачкой. И вот я внутренне вижу рабочего, который обвязывает эти тюки: он поворачивает их несколько раз, кромка рвется, и я слышу хруст, как она лопается… Я иду дальше — и мне вспоминается резина для записной книжки. Она была бы здесь годна… Но нужно большую резину… И вот я увеличиваю ее — и вижу резиновую камеру от автомобиля. Если ее разрезать, будет то, что надо! Я вижу это — и вот я предлагаю это сделать.

…И еще… Вы помните: когда были карточки с талонами, там были клетки с цифрами — рубли, копейки… Как сделать так, чтобы их легче было отрезать, чтобы не пришлось долго рассчитывать, как вырезать нужный талон, не обходя слишком много других? Я вижу человека… вот он около кассы, он хитрый, он хочет сделать так, чтобы незаметно вырезать талон… Он режет… а я слежу… Нет, не так! Лучше так! И я нахожу, как лучше! То, что другие могут сделать только с расчетами и на бумаге, я могу делать умозрительно!"

(Словом "умозрительное" называл свое мышление Шерешевский.)

Попытаемся решить в уме пространственную задачу:

"На площади города стоит избирательная урна в форме куба, ребро которого равно 1 м. Все ли избиратели этого города, число которых равняется миллиону, смогут проголосовать, бросая в урну шарики диаметром 1 см?"

Попытаемся зрительно представить упоминаемые геометрические фигуры: большой куб, а в нем множество шариков. Теперь зададимся вопросом: как определить число шариков? При этом вопросе в мысленном представлении шарики сразу словно выстраиваются в цепочку вдоль одного ребра. Мозг сам подсказал идею! Теперь проверим ее логикой. Каждый шарик имеет сантиметр в диаметре; если шарики мысленно "вытянуть" в цепочку, то их уместится 100.

А что насчет других измерений? Тут в голове также словно само вспыхивает изображение нижнего бокового ребра куба, "уходящего" от наблюдателя. Мы мысленно "разворачиваем" ребро к себе и снова расставляем шарики вдоль ребра. Этих шариков, по той же логике, тоже должно быть сто. Нет никаких причин, говорит нам логика, чтобы шариков не было столько же и по третьей оси.

Ну, теперь подсчитать все шарики совсем просто — 100 возводится в куб (это можно делать зрительно, представив 100, потом добавив два раза справа по паре нулей) — и мы находим, что шариков должен быть миллион — ровно столько, сколько избирателей. Ответ найден — через мысленное представление.

Попытаемся воспользоваться визуализацией для того, чтобы найти какое-нибудь новое доказательство теоремы Пифагора. Поскольку мы не знаем, что нам принять в качестве исходного (а множество задач, с которыми мы сталкиваемся в жизни, носит именно такой характер), то нам лучше всего вызывать в памяти последовательно элемент за элементом то, что мы знаем о теореме Пифагора. На каждом таком элементе мы будем сосредоточиваться, пытаясь найти в нем ключ к решению задачи.

Уравнение в целом предстает перед моим умственным "оком" в виде набора некоторых смутных образов.

Теперь начнем рассуждать. Как нам представить теорему геометрически? В ответ на этот вопрос из глубин памяти вырисовывается следующая знакомая картинка:

Я обозначаю часть схемы пунктиром потому, что четко могу представить лишь один элемент.

А теперь я попытаюсь представить теорему алгебраически:

Здесь я также могу представить себе четко лишь одно из слагаемых. Переходя от одного элемента к другому, я, конечно, представляю каждый из них яснее.

Теперь попытаемся связать геометрическое толкование теоремы Пифагора и алгебраическое ее выражение. Что, к примеру, обозначает а2? Чтобы подсознание ответило на этот вопрос, мысленно поставим перед собой как а2, так и геометрическое представление теоремы — и задаемся вопросом: что обозначает а2?

Через несколько мгновений мозг выдает мелькнувший — и неуловимый — зрительный образ, после чего в голове словно звучат слова: "площадь квадрата со стороной а". Мгновением позже мозг выдает и "ссылку" — рисунок, в котором автор этих строк определял площадь под кривой на зачете по физике в институте (это, видимо, и мелькнуло). Таким образом, четко представленный образ и четко сформулированный вопрос позволили мозгу быстро отыскать аналог.

Отложим для себя на отдельный гипотетический листочек понятие "площадь" — оно нам, по-видимому, может пригодиться.

А что обозначают а2 и b2? Представляем их зрительно:

Ответ приходит через доли секунды — "тоже площади".

Значит, ключевой геометрический "принцип" теоремы Пифагора — соотношение площадей. Это соображение рождает мысль — искать доказательство через площади. (Эта мысль появилась опять благодаря тому, что мы четко сформулировали исходные данные — но на сей раз уже не в виде образа, а в виде предложения.)