Да будет свет? (СИ) - Оксана Недельская

Харбласа обернулась бы для меня вовсе не тем, что он рассказывал. Он не собирался дарить мне даже иллюзию вечности в обмен на настоящую вечную жизнь. На самом деле Харас хотел перекачать мой Аль, чтобы, смешав его со своей Тьмой, навсегда избавиться от прорывов в Бездну. Более того — он получил бы возможность путешествовать по Темроа, тогда как сейчас хранитель Харбласа привязан к своему миру. А я бы превратилась в обычную жительницу мира тьмы, в разменную монету, которых здесь бесчисленное множество. За счёт которых кхарэны держат реальности Наль.

Сейчас моё категорическое «нет» закрыло ему возможность действовать, но уверена, это не последний соблазн. Зато теперь я знаю, что погружение в Аль, в изначальный Свет, защищает от любых посягательств. Харас не прочитает мои мысли, если внутренне я буду находиться в Свете. И в дом не войдёт, несмотря на то, что является хозяином этой реальности.

Уже сейчас я ощущала, что Харас хочет войти, но не может. Мои мысли закрыты, а мой дом стал запретной территорией для всех, кроме меня самой.

Пришло время решать, что делать дальше.

Ирвинд

Когда Ирвинд зашёл в Малый зал Дворца Изначальной Тьмы, наступила полная тишина. Он отметил, что его появлению обрадовались лишь Ирлиитта Иштил и Алеасента Рикат. Ледяная Фласутта Блоус, казалось, заледенела ещё больше, да и все остальные были крайне недовольны его вторжением. А вот Энри отсутствовал.

— Где Энри? — без лишних церемоний спросил Ирвинд.

— Ири, ты бы хоть поздоровался с нами, а то всё пропадаешь где-то, — промурлыкала Фласутта.

Её потуги казаться доброжелательной выглядели откровенно смешно, и Ирвинд иронически усмехнулся:

— Мы обязательно поздороваемся, но… — он наклонился к самому уху ледяной красавицы и, добавив в голос по капле соблазна и силы, заметил, — Фласи, разве нам с тобой нужны лишние свидетели?

Женщина вздрогнула, побледнела и опустила глаза. Остальные кхарэны, которые отлично знали, что Фласутту невозможно вывести из себя, напугать или чем-либо смутить, теперь выглядели ошарашенными.

— Где Энри? — окинув их тяжёлым взглядом, повторил вопрос Ирвинд, — И что здесь за собрание? Мне зов не приходил. Решили проигнорировать? Дескать, зачем отвлекать занятого сверх всякой меры меня, когда вы сами хорошо разбираетесь со свалившимися на нас проблемами, верно?

Кхарэны единодушно промолчали, хотя он добавил в свою ауру всего лишь крохотную частицу силы! Любопытно, Фласутта вообще придёт в себя после двойного удара — чувственным искушением и силой? Она, кстати, так и сидела, опустив глаза.

— Ирлиитта, может быть, ты?

Ирлиитта Иштил смотрела на него с таким откровенным вожделением и обожанием, что это было физически неприятно. Ладно, Тьма с ней, главное — информация. Читать мысли кхарэнов оказалось малопривлекательным занятием, кроме того, сейчас все они были напуганы и связных рассуждений в их головах не наблюдалось. Считать информацию из подсознания о событиях прошлого или намеченных планах тоже не вышло — видно, тут нужен опыт посерьёзнее.

— Ирвинд, пожалуйста, не сердись, — проворковала Иштил, — мы и не знали, что Энри не пригласил тебя на совет. Напротив, Алеасента переживала, — на этих словах Алеасента Рикат вспыхнула не хуже ярмарочного факела, — вероятно, Энри руководствовался тем, что ты занят спасением всех нас, и отвлекать тебя не стоит. Уверена, только от тебя зависит, что будет с Харбласом.

И женщина улыбнулась. Призывно и чарующе, как она думала. Ирвинд же видел суть, которую Иштил тщательно скрывала. Видел то, кем она являлась на самом деле — старой, жалкой суккубой, давно уставшей от собственных игр. Суккубой, которая в своём арсенале имеет несколько пустячных фокусов для манипулирования мужчинами.

Ирвинд подавил порыв рассмеяться ей в лицо исключительно потому, что именно Иштил неслабо зацепила Энри, нездоровая зависимость которого могла принести вполне реальную пользу. Энри был у него подозреваемым номер один. Поэтому Ирвинд почти мгновенно оказался за спиной суккубы и, превозмогая отвращение, мягко прошептал в её тонкую шею:

— Ирлиитта, только не надо со мной играть… — теперь пару капель силы и соблазна, — …здесь. Поиграем в другом месте, хорошо?

Вместо ответа она протяжно всхлипнула, мучительно задрожала, выгнувшись, словно тугой арбалет, и отключилась. Одновременно с ней вздрогнули все остальные кхарэны, кроме Фласутты, которая, кажется, вообще ничего не заметила.

Похоже, эмоциональные отголоски удовольствия Иштил почувствовали все… Ирвинд, саркастически улыбаясь, смотрел на окончательно обалдевших кхарэнов и прикидывал, кто же из них может стать нормальным источником информации. И в этот момент почувствовал присутствие Энри — похоже, тот находился вне первого слоя реальности. Ходил на консультацию с Тьмой?

— Оставлю вас ненадолго. Не скучайте, — заявил Ирвинд и вышел в ту же дверь, за которой несколько минут назад скрылся Энри.

Совет Харбласа

Ещё пару мгновений все молчали.

— Что это было?! — Бэн Мерроус громогласно озвучил вопрос, который висел в воздухе.

Алеасента начала смеяться, но истерический смех тут же перешёл в тихие всхлипывания. Фласутта продолжала пялиться то ли на собственные руки, то ли в пол, Иштил всё ещё находилась в глубоком обмороке. Остальные кхарэны старались не смотреть друг другу в глаза и выглядели при этом злыми, испуганными и сбитыми с толку одновременно.

— Хороший вопрос, Бэн, — заметил Алвар Донтарр, всегда спокойный, но очень мстительный синеглазый брюнет, — Где этот щенок набрался такой силы?

Ядовитыми интонациями Алвара можно было отравить не один колодец.

— Это ужасно, — очень тихо прошептала Ульвира Эльмонт, — его Тьма ощущается даже без настройки. Она как мощный водопад, цунами и торнадо, которым нет конца и края. Ему ничего не стоит раскатать нас всех в одиночку…

— Пожалуй, это не так уж плохо! — вдруг оживился Лоттак Серран, — он сможет и без нашего круга силы остановить прорывы и договориться с Изначальной Тьмой об открытии переходов Темроа.

Остальных кхарэнов предположение Лоттака не воодушевило. Азом и Бэн переглянулись, Годвал зло усмехнулся, а Майвал Шетарр и вовсе разразился неприятным смехом:

— Ну да, он прямо-таки мечтает отдать свою силу, чтобы спасти нас! Ведь Ирвинд — это образец высокой морали, нравственности и самопожертвования!

От громкого смеха Майвала очнулась Ирлиитта Иштил, обвела всех воспалёнными глазами и спросила:

— Где он? Где Ирвинд?

— Твой Ирвинд ушёл туда же, куда и твой Энри, — отозвался Годвал.

— Мой Ирвинд, — еле слышно прошелестела Иштил, — если бы мой.

— Он ничей, — вдруг подняла голову Фласутта, её ледяные глаза сейчас выглядели совершенно мёртвыми, будто женщина в один момент поняла что-то очень и очень страшное, — И существует ли он вообще — большой вопрос.

Алеасента, которая во время этого разговора не переставала тихонько всхлипывать, вскочила и с совершенно безумным видом начала наступать на Фласутту.

— О чём ты? Что ты имеешь