Утонувшие надежды - Уэстлейк Дональд Эдвин

— А нам что здесь делать этот час? — спросил Джон.

Даг обвел глазами бассейн и вновь посмотрел на своих учеников.

— А вы пока потренируйтесь, — предложил он. — Вам, парни, еще учиться и учиться.

25

Том Джимсон был преступником. Вот уже несколько дней Миртл Стрит просыпалась с этой мыслью и с ней же засыпала (как ей казалось, с каждым разом все позже и позже). Эта мысль не покидала ее в течение всего дня — в библиотеке, дома, за рулем, в магазине — повсюду. Том Джимсон, ее отец, был особо опасным рецидивистом.

Она узнала об этом две недели назад, но со временем мысль не становилась менее страшной, ужасающей, волнующей. Уже на следующее утро после безрезультатной погони за машиной отца, которая описывала круги, Миртл начала поиски упоминаний о Томе Джимсоне во всех изданиях, которые только приходили ей в голову. Нужные сведения нашлись в самом авторитетном источнике, в архиве «Нью-Йорк таймс»!

Миртл было два года, она только-только готовилась к посещению детсада, когда Том Джимсон отправился в Синг-Синг за преступления, которых ему, по мнению газеты, впредь не суждено было совершать: «...семь обвинений, каждое из которых влечет за собой пожизненное заключение, и ни малейшего шанса на условное освобождение».

Теперь Миртл стало ясно, почему ее мать не могла поверить своим глазам, впервые увидев Тома Джимсона, разъезжающего в автомобиле средь бела дня. Миртл стало понятно, отчего Эдна вдруг заговорила столь несвойственным ей языком и так странно себя повела. Ведь Том Джимсон должен был оставаться в тюрьме до конца своих дней!

Может быть, он бежал? Но разве стал бы он в таком случае открыто появляться в местах, где прошла его жизнь? Да и в газетах обязательно сообщили бы о его побеге. Однако последнее упоминание о Томе Джимсоне, родившемся в Оклахоме и проживавшем в Калифорнии, Флориде и нескольких других штатах, содержалось в репортаже двадцатитрехлетней давности о его осуждении и заключении.

Что еще могло произойти? А вдруг — что за страшная мысль — его выпустили на свободу? Может, все это было ошибкой, Том Джимсон не совершал всех этих преступлений, и, как только правда выплыла наружу, его оправдали и освободили?

Но почему же об этом не писали газеты? И почему он, ошибочно осужденный, но невиновный человек, не вернулся к своей семье? Поставила ли его Эдна в известность о существовании дочери? (Сама Эдна не желала более об этом говорить — ею овладевал приступ ярости, стоило Миртл возобновить расспросы.)

Теперь каждая свободная минута ее жизни была посвящена размышлениям об этом — о возможных вариантах, об ее отце. Сегодня утром, направляясь в библиотеку, Миртл настолько увлеклась разгадкой тайны Тома Джимсона, что не заметила старенького, мятого, ржавого «фольксвагена-жука», следовавшего за ней от самого дома и припарковавшегося на стоянке библиотеки неподалеку от ее машины. Входя в здание, девушка по-прежнему не замечала устремленного на нее взгляда водителя.

Спустя полчаса после начала рабочего дня в помещение библиотеки вошел низкорослый полный мужчина с влажными глазами. Подойдя к Миртл, он спросил, есть ли в библиотеке книги по компьютерам.

— И даже очень много, — ответила девушка, указывая в сторону каталожного ящика. — Посмотрите указатель заголовков на тему «компьютеры», и...

— А разве, — произнес тот застенчивым голосом, в котором тем не менее сквозила уверенность, — разве у вас все это не здесь? — Он сделал движение к стоявшему справа от Миртл компьютерному терминалу.

Миртл с легким недовольством посмотрела на терминал, один из четырех, что были установлены в библиотеке в рамках специальной программы штата. Можно было сэкономить деньги и пустить их на книги, частенько говорили друг другу библиотекари.

— Ах, это, — отозвалась Миртл. — Мне очень жаль, но человека, который на нем работает, сегодня не будет.

На самом деле на компьютере никто не работал, и такое положение установилось через несколько месяцев после появления машин, когда сотрудникам библиотеки было предложено пройти ознакомительный курс в Олбани. Однако единственной, кто согласился тратить на это время, оказалась некая Дуэйн Энн, легкомысленная девица, последняя из принятых на работу в библиотеку. Причиной тому было ее желание иметь еще один свободный от работы день, к тому же вскоре она завербовалась на флот.

Как правило, сообщения об отсутствии «человека, который работает на компьютере», было достаточно, но только не на сей раз. Коротышка обратил к машине свои влажные глаза, похлопал ими и сказал:

— Но это такой простой компьютер, всего лишь IBM-совместимый ВДТ.

— ВДТ? — Даже само название вызывало у Миртл отвращение.

— Видеодисплейный терминал. — Коротышка обратил на Миртл большие влажные глаза, вызывавшие чувство брезгливости, словно голубоватый желток крутого яйца. — Главный сервер находится в Олбани, не так ли? — спросил он.

— Правда?

— Здесь имеется доступ к каталогам всего штата, — произнес коротышка, словно сообщая о чем-то достойном восхищения. — Ко всем каталогам, по любым темам!

— В самом деле? — Все это нимало не интересовало Миртл, которая тем не менее сохраняла безупречную вежливость.

Мужчина внезапно шагнул вперед.

— Можно я попробую? — сказал он и, обогнув стол, очутился перед экраном, легонько потирая руки и, казалось, полностью погрузившись в созерцание компьютера. Его короткий нос дернулся, словно у кролика, перед которым положили целый кочан салата.

Миртл растерялась. Она чувствовала, что ситуация вышла из-под ее контроля, но не могла решить, стоит ли поднимать тревогу.

— Простите, но я не уверена...

— Сейчас мы его включим. — Коротышка улыбнулся, протягивая маленькую руку. Раздался тихий щелчок, и безжизненно-серая поверхность экрана вдруг сменилась пугающей бездонной чернотой. Пальцы коротышки коснулись клавиш, и по черному фону побежали зеленые буквы.

— Прошу вас! — воскликнула Миртл, простирая к нему руку. — Вы не должны...

Коротышка повернулся к девушке, радостно улыбаясь, и она увидела, какое у него доброе и вовсе не опасное, почти блаженное лицо.

— Все в порядке, уверяю вас, — сказал он. — Не нужно бояться компьютеров.

Возникшее было ощущение симпатии исчезло без следа.

— А я и не боюсь, — сказала Миртл, оскорбленная тем, что ее заподозрили в первобытном невежестве. Она не имела дела с компьютерами, но это еще на значит, что она их боится. Просто не было такой необходимости, и все тут.

Однако коротышка воспринимал происходящее по-своему. Покачав головой и печально улыбнувшись своим невероятно широким ртом, он заметил:

— Компьютер — прекрасный помощник, не более того. Он — такое же орудие, как, скажем, вот этот карандаш.

Миртл посмотрела на зажатый в ее пальцах карандаш, не усматривая ни малейшей связи между ним и машиной, к которой низенький посетитель, судя по всему, испытывал нежные чувства.

— Вам нельзя включать компьютер, — сказала она. — Только тем, у кого есть допуск... страховка... моя ответственность...

Коротышка продолжал улыбаться, явно пропустив ее слова мимо ушей.

— Давайте посмотрим, — предложил он, бросив на девушку пытливый взгляд, в котором, впрочем, не было ничего оскорбительного. — Компьютеры вас, похоже, не интересуют. Какой же вам открыть канал?

— Канал? — Это слово не говорило Миртл ровным счетом ничего.

— Около вашего дома растут замечательные цветы, — продолжал коротышка. Не успела Миртл отреагировать на его слова и спросить, откуда он знает о замечательных цветах, растущих возле ее дома, как коротышка добавил: — Давайте посмотрим, какими книгами по цветоводству располагают библиотеки штата.

— Но... — протянула Миртл, пытаясь уловить смысл его слов, — откуда вы знаете про мой дом?

— Глядите! — воскликнул он, указывая на экран жестом хлебосольного хозяина, приглашающего самого дорогого гостя принять участие в лучшей вечеринке года. — Готов поспорить, вы и понятия не имели о том, что здесь есть!