Любовная интрижка - Холли Престон

— Мне черный, пожалуйста, — уточнил Патрик, усаживаясь на маленькую софу. — И извини меня еще раз. Я не хотел, чтобы Лукаш докучал тебе каким-либо образом.

— Он этого и не делал. — Перл пошла на кухню и медленно вздохнула, чтобы успокоить бесновавшееся сердце. Черт, она опять играет с огнем! Нельзя было позволять втянуть себя в такую щекотливую ситуацию.

— Ты очень мило выглядишь со сна. — Патрик подошел и прислонился к дверному косяку.

Я выгляжу как ведьма, мысленно возразила девушка.

— Ничего, если растворимый? — спросила она, усилием воли убирая из голоса волнение. — Варить кофе — долгая история, а мне и в самом деле нужно поторапливаться.

— Нам всем завтра достанется… — Замечание Перл перевело мысли гостя в более безопасное направление. — Сестра носится по дому, как угорелая, миссис Литтл впадает в панику, мой дом оккупирован чужаками, чей язык я не понимаю, — глубоко вздохнул он. — Я буду дьявольски рад, когда эта свадьба закончится.

Когда закончится свадьба? Эти слова кинжалом вонзились в сердце Перл. Дрожащей рукой девушка насыпала в чашки кофе и добавила сахар в свою.

— Еще бы, — согласилась она. — Свадьба никогда не проходит спокойно.

Когда все кончится, мы больше не увидимся, тоскливо подумала Перл, наливая в чашки кипяток, но тебе это безразлично. Да ты и не волновался никогда в жизни.

Она дала Патрику чашку, и они вернулись в гостиную. В сотый раз Перл напомнила себе, что нужно быть осторожной и сохранять дистанцию. Нельзя допустить, чтобы он прикоснулся к ней.

— Сядь со мной рядом, — похлопал Патрик по софе, но девушка вежливо улыбнулась и устроилась в кресле, натянув халат на колени.

Наблюдая за ней, гость медленно и значительно улыбнулся. Сердце Перл снова трепыхнулось. Он что, применяет свою технику соблазнения? Две улыбки за такой короткий период времени неестественно для этого типа.

— Ты не возражаешь? — указал Патрик на туго застегнутый воротник. — Эта штука меня доконает.

Он развязал бабочку, оставив ее свисать двумя длинными полосками, и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке. Нет, это уж слишком, лихорадочно пронеслось в мозгу Перл. Ее взгляд споткнулся и застыл на темных завитках на груди Патрика, видимых в разрезе рубашки. Внутри у девушки все сжалось, сердце понеслось как сумасшедшее. Она замерла, обнаружив у себя такую животную реакцию: она хотела его, хотела так сильно, что почти могла почувствовать это желание на вкус. Перл облизала внезапно пересохшие губы и отпила большой глоток кофе, чтобы хоть немного ослабить напряжение.

— Ты совсем прозрачная, дорогая Перл. — Тихий голос Патрика прозвучал сдавленно и хрипло, действуя на обостренное восприятие девушки как музыка. — Ты опасаешься, что я наброшусь на тебя, повалю и добьюсь своего силой?

Он думает, что я нервничаю?! Перл вздохнула с облегчением и заставила себя посмотреть на Вебера. Совсем не эти опасения сковали ее по рукам и ногам, а понимание того, что если железное усилие, которое она делала над собой, чуть ослабнет, то она сама накинется на Патрика, как какая-нибудь нимфоманка.

— Ничего подобного, — неестественно улыбнулась Перл.

— Маленькая лгунья, — насмешливо прищурился Патрик. — Я всегда могу угадать, когда ты лжешь, потому что ты совсем не умеешь этого делать. Но меня удивляет в тебе не только это. Чтобы встретить такую, как ты, мне пришлось бы прожить несколько жизней. — Он вдруг рассмеялся, но это был странный, хриплый смех. — С твоей внешностью оставаться девственницей в двадцать пять лет… Второго такого уникума, пожалуй, не найдется во всем Нью-Йорке!

— Сомневаюсь. — Перл вспыхнула.

— Можешь мне поверить. Я знаю, ты считаешь меня самым отвратительным типом из всех двуногих, но я никогда бы не взял тебя против воли. У меня даже такая мысль не возникает, — добавил Патрик.

Против воли? Перл чуть не рассмеялась. Через две секунды после того, как он к ней прикоснется, это уже не будет против ее воли, подумала девушка с изрядной долей самоуничижения.

— Что заставляет тебя так упорно отказываться? — нежно спросил искуситель после продолжительной паузы. — Я знаю, что на сексуальном уровне мы подошли бы друг другу. И тебе это тоже прекрасно известно.

— Мы очень разные…

Перл отчаянно старалась удержать правду, которая вертелась на языке. Останавливало ее только понимание, что это сразу же будет использовано против нее самой. Он сказал, что не желает влюбляться, значит, этого и не будет. Перл уже достаточно хорошо его знала. Это циничный, холодный и предельно честный тип, и он хочет затащить ее в постель. Помни это, яростно приказала себе девушка.

— Тот, кто родился в воскресенье, может получить радость с любым, — напомнил гость между прочим.

— Все не так просто. — Перл вдруг посмотрела на него. — А в какой день родился ты?

— Что? — Какое-то мгновение он отрешенно смотрел на нее, потом покачал головой. — Кажется, в среду. Да, точно, в среду. Это хорошо или плохо?

— «Если ты родился в среду — будешь праздновать победу». — Она отхлебнула кофе. — Не думаю, что воскресенье хорошо сочетается со средой, — заметила Перл ровным тоном, ставя чашку на столик.

— Воскресенье даже не подозревает, что теряет, отказываясь стать побежденным. — Не успела она опомниться, как Патрик оказался рядом, сильными руками поднял ее и страстно поцеловал, прижимая во всю длину своего тела.

Девушка беспомощно вздрагивала от мучительных чувственных прикосновений теплых губ к шее, плечам. Неизвестно, упал ли халат сам, или его снял Патрик, но когда Перл ощутила горячие губы на своей груди, то поняла, что протестовать уже не сможет.

— Я хочу тебя, хочу с тех пор, как увидел впервые. — Влажные глаза Патрика сияли серебристым светом, за которым просматривалась темная глубина страсти. — Я больше не могу думать ни о чем другом. Ты стала наваждением для меня, и я ничего не могу с этим поделать.

Он осторожно стащил вниз кружево ночной рубашки, высвободил нежную, вздрагивающую грудь девушки, затем стал с жадным упоением целовать ее, бережно поддерживая ладонями. Перл застонала, едва осознавая это.

— Я мог бы убить Лукаша только за то, что он так смотрел на тебя, — хрипло прошептал Патрик через несколько мгновений, подняв голову и глядя прямо в подернутые поволокой глаза. — Ты понимаешь это? Со мной такого не было никогда в жизни.

Потому что ни одна женщина не отказывала тебе раньше, обожгла сознание Перл здравая мысль, призывая ее собрать остатки трезвости. Всем известно, что запретный плод слаще.

Но Патрик снова поцеловал ее в губы, сильно прижимая к себе, так что Перл явственно почувствовала выпуклые мускулы на его теле, и все ее логические конструкции рассыпались в прах. Глаза девушки закрылись, и она погрузилась в сладость текущего мгновения, отдаваясь ощущению прикосновений искушенных губ. С горячей чувственностью они передвигались от глаз ко рту, горлу, груди, оставляя жгучий след, и дарили невыносимое наслаждение. Перл хотела этого мужчину, нуждалась в нем, но прежде всего она любила его и знала, что больше уже никого полюбить не сможет.