'Орлы Наполеона' - Александр Григорьевич Домовец

Сказано — сделано. Верный помощник проворно расстелил на траве скатерть и разложил нарезанные хлеб, сыр, колбасу. Украсил импровизированный стол тремя бутылками.

— Не рано ли? — усомнился Сергей, глядя на соблазнительные сосуды.

— В самый раз, — авторитетно заявил Фалалеев. — В тутошнем вине крепости почти и нет. Пьёшь-пьёшь, а всё никак не напьёшься… А не хотите, так и не надо. Пейте воду. Вон, целая река за спиной.

— Нашёл дурака…

С этими словами бывший гусар с удовольствием принял из рук помощника полный стакан.

Аппетитно жуя свиную колбасу, Марешаль сообщил, что накануне вечером получил телеграмму из министерства с информацией для Белозёрова. Сообщали, что выставка по-прежнему идёт с большим успехом. Можно сказать, с аншлагом. Министерство будет просить художника продлить запланированный срок работы вернисажа.

— Уж вы не отказывайте, Сергей Васильевич, — сказал Фалалеев, разливая. — Уважьте хозяев.

Сергей пообещал уважить. Выпили за дружбу между Россией и Францией.

Настроение стремительно улучшалось. После завтрака, разомлев, Сергей растянулся на траве и бездумно уставился в синее небо с белыми облаками. Думал о Настеньке и сыновьях, о своём доме думал, где в любимом саду под тёплым натиском весны сейчас распускаются первые листья. Как же теперь всё родное и близкое далеко… Ну, ничего. Ещё пара недель французской чужбины — и обратно к себе, в Россию. Там всё своё, там дел немерено…

Не заметил, как задремал. Всё-таки встать сегодня пришлось ни свет ни заря. Хотя с точки зрения работы польза от раннего подъёма оказалась мизерной. Спасибо мадам Лавилье и сотоварищам…

— Сергей Васильевич, просыпайтесь! Пойдём в гостиницу!

То был голос Фалалеева. Открыв глаза, Сергей подивился: пока он спал, поднялся ветер, небо затянуло тучами, и вот-вот могли сорваться первые капли дождя. Гладь реки вспенилась волнами, шумно бившими в стены замка.

Начали собирать остатки завтрака. Налетевший порыв мощно рванул из рук Фалалеева скатерть, еле удержал. И вдруг…

Сергей сначала не понял, что это.

Остановился. Прислушался. Увидел побледневшее лицо Фалалеева, высоко поднятые брови Марешаля, расширившиеся глаза Долгова. И лишь потом сообразил, что ему не чудится, и друзья слышат то же самое.

Замок выл.

Выл, словно… а, собственно, кто? Сравнить этот вой было не с чем. Не человеческий, не животный… Но свистящий, запредельный, потусторонний. Как будто крепость восстала из ада, и вслед ей несутся нечестивые звуки преисподней.

— Что это? — пробормотал Долгов.

— Святая Богородица, спаси и сохрани! — жалко вскрикнул Фалалеев, мелко крестясь.

Новый порыв ветра, сильнее прежнего, опрокинул корзину с посудой, далеко унёс скатерть, выпущенную Фалалеевым из ослабевших рук. и, вторя ветру, замок взвыл с новым ожесточением. Чувствуя, что в голове мутится, Сергей невольно зажал уши.

Нервы натянулись, как бурлацкая бечева. Неистовый вой надрывал сердце до спазма, до боли. Ломал рассудок. Рвал душу в клочья. С головой накрыла волна слепого, первобытного ужаса, и было это невыносимо.

— Пошли отсюда! — хрипло скомандовал Сергей.

Какое там "пошли"! Бежали, охваченные паникой, стыдясь собственного страха и не в силах ему противостоять. Страх гнался по пятам, хватал за плечи, трепал волосы.

— Я больше не могу! — простонал Фалалеев, останавливаясь и хватаясь за сердце.

Сергей молча взял его под руку, Долгов под другую. Перешли на шаг. В деревню вошли уже неторопливо, степенно, словно и не было только что пережитой жути. Остановившись возле гостиницы, достали папиросы.

— Честно говоря, я порядком струхнул, — сказал Марешаль с натянутой улыбкой.

— А то мы не заметили, — буркнул Фалалеев, зажигая спичку всё еще дрожащими руками. — У меня и сейчас поджилки трясутся.

— Так что это было?

Вопрос задал Сергей — себе самому, но и другим тоже. Случившийся ужас в голове никак не укладывался.

— Что было… — повторил Долгов, жадно глотая табачный дым. — А может, на самом деле ничего не было?

— Как так?

— А вот так. Морок это был, наваждение.

— Да кто ж его навёл-то, морок этот? — возмущённо взвизгнул Фалалеев.

— А замок. Замок и навёл.

Сергей лишился дара речи и только расширил глаза.

— Очень интересно, — озадаченно сказал Марешаль. — Но зачем замку устраивать наваждение?

— Чтобы нас отпугнуть. Прогнать, словом. Не хочет он, окаянный, чтобы его рисовали.

Сергей нахмурился.

— Вы это серьёзно?

— А хрен его знает, — мрачно сказал Долгов. — Если можете придумать что-то ещё, поделитесь.

— Но это же сущая мистика!

— А всё ли на свете познано? — огрызнулся Долгов.

Тут Сергей невольно вспомнил мсье Дюваля с его невероятным даром ясновидения. Это ли не мистика? Но сам Дюваль объяснял свои способности лишь особыми врождёнными свойствами мозга, и только. Ничего мистического он в себе не ощущал… Может быть, всё-таки ужасный вой объясняется неким естественным образом?

Наступило молчание, прерванное Марешалем.

— Вообще-то версию Бориса проверить несложно, — сказал задумчиво. — Надо только расспросить кого-нибудь из местных жителей. Случалось ли нечто подобное раньше? Если да, то Борис неправ. Мы здесь ни при чём, замок проявляет дурной характер сам по себе. Если же нет и эту адскую какофонию Ла-Рош устроил специально в нашу честь… тогда не знаю, не знаю…

Фалалеев хлопнул француза по плечу.

— Гениально! Обязательно расспросим, — поддержал он. — Да вот Сергей Васильевич и расспросит.

— Почему я? И кого?

— С Жанной поговорите. Она девушка местная, неглупая, враз расскажет, как есть. Вам интересно, а ей приятно. — Фалалеев подмигнул Белозёрову. — Видел я, как она на вас поглядывает. Ничего не утаит.

Марешаль деликатно хмыкнул.

— Язык у тебя, Семён Давыдович, как помело, — сказал Сергей недовольно. — Кто там на меня поглядывает? Придумаешь тоже…

— Да вы не переживайте, Сергей Васильевич, подбодрил Фалалеев. Мы Настасье Петровне ничего и не скажем. Сделал страшные глаза. Могила!

Случай поговорить с Жанной выдался в тот же вечер, когда девушка пришла звать на ужин. Выглядела она бодрой и оживлённой, словно и не стоял за плечами день в работе и хлопотах, улыбалась приветливо и чуть смущённо.

— У вас какое-то событие, Жанна? — заметил Сергей, надевая пиджак. — Прямо сияете.

— Ну, что вы, мсье, какое там событие, — сказала девушка, мило покраснев. — День выдался хороший, вечер тёплый, и сама жива-здорова. Что ещё человеку надо?

— Ну, человеку много чего надо… А я вот вас хотел спросить.

— Спросите. Если знаю, отвечу…

Тщательно подбирая слова, Сергей рассказал о происшествии возле замка. О том, что четверо взрослых крепких мужчин испугались до бегства, он умолчал — стыдно было. Закончил вопросом: случались ли такое раньше? Или им просто померещилось?

На удивление, Жанна легко и просто подтвердила, что во всякую непогоду замок визжит и воет, и тогда находиться рядом с ним страшно. Так