Храм океанов - Александр Прозоров

– Допустим, так. Теперь ответь: боги могли прилетать на праздник в любой из храмов или были ограничения? – вскинула палец Дамира.

– Твердых правил не существовало... – замялся нуар. – Известного ученого с уважением встречали всегда и везде, на празднике в любом храме. Простого чужака могли не пустить. Во время важных событий в своей истории каждый род созывал гостей из других концов света. Как это случилось, например, в год освящения храма Океанов. Великий день, большое торжество. Нередко случалось, что в прославленный храм гости напрашивались сами. Как это не раз случалось в храме Ари после открытий Повелителя Драконов или в храме Океанов после создания смертных. Ученые стремились приехать, дабы ознакомиться с новыми достижениями, получить образцы...

– Так родственные связи между богами имелись или нет? – уточнила вопрос Дамира.

– Только по местонахождению главного гнездовья, – ответила за стража Геката, «деловая» ипостась которой неторопливо вкушала полувыдохшееся шампанское. – Если ты выбрала местом жизни Пермь, то ближайший храм находился за Пологими горами, и на праздник ты отправлялась туда. И становилась богом из рода Ари. А те, кто жил в Индонезии, считались родом Океанов. Техасцы, мексиканцы – это род Кетсоатль... Ну, и так далее. А кто твой отец или кого из молодых богов ты можешь назвать своим отпрыском – никто никогда не знал. Да и потребности узнать об этом не испытывал.

– Ладно, допустим, – опять кивнула археологиня. – Но вот все эти праздники... Я правильно понимаю, что боги пару раз в году собирались в одно священное место с конкретно сексуальными целями и там, по ходу дела, заодно решали разные научные проблемы?

– Деточка моя, – скрипнула зубами богиня, – не нужно ровнять всех вокруг по своим рыбьим стайным инстинктам! Если вас интересует только секс и место в трале, это не значит, что другие мыслят точно такими же категориями. Боги рождены одиночками. Ради возможности продолжать род природа дважды в год присущую им страсть к одиночеству ослабляет, и повелители перестают чувствовать раздражение от близости сородичей. В эти дни и решаются самые сложные вопросы. Все прочее время боги живут по одному, и лишь ненадолго могут встретиться с кем-то из привычных соседей. Пиво, экстези и толкучка в ночных клубах их не прельстит. Это может нравиться только тухлым сельдям в бочке.

– И никакие мы не рыбы! – вспыхнула Дамира. – Генетики, между прочим, доказали, что люди и шимпанзе на девяносто девять процентов одинаковы.

– Боже мой, где ты набралась такой чуши?! – поперхнулась вином Геката. – Тебя сто лет держали в нафталине?

– А что, не так? – вскинула брови археологиня.

– Эта побасенка, про девяносто девять процентов, гуляла лет пятьдесят назад, когда старикашки из третьесортных институтов пребывали в уверенности, что молодая наука генетика станет с визгом и радостью подтверждать их ветхие теории, – вместо «деловой» широко улыбнулась Дамире «лягушонка». – Но получилось-то все с точностью до наоборот. Как только начались серьезные исследования, тут же выяснилось, что из двух тысяч проверенных генов тысяча четыреста восемнадцать у человека и шимпанзе разные![6] То есть как минимум шесть с половиной процентов отличий. После этого иезуиты вбухали кучу денег, чтобы вернуть эволюционного родственника в семью, но стало только хуже. Разница прыгнула до десяти процентов и продолжает расти, окончательно переместив обезьян из числа «ближайших родственников» в ряды «прочих животных», куда-то между крысами и асцидиями[7].

– Не может быть... – Дамира дернула плечом, скидывая руку нуара, схватилась за телефон.

– Милая, а на часы ты когда последний раз смотрела? – ласково поинтересовалась Геката.

– Пять утра?! Надо же... Да, сейчас лучше не звонить, – отложила трубку археологиня. – Проверю потом.

– Ты лучше ответь, отчего это вдруг в организме человека и обезьян белковый состав на семьдесят с лишним процентов различается? Они ведь, вроде как, должны быть с одной планеты? Почему строение организмов разное? Генетики тебе об этом как – не сказывали?

– Откуда ты об этом знаешь, Геката?

– Вообще-то, я богиня мудрости, если ты еще не забыла, – рассмеялись «деловая» ипостась и «лягушонка». Толстуха, скорее всего, спала в соседней комнате, точно так же, как спал под диваном Вывей, позволяя своей человеческой половине сохранять бодрость. Челеби и фария могли обходиться без сна сколь угодно долго. А вот сколько еще протянут за столом смертная с нуаром, было неизвестно.

– Если ты такая умная, тогда скажи, сколько общих генов у человека с дельфином? – нашлась археологиня.

– Столько же, сколько с обезьяной! У дельфина сорок четыре хромосомы, у человека сорок шесть, у шимпанзе сорок восемь. Налицо прямая эволюционная линия развития от китов к обезьянам, – ехидно хмыкнула «деловая». – Но только не забывай: я богиня мудрости, а не справочник по переменным величинам. Я указываю путь, а не рассыпаю готовые ответы. К сожалению, ваши стайные инстинкты, деточка, на корню истребляют любые научные начинания. Четыре раза! Четыре раза я пыталась приучить смертных к познанию мира. И каждый раз после короткого всплеска любопытства все превращалось в тупоголовую, бессмысленную грызню за приоритеты и старшинство, за табель о рангах, за место в стаде. Вот и твоя генетика... Иезуиты хотят доказать, что бог сотворил Вселенную и человека через эволюцию, от Большого взрыва и до нынешних смокингов и кофе с коньяком, экклезиасты вполне справедливо подозревают их в подтасовке фактов, посторонние в этой сваре ничего не понимают, а на реальное происхождение нашего мира всем наплевать. Для ваших рыбьих мозгов самое главное – оказаться сверху, а не найти истину!

– Неправда! – вскинулась Дамира, вовремя вспомнив одну из бесед со слащавым монахом. – Есть еще профессор Алистер Харди! Он аж пятьдесят лет назад доказал, что человек из воды произошел![8] У него еще институт то ли в Оксфорде, то ли в Кембридже...

– Ну и как, – широко улыбнулась лягушонка, – открытие заценили? Или остепененные смертные по-прежнему бьются за место в старой стае, соревнуясь, кто лучше обоснует библейскую теорию? Ведь старая стая больше и круче, находиться в ней даже мелким дураком приятнее, нежели реально искать истину. Инстинкты, дитя мое, инстинкты. Все вы жалкие жертвы стайных инстинктов, и даже не замечаете, какие дикие противоречия сидят в ваших мозгах. Вы веруете во множественность миров – но не верите в появление инопланетян, вы веруете в эволюцию – но не верите в происхождение от лемуров, вы веруете в древность пирамид – но не верите в возможность высокоразвитых древних цивилизаций. А все почему? Потому что ощущать принадлежность к стае для вас важнее того, во что эта стая верит. Плевать на логику, факты и противоречия! Важен только размер стада. Инстинкт...