Перекрёсток двенадцати ветров - Олег Верещагин

— Вы слышите, по-моему ушло.

Грязь дымилась, как в лечебной ванне. Сашка молча полез вверх, цепляясь за корни и обрываясь, крикнул:

— Вылезайте, можно!

Местность наверху изменилась чудовищно. Подлесок выгорел дотла. Землю покрывал слой пепла, она исходила дымом. Устоявшие деревья дымились, как чёрные свечи на сатанистской мессе, большинство же валялось в беспорядке и горело вялым бледным огнём. Запах дыма висел в воздухе. Дымная полоса скатывалась в сторону Зеи — эта часть пожара ушла туда.

— Смотрите! — ахнула Светка, едва Рат помог ей выкарабкаться. В двух десятках шагов под рухнувшим деревом, уже не понять, каким, лежал большой олень-изюбрь, весь покрытый ранами и ожогами, со страшно изувеченной головой, но… живой. Он слегка шевелился и вдруг тихо застонал.

Егор быстро подошёл к нему, вложил ствол перемазанного грязью «егеря» в обгоревшее ухо и, отвернувшись, выстрелил. Светка заплакала и притиснулась к Рату.

— Что же мы наделали?!

— Мы спасались от смерти, — твёрдо сказал Рат. — Нас пятеро людей, нас ждут дома.

— Всё равно жалко… — прошептала Светка и тяжело вздохнула.

— Ну, по крайней мере, эти твари точно погибли, — сказал Сашка, оглядываясь. Рат покачал головой:

— Ты думаешь, на их памяти это первый лесной пожар? — он тоже огляделся и, отстранив Светку, скомандовал: — Идём к реке, и быстрее!

Встреча

Странно, но пожар почему-то круто свернул к северо-востоку, и до реки ребята дошли уже по вполне обычной тайге, чутко прислушиваясь и приглядываясь. Хотелось верить, что их страшные преследователи если не погибли в пламени, то по крайней мере напуганы и потеряли след. Но Рат не был в этом уверен.

Все очень устали — буквально смертельно, и ко времени привала едва волочили ноги. Шалаш делать сил не было. На небольшом мысу мальчишки навалили кольцо из хвороста и солидных лесинок, подожгли его — и все пятеро вповалку, подложив под головы рюкзаки, улеглись спать внутри огненного круга, которого должно было хватить на несколько часов…

…Рат проснулся заполночь — от того, что его толкнули изнутри.

Остальные спали. Костёр почти прогорел, но ещё сохранял форму кольца, и пламя пританцовывало над углями. Вдали на небе дрожало зарево пожара, скрадывавшее звёзды. А в другой стороне — там, где текла Зея, но дальше неё — мальчишка вдруг увидел иное зарево. Ровное и золотистое, оно узкой полоской держалось над горизонтом.

Рат тихо ахнул. Встал на колени, потом вскочил на ноги. Вгляделся. И прошептал:

— Свет… люди… Верхнезейск!!!

Слёзы брызнули у него из глаз совершенно непроизвольно, градом. Рат захлюпал, обеими руками размазывая грязь по лицу. Он стоял, плакал, смотрел на непоколебимое и уверенное электрическое зарево и бормотал:

— Люди… люди… мы здесь… люди…

То самое чувство, которое его разбудило, заставило Рата обернуться к лесу.

ОНИ выходили из темноты бесшумными тенями. И садились на корточки — но не по-людски, а как-то странно складываясь по суставам — совсем близко от гаснущего огня. Алыми точками мерцали глаза, в мерцании отчётливо читалась насмешка.

Рат зарычал — так, что тени подались назад. Подхватил карабин и пинками начал будить остальных, одновременно крутясь на месте, чтобы не упустить момента, когда в месте, где огонь потухнет окончательно, обитатели тайги пойдут на штурм. Через полминуты все были на ногах — даже Ксанка встала, поджав ногу и привалившись спиной к спине Егора. Ребята встали в круг, выставив карабины. Они не стреляли — свет мешал видеть цели точно, а что вскоре понадобится каждый патрон — в этом не сомневался никто.

— Почти дошли, — пробормотал Сашка. Он тоже различил зарево. — Чёрт, почти дошли…

Что за гадство — нас убьют какие-то… не знаю даже, кто! Ну! — крикнул он. — Ну, идите, ну!

— Ратка, — прошептала Светка, её шёпот защекотал ухо, — ты только пожалуйста… всё время будь рядом. Совсем всё время…

То одна тень, то другая поднималась и переходила на другое место — вроде бы и неспешно, но это мельтешение, повсеместное и беспрестанное, мешало ориентироваться и сбивало с толку. Существа издавали звуки — странные и тихие, и было ясно, что это не просто животные звуки, было ясно, что это разговор — и от этого становилось страшнее.

Одно подошло совсем близко к огню, стояло, чуть покачиваясь. Теперь стало возможно разглядеть лицо — именно лицо, это была не морда, а лицо. Улыбающееся лицо. Под чёрной губой обнажились мощные клыки.

Существо насмехалось над людьми.

Вой раздался так неожиданно, что Рат едва не спустил курок. Но это был не вой существ, нет. Совсем рядом, чуть дальше по берегу, выл волк. В вое были гордость и угроза, радость и предупреждение, вызов и тоска. К этому кличу присоединились ещё несколько сразу, и существо, складываясь пополам, отскочило в темноту, а его сородичи наоборот — повскакали на ноги. Послышался рык и хрип, жутко-механический, в воздухе повис отвратительный запах.

— Смотрите!!! — ахнула Ксанка. — Смотрите!!!

По отмели, высоко выпрыгивая из воды, разбрасывая ртутные капли, молча и страшно мчались волки. Их было много — не меньше трёх десятков, и в их беге была странная целеустремлённость. Передний — огромный, почти непредставимо гигантский, угольно-чёрный или казавшийся таким — на миг замер и, вскинув лобастую голову, взвыл. Остальные молча обтекали вожака… а за ними, подальше, Рат увидел на той же отмели человеческую фигуру — мохнатая и высокая, она стояла, подняв и раскинув в стороны руки…

Навстречу волкам бросились уродливо раскачивающиеся фигуры чудовищ — и две стаи сшиблись на отмели, расколов ночь окончательно воем и рыком.

— Уррраааа!!! — вдруг заорал Сашка, бросаясь вперёд с карабином наперевес. И ещё — совсем уж дикое: — Нашии!!!

Но почему-то это показалось вполне естественным и даже разумным. Рат успел только крикнуть: «Девчонки, на месте!!!» — и оказался прямо перед тварью, на спине у которой повис волк, а второго она ломала ручищами, как выжимают мокрую тряпку… Рат выстрелил в упор — раз, другой, третий — и чудище с плеском полетело в воду… но другое навалилось сзади, пахнущее гнилью, могилой, и мальчишка, сломанный этой жуткой силой, упал на колени… но тварь вдруг высоко и жалко завизжала, закрутилась на месте, пытаясь вырвать ногу из челюстей волка — тот волочил задние лапы и грыз, грыз… а его собрат, соскочив со спины убитой Ратом гадины, с глухим рыком прыгнул на горло. Рат, не видя, куда стрелять, выхватил нож и, подскочив, начал всаживать его в вонючий бок — снова, снова, снова…

И ничего больше не было, ничего, кроме ртутных струй реки и тёмных прядей крови, вплетённых в них, крутящихся в них, кроме рыка и хрипа, кроме выстрелов и озверения…

…Волки не преследовали убегающих существ. Сашка и Егор стреляли вслед, стреляли бы и ещё, если бы Рат, опомнившись, не вырвал у них карабины. Девчонки с ужасом смотрели на мальчишек, сжимая в руках оружие — на миг Рату показалось, что Светка и Ксанка готовы обороняться от них.

— Так не бывает, — сказал Егор. Помотал головой, кивнул на волков, которые усаживались и укладывались на берегу, вывешивая языки; два или три ходили возле трупов — своих собратьев и существ. — Рат, но так не бывает!

— Тише, — сказал Рат, глядя на отмель.

Человеческая фигура приближалась — неспешно и бесшумно, не плеща водой. Сейчас Рат уже различал у неё за спиной большой лук и колчан со стрелами. Человек шёл так, что не оставалось сомнений — он хозяин здесь, и нет никого, кто мог бы оспаривать это звание.

— Чёрт! — вырвалось у Сашки, только теперь увидевшего человека. — Кто это?!

— Кайгук, — ответил Рат. — Ещё один… у которого… у которой гостил тот эвен, Ковшичан.

Тише все. Может быть, нам повезло…

Чем ближе подходил человек, тем яснее различалось, что это высокая женщина, каких не бывает среди местных народов. Волосы, распущенные и длинные, падали на лицо и смешивались с оторочкой капюшона мехового балахона. Волки поднимались и подстраивались слева и справа, как почётный эскорт. Смешно или странно это не выглядело. Как не выглядело смешным и то, что Рат положил под ноги карабин, снял и расстегнул ремень с ножом и ТТ в кобуре, потом поклонился:

— Мы не хотели никому зла, — сказал он. — Мы просто идём через эти места домой. И мы благодарны твоим волкам за то, что они нас спасли. Если и мы можем помочь — скажи, чем, и мы поможем.

Женщина остановилась в десятке шагов от ребят. Создавалось ясное ощущение, что она рассматривает их из-за шторки волос — внимательно и безразлично. Потом послышался голос — ещё молодой и в общем-то красивый, но самое главное — она говорила по-русски, причём совершенно правильно!

— Я знаю вас. Вы сражались с хунхузами там, внизу. Я помогла вам, потому что не люблю ни хунхузов, ни эту… отрыжку природы, — она указала на тела тварей в воде. — Можете идти через мои земли, никто не тронет вас.