ПОКОЛЕНИЕ «NET» - Виктория Morana

Однако левая кабинка Егору, в соответствии с инструкциями организатора «подработки» Саши, была не нужна. Пришлось пропустить вперед себя толстую тетку с сумкой, которая уже за кого-то проголосовала. Наконец, открылась правая дверь, и Егор быстро шмыгнул внутрь.

Когда-то давно, Егор смотрел шпионский фильм, где герои проделывали, примерно, те же манипуляции, что и он сам: отодвинуть мусорную корзину в правой туалетной кабинке, найти под ней 6 бюллетеней для голосования с уже проставленными «галочками», все за одну партию… Парень поставил корзину на место, свернул бланки пополам и засунул их, как и обещал Александру, во внутренний карман своей куртки. Они пробыли там ровно 5 секунд, потом Егор снова вытащил их, подумав, что бросить в урну хоть что-то, вытащенное из собственного кармана, не является хорошей идеей, так никто не делает.

Потребовалось несколько минут, чтобы Егор заставил себя покинуть туалетную кабинку, вернувшись в зал. Смотря прямо перед собой, парень спокойным шагом прошел по участку до урн для голосования и, ни разу не оглянувшись по сторонам, молча, опустил в одну из них 6 бюллетеней. Урна была непрозрачной, поэтому он не увидел, как тонкая пачка разлетелась, смешавшись с другими бланками.

Согласно определению «Википедии»[25], вброс избирательных бюллетеней — это одно из возможных нарушений на выборах, заключающееся в помещении более одного бюллетеня одним и те же избирателем в избирательный ящик с целью повлиять на итоги голосования. На выборах 4-го декабря 2011-го года было предотвращено несколько таких вбросов. В предотвращении участвовали активисты движения «Слидарность»[26], журналисты, а так же простые граждане. Наблюдателям же пресечь какой-либо вброс было гораздо сложнее, они могли его лишь зафиксировать. По правилам, ни один наблюдатель не имеет права касаться бланков для голосования, а, значит, и отбирать вбрасываемые бюллетени у фальсификаторов было невозможно. Любой наблюдатель, поступивший подобным образом, сам рисковал быть обвиненным в попытке вброса.

Я не голосую… Это так запутанно… Я захожу в кабинку, закрываю занавеску, считаю до десяти, затем выхожу, кричу «Демократия!» и бегу к своей машине.

(с) из сериала «American Dad»=

Питер. День Х. 19:01

— Я извиняюсь, но это ЖЕСТЬ, — Юля нервно откинулась на скамейку в парке возле избирательного участка, из которого на обед попросился Дима с целью уничтожить привезенные ею пирожки с мясом.

Они уже 20 минут, забыв о том, что Диме надо поесть, смотрели ролики на YouTube. Казалось, что каждую минуту в списке по поиску «выборы» появляется что-то новое. Последнее просмотренное видео окончательно вогнало Юленьку в состояние праведной истерии. На экране трое молодых людей в синих комбинезонах, с большими флагами «Единой России» стояли почти у самого входа на избирательный участок, агитируя прохожих голосовать за правящую партию.

— Я бы пнул, — вздохнул Дима, наконец, вспомнив про пирожки. Видео было еще много, но ему предстояло вернуться на пост наблюдателя, чтобы пробыть там всю ночь.

— Это просто цирк. Будто им… наплевать, что ли? — не знала, как выразить свои эмоции Юля. — Ненавижу откровенную наглость.

— Гусары молчат, — не удержался Дима, сам никогда не страдавший от недостатка наглости, за что лишился пирожка и был вынужден взять новый. — А если серьезно, я, когда шел наблюдателем, не думал, что так будет. Ребята, с которыми уже на участке познакомились, тоже слегка в шоке. В группе издеваться над избирательной комиссией проще, чем в одиночку, но ты бы видела этих людей. Такие упрямые, упертые, как бараны, уверенные в собственной правоте.

— Не весело… — Юля с тоской обновила лист роликов на YouTube. Появилось еще 3 штуки. — Смотрим?

— Мне уходить уже пора, — Дима деловито сгреб пирожки, чтобы забрать все с собой. — Даже боюсь себе представить, во сколько освобожусь. Решил оставаться до окончания подсчета голосов.

— Мы тоже спать не будем, как можно дольше, — практически пообещала девушка. — Посмотрим результаты по городам и округам.

— Я отпишусь, как узнаю наши цифры, — парень потер руки, осмотрелся и, поняв, что ничего не забыл на скамейке, направился назад к избирательному участку. — Спасибо, что пришла.

Юля еще некоторое время посидела, размышляя о том, есть ли какая-нибудь страна в мире, где происходило бы что-то подобное. Никаких вариантов в голову не приходило. Политические партии с самой серьезной миной участвовали в предвыборной гонке. При этом ни одна из них не боялась использовать запрещенные методы, выказывая полное неуважение не только в конституционной святости выборов, но и к избирателям, как таковым. Создавалось ощущение, что людей считают овцами, которые не способны даже в день выборов определиться с кандидатом. Для них нужно везде, прямо до дверей участков развесить указатели, напоминающие, за кого «правильно» голосовать.

«Как же сильно все хотят власти!», подумала Юля.

4-го декабря 2011-го года сразу в нескольких районах Москвы на видео были засняты группы молодых людей по 3–4 человека, стоящие недалеко от избирательных участков и рядом с проезжей частью. Молодежь была одета в синие, фирменные жилеты с изображением российского флага и надписью «Голосуй, или проиграешь»[27]. На жилетах не было какой-либо символики, но с учетом официальных цветов кандидатов, участвующих в выборах, их вид вызывал стойкие ассоциации исключительно с одной единственной партией. Принимая во внимание, что печатные агитационные материалы в день выборов так же удалены не были (закон не предусматривает обязательности такого удаления), «реклама» некоторых партий 4-го декабря попадалась на глаза людям слишком часто.

Одна из грязных тайн демократии в том, что даже если у тебя есть право голоса, у тебя может не быть права выбора.

(с) Лоис Макмастер Буджолд

Москва. День Х. 20:35

Избирательный участок закрылся полчаса назад, с опозданием на 5 минут. Женя, вцепившись в папку, в которой стопкой лежали написанные за весь день жалобы, устало прислонился к стене.

Помещение для голосования очистили от посторонних при помощи полицейских. Люди уходили с готовностью, словно чувствуя нарастающую на школьном этаже нервозность, которая вихрем закручивалась где-то в районе урн для голосования, составлявших для Евгений эпицентр боевых действий. То, что это именно война парень окончательно понял часов в 7 вечера, когда председатель избирательной комиссии, вместе с секретарем, чуть было не сорвали тонкие бумажные «пломбы» с ящиков для голосования на дому. Женя тогда находился в другом конце помещения, рванулся к ним, но хватать двух взрослых женщин за руки для него было верхом неудобства.

— Мы просто проверили целостность ящиков, — прошипела секретарь. — Что же вы, наблюдатели, за психи-то такие?

Женя тогда замер от неожиданности. Его посетила мысль о том, что, возможно, секретарь права? Не слишком ли он, как и другие наблюдатели на участках по всей России, которые писали в Twitter о процессе голосования, перегибают палку и драматизируют? Не случилось ли перебора в нагнетании обстановки каким-нибудь господином Навальным и его командой, на каждом углу говоривших о готовящихся фальсификациях? За один только сегодняшний день каждый из членов комиссии, во главе с той же дамой-секретарем, несколько раз повторил Жене фразу «мы не первый год этим занимаемся». Он сам, молодой мальчик, впервые записался наблюдателем, так, может, все эти люди просто делают свою работу, а он действительно им мешает? Женя целый день обращал внимание на любые мелочи, искал подвохи там, где их, возможно, не было. Получается, это он не прав, а эти женщины честно трудятся в поте лица уже несколько недель, чтобы провести всероссийские выборы?

И все-таки что-то не складывалось. Нарушения, которые Евгений неустанно фиксировал, были очевидны, а члены избирательной комиссии не стремились их отрицать. Кто-то, в моменты перерывов на кофе, говорил, что все происходящее — мелочи, что такое бывает на любых выборах, а писать о незначительных просчетах в процедуре голосования бесполезно, их все равно не примут во внимание, как не влияющие существенным образом на общее проведение выборов. При этом Женя догадывался, что если нарушения допустимы и незначительны на каждом избирательном участке, а участков этих по всей России великое множество, в итоге демократическое государство может получить, в совокупности, одного гигантское нарушение, все-таки способное негативно повлиять на исход выборов.

Оставалось только надеяться, что процессуальные нарушения, не ведущие, в сущности, к изменению возможных результатов голосования, были единственными, ожидавшими Евгения в этот день. Парень мысленно просил об этом какие-нибудь высшие демократические силы каждую минуту, сразу после закрытия участка. Молодой человек очень устал. Как только двери участка закрылись, и его окутала тишина, Жене захотелось спать. Тяжесть, которую он не замечал весь день, бегая из угла в угол, проверяя, как идет голосование, навалилась, как глыба. Оставалось только сжимать в руках папку с жалобами и стоять в молчании.