Змей - Погорелыч или Чешуйчатые Байки - Храбрых Константин

- Представители вашей расы.

Я приблизился поближе, нависнув над девушкой. Незаметно для нее обогнул хвостом ее

фигуру и тронул кончиком ее правое плечо. Девушка удивленно обернулась, и в этот миг я

щелкнул ногтем передней правой лапы по ее левой кисти, выбивая прибор, после чего придавил ее

к скальной поверхности площадки.

- Боже ж мой. Как вы наивны. Прийти в логово древнего хищника, который не видит

разумности в вашем глупом существовании, и пытаться заглянуть ему в пасть, чтобы пересчитать

зубы.

- Я уже посчитала, - сдавленно пискнула придавленная.

"Эни, бени, раба. И мысленно щелкнуть хвостом!"

Из воздуха соткались плотные белые веревки, плотно связав руки и ноги девушки, после

чего я прекратил "давление".

Сменив ипостась, я присел на крупный валун и внимательно принялся обыскивать карманы

связанной гостьи. Впрочем, обыскивать особо было нечего. Пояс со снаряжением и лучевым

пистолетом я отобрал.

Все это время девушка хранила молчание. Похоже, что то, как я сменил ипостась, ее

поразило или шокировало, кому как больше нравится.

- Итак, красавица, поговорим более спокойно, - я задумчиво осматривал пояс с различными

приборами. - Как полно вы хотите изучать древнее ископаемое "меня"?

Девушка окинула меня задумчивым взглядом, от которого у меня по спине пробежало

стадо ледяных мурашек, и ответила, что желательно более полное.

От ее ответа мне сразу как-то стало плохо... принцесс мне мало что ли?

"Все ради науки! Нет, ученая братия явно ела не белену, а что-то более забористое!"

Пламя костров взвивалось ввысь, озаряя ведьмину гору отблесками света и рвущиеся в

небо искры. Ночь только-только стала входить в силу, и свет колдовской луны едва успел пустить

лунную дорожку, открывая дорогу на шабаш окрестной и заморской нечисти.

И только один из костров был пуст от пляшущей нечисти и фривольно разодетых молодых

ведьмочек, отплясывавших зажигательный танец вокруг зеленого колдовского пламени. Возле

костра на неошкуренном бревне восседала гроза всей нечисти, да и "чисти" тоже, его темное

злодейшество Кащей Бессмертный.

Над костром на огромном вертеле был нанизан не менее огромный вепрь, гроза и

разоритель лесов. Был...

Вокруг насколько хватало взгляда лилась музыка, танцевали ведьмы и приплясывала

многочисленная нечисть. Периодически раздавались возмущенные вопли чертей и тех, кто

ненароком попадались на пути огненной саламандры, к Кащею ящерка, после того как он ей

показательно наступил на хвост, больше не приближалась, выплескивая свое раздражение на более

"податливую" публику.

Так как Кащей в обычной своей наглости забрал под барбекю великий костер, Верховной

ведьме пришлось приказать собрать второй великий, чуточку побольше. Иначе остальные не

поймут.

Кащей, в очередной раз приложившись к фляжке, с тоской окинул шабаш и повернул ручку

вертела, повернув хряка на другой бок, хотя мясо, приготовленное на магическом огне, не

пригорает. Тоска его была вызвана тем, что дракон, хоть и был приглашен на шабаш, не смог

прибыть, извинившись перед посланцами и заверив, что в следующий раз обязательно будет. Вот

только об этом Кащея забыли поставить в известность.

Тут его скучающий взгляд зацепился за странную девушку в одежде, явно чуждой для этих

мест эпохе. Заинтересовавшись, он принялся наблюдать, как она, сняв с пояса какой-то прибор,

поймала и подвесила в воздухе дико испугавшуюся огненную ящерку и принялась замерять ее

странной мерной лентой. Над ней, тихо жужжа, висели две прозрачных "черепашки" со

светящимися окулярами глаз.

Насмерть перепуганная рептилия пыталась сначала сжечь наглую визитершу, явно

непрошенно проникшую на шабаш, но видя, что пламя просто не желает покидать небольшую

сферу дымчатого воздуха, в которой она висела, саламандра принялась бешено барахтаться и

шевелить лапками, пытаясь сбежать.

Девушка, делая замеры рептилии, что-то постоянно бормотала себе под нос, не забывая

поглядывать по сторонам. Убрав измерительную ленту, она вынула из поясных ножен солидного

вида нож, тускло блеснувший в свете зеленого пламени костров. Примерившись к извивавшейся от

страха огненной ящерке, особа явно решила препарировать объект исследования прямо в полевых

условиях, несмотря на то, что ящерка была мало того, что живая, так еще и разумная.

Поморщившись, девушка натянула на руки тонкие серебристые перчатки и, спокойно взявшись за

хвост ящерки, приблизила острие к спинному гребню...

Со стороны это походило на взрыв. Когда все смогли прийти в себя и проморгаться, им

предстала презабавнейшая картина. Прибор, лежащий на земле, искрил и дымился, а девушку

отбросило в сторону взрывом, и теперь она приходила в себя, лежа на спине и раскинув в стороны

руки. В левой руке у нее был намертво стиснут оторванный хвост ящерки, а в правой - дымящийся

кусок металла, некогда бывший куском великолепной стали.

Спасшийся объект препарирования огненной стрелой пронесся по поляне и, быстро

перебирая лапами, взобрался по спине черта, и залез тому на пышную шевелюру. Черт, словно

паровая сирена, унесся во тьму ночного леса, оставив за собою дымный след и запах паленой

шерсти.

"Жить захочешь, и не так искорячишься!" - подумал Кащей.

Сборщица редких компонентов с довольным видом сложила все еще дымящийся хвостик и

только после этого принялась поправлять прическу, чудом не вспыхнувшую во время драпа

мелкочешуйчатой твари.

Сняв с пояса очередной прибор, она заинтересованным взглядом окинула поляну, после

чего взгляд остановился на игравшей в карты нечисти. Как заметил Кащей, местный леший

мухлевал. Как раз раздавали новые карты, когда девушка, мимоходом пройдя за спиной йетти,

сбрила довольно широкий участок чуть ниже поясницы. Прибор оказался безопасной бритвой...

Убрав шерсть, она пошла дальше. Надо отметить, что она отошла вовремя. Почувствовав

неладное, йетти сначала оглянулся, но, не заметив ничего такого, решил просто почесать спину...

Дикий вой испуга и ярости, который издал обритый бабуин, стал переходить в рык.

Развернувшись к игрокам спиной, он стал искать взглядом обидчика. Налитый кровью взгляд упал

на точившего неподалеку бритву рогатого черта. В этот момент кто-то из игроков заметил

игральные карты, которые до этого были припрятаны под сидевшим йетти.

- Да он шулер!

Но йетти с ревом ярости и пудовыми кулаками рванул вперед на "обидчика" выяснять

отношения и восстановить справедливость в его понимании. Черта спас твердый аргумент одного

из игроков в виде березового полена. Оценив аргумент, побритый лег там, где стоял, как

выражаются классики: "Обдумать все прения сторон".

Тем временем юная исследовательница, успевшая к тому моменту упаковать очередной

образец шерсти оскальпированного черта, оттаскивала в куст терновника очередную жертву. При

виде ее светившихся в темноте глаз и жемчужно-белой улыбки ярого фанатика науки упырь, чья

жизнь связана с питьем крови двуногих разумных, с выпученными от страха глазами наблюдал, как

из темного кофра, спрятанного в кустах, появляется блестящий хромированный агрегат с десятком

игл, с которых капала мутно-белая жидкость.

Кащей, наблюдая, как странная девушка возвращается из кустов и идет в сторону

следующей жертвы, решил проверить, чем же она там занимается. Хорошо прожаренный вепрь

вместе с вертелом исчез в окне портала. Повесив армейскую фляжку на пояс, он неторопливым

шагом пошел в сторону кустов. Первое, на что он наткнулся, было с десяток контейнеров из

темного сплава с маркировкой на неизвестном языке. Но стоило ему пройти пару шагов, и он

оказался на большой поляне, где в ряд лежали тела, связанные, словно куколки или египетские

мумии. Практически все жертвы были в сознании и, тихо воя, пытались развязаться или

перегрызть кляп. Ни то, ни другое у них не выходило.

- Однако, - пробормотал Кащей.

Окинув задумчивым взором поляну, он принялся пересчитывать тела. В итоге оказалось

тринадцать ведьм, две баньши, четырнадцать чертей, два водяных, шесть русалок, три йетти,