Когда пробьет восемь склянок - Алистер Маклин

— В таком случае, он, видимо, сам порой не знает, где будет находиться в то или иное время. Я наслышан о нем. Кажется, он очень низкого мнения о Палате общин, читает длинные речи по этому поводу.

— Точно. Он и есть. Но в последнее время положение изменилось: он потерял своего старшего сына и будущего зятя. Авиационная катастрофа. Как говорят люди, это его здорово надломило. В этом районе все о нем хорошего мнения.

Тем временем мы облетели южную оконечность Дюб-Скейра и внезапно увидели крепость, точнее замок. Несмотря на остроконечную крышу с бойницами, круглые башни и большие ворота, он не мог конкурировать с замками Виндзора и Балморала. Он был слишком мал для этого. Но его положение было не в пример лучше. Он стоял на вершине утеса, возвышающегося над морем ярдов на пятьдесят. Если, к примеру, выпасть из окна его спальни, то первой точкой соприкосновения будут острые скалы, расположенные у самого подножия. Так что если выбросить кого-то из окна, то можно быть уверенным: он погиб.

Под замком, несколько справа, разрушающаяся в течение сотен лет горная порода образовала берег шириной приблизительно девяносто — сто футов. Люди здесь здорово потрудились и соорудили маленькую гавань. Камни и обломки скал использовались, чтобы построить дамбу в форме подковы. Вход в эту маленькую гавань равнялся примерно двадцати пяти футам. В конце гавани находился корабельный ангар не шире, чем вход в гавань, и длиной футов тридцать пять. То есть ангар, в котором можно поместить большую весельную лодку и только.

Уильямс поднял машину выше, чтобы пролететь над замком ярдах в семидесяти. Он был построен в форме правильного четырехугольника, причем стена, обращенная в глубь острова, отсутствовала. Сторона, выходящая в море, имела две башни с бойницами. На одной из них было укреплено древко ярдов семи с флагом, на другой — высокая телевизионная антенна. С эстетической точки зрения башня с флагом была более красивой. Как ни странно, остров оказался не так уже бесплоден, как это виделось с моря. На некотором расстоянии от замка и до северной точки острова тянулась зеленая полоса длиной приблизительно двести ярдов. На такой площадке в теннис не поиграешь — зелень была настоящей: ее щипали козы. Уильямс попытался приземлиться именно здесь, но ветер оказался слишком сильным. Наконец он сел на восточной подветренной стороне, довольно близко к краю скалы.

Я вышел невнимательно поглядывая на коз, пошел по направлению к замку, как вдруг увидел девушку. Я всегда считал, что если встречу на одном из уединенных островов Гебридского архипелага девушку, то на ней обязательно будет надет килт[2], ибо без данной части одежды на Гебридах просто трудно кого-нибудь представить. Кроме того, на ней должен быть шерстяной твинсет и коричневые спортивные башмачки. А сама девушка окажется черноволосой красавицей с дикими зелеными глазами. И зваться она будет Дейрдре. Девушка, которую я видел, совершенно не соответствовала моим ожиданиям, за исключением, может быть, глаз, которые, хотя и не были зелеными, выглядели довольно дикими. Во всяком случае, таковым казался ее взгляд. Светлые волосы были подстрижены соответственно моде: длинные их полукружия встречались под подбородком, а над глазами были словно обрублены. Такая стрижка при сильном ветре скрывает более девяти десятых лица. На ней были сине-белая в полоску кофточка из джерси и старые джинсы, которые, очевидно, шили прямо на ней с помощью портативной швейной машинки, — так трудно было представить, каким образом она могла в них влезть. В довершение всего на загорелых ногах я не увидел обуви. Приятно было сознавать, что терапевтическое влияние телевидения распространилось даже на самые отдаленные уголки империи. Я сказал:

— Добрый день, мисс…

— У вас испортилась машина?

— Собственно говоря, нет…

— Что-нибудь случилось? Нет? В таком случае, я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что вы находитесь в частных владениях, и прошу вас незамедлительно продолжить свой полет.

Видимо, мне опять выпало «пусто-пусто». Вот если бы девушка протянула руку и поприветствовала меня дружеской улыбкой, тогда она наверняка очутилась бы в моем черном списке. Но меня снова встретили с обычным шотландским гостеприимством. Усталому путнику у самых ворот просто суют кулак под нос. И неважно, что в руках на этот раз не чернел страшный дробовик Мак-Ихерна, да и фигурка была поизящней, тем не менее оба они имели много общего. Я наклонился, чтобы получше разглядеть лицо девушки, невидимое из-за волос. Вид у нее был такой, словно она провела большую часть ночи и все утро в винных погребах замка. Бледная кожа, бледные губы, темные круги под голубыми, очень ясными глазами. Собственно, даже не голубыми, а скорее светло-серыми.

— Вы что, с цепи сорвались? — поинтересовался я.

— Нет… — Просто это конец мечты… Дейрдре никогда бы так не сказала.

— А где же ваш старик отец?

— Старик… что? — Единственный глаз блеснул с такой силой, словно его подключили к электросети. — Вы имеете в виду моего отца?

— Простите, я имел в виду лорда Кирксайда. — Совсем не трудно было сообразить, что она дочь лорда Кирксайда: простолюдины не в состоянии подражать высокомерному аристократическому тону.

— Лорд Кирксайд — я, и что дальше? — раздался голос за моей спиной. Я обернулся. Это оказался высокий человек лет пятидесяти, с обветренным лицом, орлиным носом, густыми серыми бровями и усами. На нем был серый твидовый костюм, серая охотничья шапка, в руке он держал трость. — В чем дело, Сью?

Сью! Мог бы и догадаться! Улетучилась моя последняя надежда на гебридское гостеприимство. Я сказал:

— Меня зовут Джонсон. Я работаю в спасательной команде. Судно под названием «Морей Роуз» терпит бедствие где-то южнее Ская. Если оно к этому моменту потеряло управление, но не затонуло, то не исключено, что его несет как раз в этот район.

— И Сью хотела сбросить вас со скалы до того, как вы успели раскрыть рот? — Он с любовью посмотрел на дочь и улыбнулся. — Да, такова уж моя Сью. Боюсь, что она испытывает слишком сильную неприязнь к репортерам.

— Некоторые не переваривают их, а кто-то наоборот. Но почему ваша дочь начала вымещать злобу именно на мне?

— Когда вам было двадцать один, вы, наверное, могли отличить нормального человека от репортера. А я — нет. Сейчас-то научился. Даже с расстояния в сто ярдов. И я могу отличить настоящий спасательный вертолет от фальшивого. Да и ты могла бы это сделать, моя дорогая… Я очень сожалею, мистер Джонсон, но мы не можем ничем вам помочь. Я со своими людьми провел прошедшую ночь на скалах, стараясь хоть что-нибудь увидеть: огни, сигналы бедствия… Мне очень жаль — это все, что я могу сказать.