Самые смешные рассказы - Веселин Георгиев

Победители выглядели точно так же отвратительно, как и проигравшие. С восемью щупальцами, со злыми буркалами, издающими тошнотворное зловоние. Шматки зеленой слизи шмякались то там то сям.

— Вы поймали мерзавцев, но чем вы лучше? — не унимались папарацци.

— Мы не претендуем на престол, — объяснил марсианский осьминог. — И мы не промышляем фальшивыми билетами на Землю. И именно этим зарабатывали себе на жизнь братья Ди-Джо. Потом им захотелось побыть еще и царями.

— Что будет дальше с Россией? — с левитановской четкостью произнес Рябов.

— Свободные выборы, — улыбнулся марсианин в генеральском кителе. — Абсолютно свободные… Надеюсь, вы разрешите и нам в них участвовать… на правах победителей.

Понурив головы, мы с Рябовым уходили из «Славянской». На улице полыхали полуразрушенные баррикады.

— Да, Петечка, — грустно изрек великий сыщик, — еще не время чехлить нам свое интеллектуальное оружие.

— Элементарные вопросы? Дважды два? Трижды три?

Рябов нахмурился:

— Надо придумать новую фишку.

— Мяу! — заорал кто-то сзади.

Я повернулся и погладил черного кота… с тремя головами.

Кот заурчал.

1

Москву потряс ряд дерзких ограблений банков. Причем не тривиальных, а с паранормальным уклоном. Средь бела дня денежная масса вылетала из форточек охраняемых зданий. А когда форточки срочно запирали, просачивались сквозь щели.

Затем Златоглавая просто окоченела от других событий. Какой-то незнакомец в полумаске, со знаком «2.», то есть Зорро, ка мушкетерской накидке, раздавал па паперти храма Воскресения Лазаря доллары и рубли. Одной старушке, примостившейся с блюдцем под исполинским дубом, он выдал в простом пакете с надписью «Три копейки» целый миллион баксов.

— Это либо сумасшедший, либо элитный джентльмен! — зорко прищурился инспектор Рябов. — Ограбление банков и раздача денег… Чувствуете, это один и тог же герой?!

— Значит, в путь! — Я надел пятнистые походные штаны с умопомрачительной скоростью.

Инспектор усмехнулся и неспешно раскурил кальян с эфирным маслом полыни:

— Не гоношитесь, Петя! Раскройте-ка карту столицы. Давайте проанализируем, где будет совершено следующее ограбление.

2

Следующим был ограблен транснациональный банк «Зомби-Лимитед», на Петровке.

Мы с Рябовым вовремя прибыли на место. Расположение банка мы вычислили, исходя из моего имени. Петр — Петровка.

То, что мы увидели, повергло нас в состояние шока. Деньги просачивались сквозь щели мраморного здания, озорными птичками выпархивали из чердака и подвала.

И хотя охранники, размахивая пистолетами и тропическими сачками для ловли бабочек, пытались предотвратить катастрофу, усилия их были тщетны.

Взлетая в небо, денежная масса выстраивалась зеленым журавлиным клином и, только что не курлыкая, уносилась по направлению к Рублевке.

Что мы могли сделать с пронзительно мудрым инспектором Рябовым? Нам оставалось только смачно сплюнуть под ноги и в глубоком раздумье отправиться домой.

— Это самое загадочное дело, за которое я когда-либо брался, — изрек по дороге Рябов. — Теперь нам надо всесторонне проанализировать, всегда ли деньги уносятся к Рублевке. Если да, то именно там устроить засаду.

После череды новых ограблений и наших с Рябовым виртуозных наблюдений стало окончательно ясно, деньги улетают именно на Рублевку. Но сколько мы ни метались с пушками наперевес от особняка к особняку, взять расхитителя с поличным, увы, не могли.

Казалось, с нами шутит сам дьявол.

Как-то в диком отчаянии мы уселись перекусить под огромным, сплошь в полированных желудях, дубом. По дереву скакали алые белки, с сухим минорным треском опадала листва.

Я достал из джинсовой сумки две пачки кефира и булочку с изюмом.

Рябов разломил булку на две части, мне, в высшей степени благородно, протянул ту, где изюма было побольше.

— Может быть, Петя, — инспектор хлебнул кефир, — нам стоит честно признать свое поражение? Признать, что это дело нам явно не по зубам.

Я надкусил булку, на зубах захрустел грязный изюм. Я взвыл от отвращения, сплюнул, а потом возвел очи к небу. И тут я увидел летящий прямо на нас денежный клин.

— Бабки! — заорал я. — Перелетные бабки!

Мы ринулись за клином, и тот нас привел к неказистому желтому особняку с мансардой.

Денежная масса, покружив над строением, с прощальным пощелкиванием и посвистом залетела в форточку.

Мы с Рябовым резвыми молодцами перепрыгнули через живую и колючую изгородь, усыпили хлороформом и без того спящую собаку-убийцу породы такса, и с помощью ударной ноги Рябова проникли в странное помещение.

Да, это был он, человек в накидке со знаком «2», Зорро! Но он был без полумаски. Он повернулся к нам на шум выломанной с петлями двери.

Широкие скулы. Лучистые глаза. Гладко выбритые, загорелые щеки.

Мы узнали его!

Это был отправленный три месяца назад в отставку премьер-министр Дмитрий Лобоз. До нашего внезапного визита он был занят сортировкой по мешкам влетевшей наличное::;.

Рябов снял с предохранителя свой серебряный кольт.

Я развел нехилые плечи и до боли сжал пудовые кулаки.

4

— Друзья, я вам все расскажу, — устало улыбнулся отставник. — Перед вашим героическим дуэтом у меня нет секретов.

Рябов сунул свой кольт за пояс брюк цвета хаки.

А я присел на крытый персидским ковриком пуфик.

— Истинная история моей отставки никому не известна. — Лобов закурил дешевенький «Беломор»,

— Почему же? — возразил я, акушер второго разряда Петр Кусков. — Желтая пресса об этом трепалась исключительно долго. Дня два.

— То-то и оно, что трепалась. — Лобов глубоко затянулся терпким дымом и резко выдул его через ноздри. — Может, господа хотят кофе? Хотя кофе у меня нет. Есть ячменный напиток «Колос». Кстати, абсолютно безвредный.

— После, — махнул рукой Рябов. — Скажите, Дмитрий, а тот человек, который раздает ассигнации нищим на паперти церкви, вы?

— Я, — потупился Лобов. — Делаю, что могу… Хотя понимаю, это капля в море.

— Это меняет дело! — Рябов пружинисто встал и сделал решительный шаг к отставному министру, — Позвольте пожать вашу благородную руку.

После инспектора и я не замедлил пожать сухую и приятную на ощупь ладонь экс-премьер-министра.

— Так что же послужило подлинной причиной пашен отставки? Можно сигаретку? — спросил Рябов.

— Угощайтесь, конечно, — Лобов выбил из «Беломора» папироску. — Чудовищная коррупция высших эшелонов власти, друзья мои. Только она. Ничто иное.

5

Выяснилось, что после объявления смертельного боя коррупционерам президент сразу отправил его в безоговорочную отставку.

— Сам президент? — изумился я, акушер второго разряда Петр Куссов.

— Метастазы лихоимства проникли поразительно глубоко, — грустно улыбнулся Лобов.

— Но деньги, Дмитрий Дмитриевич? — сощурился Рябов. — С какой стати они летают?

— О! Это особая история, — оживился Лобов. — Я дико переживал отставку. Меня просто качало от переживаний. Как-то, вылезая на воины, я поскользнулся и со всего размаха ударился головой об унитаз. Именно после этого все и началось…

— То есть? — гортанно спросил Рябов.

— Сначала я усилием воли смог придвинуть к себе пачку «Мальборо». Потом бокал с виски. Затем же меня озарило: а что, если?..

— У вас угрызения совести? — по примеру Рябова, гортанно спросил я, Петр Кусков.

Лобов засмеялся:

— С какой стати?! Вы заметили, какие я граблю банки?

— Отмывающие деньги коррупционеров? — Рябов хлебнул целебный напиток «Колос».

— Именно! Только с помощью паранормальных способностей можно победить коррупционеров.

6

Мы с Рябовым удалились в глубоком раздумье.

— Петя, — по дороге нахмурился Рябов, — развивайте, черт возьми, свои паранормальные способности! Один Лобов гниду коррупции не осилит.

Дома я несколько часов таращился на стакан с кефиром. Но он, подлец, даже не дрогнул!

А утром пришла новая весть о дерзком ограблении уральского банка «Голубой соболь».

Схема та же. Деньги птичками выпархивали из окон, чердака и подвала.

Предвкушая любопытный диалог, я тотчас понесся к Рябову, на Трубную площадь.

Дверь инспектор долго не открывал. А когда открыл, на меня просто хлынула лавина денег.

— Откуда? — возопил я.

— «Голубой соболь», — усмехнулся сыщик. — Я решил пойти по стопам экс-министра.

— Выходит, мы страшно богаты?

— Сортируйте наличность, Петечка! Сейчас мы двинем к паперти храма Воскресения Святого Лазаря.

Я тревожно посмотрел на груду ассигнаций. Она зашевелилась, и несколько банкнот приличного номинала метнулись ко мне.