Ловушка под омелой (СИ) - Мирошник Ксения Викторовна

Капитан мгновенно подчинился. Преподаватели по очереди попытались воздействовать на него своими силами, но это ни коим образом не отразилось на состоянии Андреаса. Он так и стоял, сложив руки в замок чуть ниже пояса. Магистр Стоттон кивнул мне. Капитан, увидев это, заметно подобрался, но страха не показал. Я создала небольшой вихрь и швырнула его в Андреаса. И пусть мне хотелось залепить ему в лицо от всей души, но я сдержала ребяческий порыв. Вихрь сбил капитана с ног.

— Может дело и в омеле, но убедиться всё же стоит, — сказал магистр Стоттон. — Тем более, мисс Блэр могла это проделывать и до заклятья.

— Ты тоже думаешь, что дело может быть и в молодости? — спросил его друг.

— Но ведь сила с возрастом только растёт, разве нет? — спросила я.

— Это как посмотреть, — не согласился магистр Фергюсон. — Молодые маги искрят силой, она задорная, более живая, более подвижная, словно стихия. Такие древние маги как мы, уже не такие резвые. Наша сила будто замедляется, становится менее энергичной, если можно так сказать. Это сложно объяснить, можно только почувствовать с возрастом. Всё имеет свойство меняться со временем.

— Миссис Патчис, я всё же прошу вас проверить наши опасения. Если они не оправдаются, не посвящайте студентов в причины этой проверки. В общем, я полагаюсь на ваше благоразумие и находчивость.

— Подведём итоги, — сказал магистр Стоттон. — Я призываю вас быть предельно внимательными. Наблюдайте за нашими гостями, будьте с ними любезны и почтительны, но не забывайте вращать головой во все стороны и полностью обращаться в слух, когда это потребуется. Мы ждём новостей от мистера Бастири и при этом пытаемся как-то успокоить горожан. Если все наши страхи оправдаются, то неделя, которую нам предоставили для поисков виновного ничего не даст, и староста отправит жалобу в совет. Тогда процесс будет запущен, и мы вряд ли что-то сможем изменить. Андреас, вы с мисс Блэр всё же сходите завтра утром в город, сделайте, что требуется, не откладывайте.

— Да, магистр, — ответил Аведа.

— А вы, мисс Блэр, теперь посвящены в закрытые для прочих дела академии. Прошу вас отнестись к ним со всей серьёзностью и держать язык за зубами.

— Да, магистр, — повторила я слова капитана.

— И ещё, — чуть строже добавил преподаватель, — решите ваши разногласия. Они не к добру.

Я и в этот раз не стала смотреть на Андреаса, хоть и почувствовала на себе его взгляд. Лишь качнула головой неопределённо. Я всё думала про фолиант и про причины, по которым владыка Охерон всё же позволил магистрам его изучить. Внезапно вспомнился случай с кошкой и пламенем, которое послужило мне спасением. Я почувствовала, как похолодели руки, но рассказать магистрам не решилась. Ещё и фолиант будто зовёт меня каждый раз, когда его вижу. Нехорошо это, ой как нехорошо. Я решила, что сначала поговорю о книге с мистером Бастири, а уж потом приду с повинной к магистрам. Страшно стало до чёртиков. В академии Зимней стужи не обучаются маги, владеющие силой огня. Для них есть своё место в магическом сообществе. Это тоже своего рода порядок, который никто никогда не нарушал. Я малодушно испугалась, что, рассказав о случившемся могу потерять дом. Скрывать правду было тоже неверно, но прежде чем рисковать всей своей жизнью, мне стоило убедиться. Я решила попробовать вызвать пламя сегодня ночью, когда Андреас будет спать.

Глава 11.

В башню поднимались молча. В голове роились разнообразные мысли о том, что я услышала от магистров. Но я всю дорогу старалась думать только о книгах, что ждали меня в комнате. Если я хотела как можно быстрее избавиться от капитана, мне нужно было прочитать всё, что написано об омеле. Если мы сможем освободиться друг от друга, то эта ужасная связь не сможет помешать каждому из нас заниматься своим делом.

Наверху мы с Андреасом быстро разошлись по своим половинам. Сквозь ширму я могла видеть только тень капитана, который снял верхнюю одежду, повесил её в шкаф и сел за стол. Отвернувшись, тоже разделась, а потом села у окна и принялась за чтение. Ширма создавала лишь видимость преграды, я всё равно постоянно ощущала присутствие мужчины в комнате. Слышала его шаги, а если замирала, то и дыхание, чувствовала тонкий аромат хвои, распространившийся по всей башне, и время от времени бросала взгляды на его тень. Стоило на секунду задуматься о капитане, как сердце само собой ускорялось, а щёки начинали пылать. Я злилась на себя и погружалась в чтение ещё старательнее. Первые две книги дались особенно тяжело, я постоянно отвлекалась на каждый шорох, хотя, как мне казалось, Андреас изо всех сил старался не шуметь. Или, быть может, он такой всегда.

Итак, в первых двух книгах я ничего не обнаружила. Полезного, по крайней мере. Всё что было — это описание в общих чертах: насколько чудотворно благословение омелы, насколько оно безошибочно, насколько оно древнее. Немного рассказывалось о парах, которые она благословила. Что интересно — это были сплошь магические пары, где оба партнёра, если можно так выразиться, обладали выдающимися способностями. Странно, это критерий отбора или просто совпадение? Скорее всего совпадение, поскольку я никакими выдающимися способностями не обладала, а капитан не то что выдающимися, вообще никакими не обладал. Хотя, если задуматься, магистр Стоттон говорил что-то о том, что Андреас способен противостоять любой силе, что его щиты надёжнее и крепче, чем у других стражей. Однако от моих сил защититься он не может.

Я взглянула в окно, за которым тихо кружились снежинки. Их полёт завораживал меня и уносил мысли куда-то вдаль, к не просто размышлениям, но и к фантазиям. Почему омела соединила нас? Почему именно мы? Чужие друг другу люди. И почему ещё до благословения или, как мне казалось, проклятья омелы я могла воздействовать на капитана магией? Может мои силы растут? Могло быть всё это связано и с огнём, который неизвестно откуда взялся? Всё это возникло почти разом: омела, восприимчивость капитана к моим силам, огонь, и навалилось неожиданно, поэтому разобраться представлялось мне делом нелёгким.

А ещё эти ужасы с противниками академий. Я обняла себя руками, ощущая неясную тревогу. Вглядываясь в вечернюю тьму, будто ощущала приближение чего-то страшного, медленно ползущего на Зимнюю стужу и угрожающего её уничтожить.

— Кхм, — раздалось покашливание, и я подпрыгнула от неожиданности. — Прости, не хотел напугать. Я хотел спросить, тебе не нужно в ванную? Я могу?..

Прежде чем он закончил, я приподняла руку и между нами возникла тонкая ледяная стена, которая простиралась от стены и до ширмы. Голос капитана напомнил мне о словах, что сорвались с его губ ранее. Его упрёки и грубое вмешательство в мою личную жизнь.

Капитан больше ничего не говорил, просто скрылся за дверью. Возможно мои действия и выглядели грубо, но обида, нанесённая Андреасом, была совсем свежа.

Яростно вышвырнув все мысли о нём из головы, я открыла третью книгу. Она называлась «Легенды о минувшем». В ней были собраны самые древние сказания о совершенно разных вещах, в том числе о разного рода благословениях.

И вот среди всего этого разнообразия я и наткнулась на легенду о благословении омелы. В ней говорилось о девушке, которая обладала необычной магией. Она видела в сердцах любовь и умела эти сердца соединять. Кого-то удавалось связать союзом, кого-то нет. В те давние времена пару детям выбирали родители и не всегда опираясь на желания своих сыновей и дочерей. Девушка, которую звали Омелией, выступала противницей таких браков и открыто говорила об этом, призывая покориться любви. Романтичные юноши и девушки доверяли той, что благословляла их чувства, и нередко сбегали из дома, чтобы тайно пожениться. Омелия обещала им любовь волшебную, чистую и крепкую. Слава о девушке, соединяющей сердца разошлась далеко за пределы нашей страны. Но у дара Омелии была и другая сторона, он мог не только благословлять союз, но и проклинать его. Эту жестокую часть в себе девушка ненавидела, но и противиться ей не могла. Случалось подобное редко, поэтому Омелии пришлось смириться. И вот однажды, когда прелестная девушка стала очаровательной молодой женщиной и не было ни единого человека на земле, кто бы не знал о ней, Омелия влюбилась сама. Любовь в её сердце была такой искренней и такой сильной, что молчать о ней не было сил. Но судьба распорядилась странным образом — та что чувствовала в тысячах сердец любовь, не могла увидеть сердца избранника. Дар к нему был слеп. Омелия страдала и мучилась, познавая терзания обычных влюблённых людей. И вот, когда она решилась признаться мужчине в своих чувствах, молодая женщина узнала, что он обручён с другой. Сердце соперницы пылало любовью к этому мужчине, но его сердца Омелия по — прежнему не видела. Она могла только надеяться, что мужчина любит в ответ. Боль, ревность и жажда счастья затмили разум Омелии, и она прокляла союз своего избранника и его будущей жены. Это проклятье стало роковым для всех троих. Омелия ошиблась и, когда проклятье было оглашено, почувствовала, как разрывается сердце любимого мужчины, а потом и той, которую он в нём хранил. От горя и сожаления Омелия бросилась со скалы, а потом на месте её гибели, среди ветвей клёна появилось странное растение похожее на шар из листьев и мелких белых ягод. Это растение люди назвали Омелой за его магические свойства. Многие уносили частичку любви в свои дома, подвешивали ветви над головами, чтобы под ними скрепить поцелуем свою любовь. Спустя долгие годы омела всё реже благословляла союзы, и история влюблённой девушки обросла новыми подробностями. Кто-то из магов говорил, что девушка та вышла из огня, из пламени вечной любви. Кто-то говорил, что она сгорела в нём. Ещё было написано, что если бы Омелия могла отпустить того мужчину и благословить его союз с другой, то её магия возросла бы, переродилась и не иссякла, продолжая жить в наследницах, которые рано или поздно были бы дарованы Омелии судьбой. Маги считали, что в каждой ветви волшебного растения живёт душа несчастной девушки, которая никак не может освободиться от собственного проклятья, вынужденная вечно соединять сердца.