Поле битвы - Алексей Бергман

Стремительный мысленный обмен двух легисов остался за скобками ее восприятия. Неорганизованный слабый мозг человека не в силах отследить и сотой доли потока информации, перетекающего через ее прикосновение. Даяна чувствовала только страдание. Кырбал сопротивлялся и боролся, но, к счастью для нее, эта битва не имела ничего общего с физическим противодействием.

Борьба происходила на уровне, недоступном сознанию Даяны. Где-то внутри ее сражались два титана, и мозг Кырбала, лишенный ментального таланта, сдался.

Руки его безвольно обмякли, последний всплеск отчаяния мелькнул в глазах, и губы прошептали:

— Молю вас… леди…

«Что делать, сын мой?»

«Отпусти его. Он слишком обессилен».

Даяна расцепила непослушные пальцы и внимательно посмотрела на Кырбала уже только своим, не внутренним взором.

— Вам нехорошо? — То, что она испытала в момент контакта, боль и муки Говида, заставило леди проявить сочувствие. Искреннее и участливое. Ментальный контакт между ней и Кырбалом был таким насыщенным и всеобъемлющим, что Даяне показалось — частичка ее навсегда осталась в душе Говида.

Если только у легисов есть душа…

Кырбал молчал и судорожно ловил воздух посиневшими губами.

— Вам плохо?! — повторила леди, наклонилась к советнику.

— Не-е-е-ет!!! — в ужасе отпрянул тот. И сделал это так стремительно и неловко, что чуть не скатился с дивана на пол. Даяна испуганно отстранилась. — Прошу вас, леди, больше не надо! Я не выдержу.

«Оставь его, мам. Он нам поможет».

«Почему?»

«Спроси его о Миа-Моа».

«Не сейчас, — жестко отчеканила Даяна. — Он слишком плох».

Принимая из ее рук чашку с водой, советник так внимательно следил, чтобы ненароком не прикоснуться к пальцам леди Геспард, что Даяна невольно снова его пожалела.

— Простите, советник, что нам пришлось так поступить с вами…

— «Нам»? — с едкой горечью произнес Кырбал. — Вы — это он?

— Я и мой сын, — нажала леди Геспард, — были вынуждены пойти на этот контакт.

Кырбал без сил завяз в подушках и, глядя в потолок, прошептал:

— В это невозможно поверить. Еще один ментал…

— Что вас пугает, Говид?! Существование ментала, факт ментального контроля или?.. Что?!

— Вы не понимаете, леди… Его существование невероятно, оно — угроза…

— Чему?!

— Равновесию. — И, упреждая следующий вопрос Даяны, слабо взмахнул рукой: — Подождите. Не торопите меня, леди. Я должен подумать.

Кырбал не столько думал, сколько восстанавливал силы. Совершенный механизм — мозг легиса в слабой человеческой оболочке — вряд ли требовал время на приведение в порядок мыслей. Душа и тело Кырбала отдыхали. Сын Даяны расстроил этот механизм и внес разлад в его устройство. Разум легиса восстанавливался мгновенно, душа и тело не поспевали в лад.

— Чего вы хотите, леди Геспард? — перестав наконец разглядывать потолок, спросил Кырбал.

— Только — выжить.

Говид не стал сочинять ложных историй о том, как счастливо заживут Даяна с сыном в неком великолепном убежище — школе легисов на Каррине. О чем стремительно переговорили легисы в момент контакта, леди не могла знать, но тем не менее была убеждена — солгать советник не отважится. Ее сын уже узнал, какая участь уготована ему и матери.

— Ваш ребенок не пострадает, миледи.

— Не сомневаюсь.

— Ваш сын не пострадает, — Говид, кряхтя, выпрямился в подушках, — пострадают все.

— Не понимаю, — подбросив брови вверх, произнесла Даяна.

— Конечно, — усмехнулся Кырбал, — ни вы, ни он еще не понимаете. Ваш сын не скоро станет надзирателем, карающим мечом. Но это когда-то нарушит равновесие.

— Не понимаю!

— Пока все легисы имеют равные возможности, существует определенный порядок. Ваш сын смешает, разрушит равновесие мира легисов. А если рушится наш мир, шатается Вселенная.

— А вы не слишком большую роль отводите легисам, и моему сыну в частности?!

— Отнюдь. — Кырбал уже совсем оправился от потрясения и разглядывал Даяну как некую диковинку. С каким-то веселым безумием он развел руками: — Добро пожаловать в мир истинных правителей! Война легисов уничтожит порядок Вселенной.

— Но почему обязательно война! — с болью выкрикнула Даяна.

— А вы спросите у своего сына, — усмехнулся Говид. — Он так же, как и я, давно просчитал возможные вероятности.

«Почему ты молчишь?! — отправила внутрь себя леди горький призыв. — Он — лукавит?!»

«Почти нет. При своем возникновении легис обладает только чистой информативной базой — все и обо всем. Умение обрабатывать информацию воспитывается позже в течение многих лет. Знания не самое главное. Умение мыслить нестандартно, применительно к обстановке, дается позже тренировкой. Мы живем в мире людей, где, увы, отсутствует чистая логика. Кырбал во многом прав — я могу принести разлад в мир легисов».

«Но чем?!»

«Сейчас каждый легис руководствуется общими интересами, но все же в достаточной мере он — независим. Нам с детства прививают ужас к любому ментальному контролю. Каждый телепат — враг легиса. Если Отец поставит меня на службу, как предполагает Кырбал — контроля и надзора, возможно восстание легисов».

«Не верю! Вы слишком подчинены Отцу и общим интересам!»

«Но это — добровольное подчинение. Союз равных с равными, где признается главенство Отца. Мои способности к исследованию личности легиса могут породить недовольство. А дальше, как просчитал Кырбал, один шаг до бунта».

«Отец не может позволить насилие над разумом собственных детей!»

«Достаточно самой возможности этого насилия».

«Но ведь существование Трима не внесло разлада!»

«Трим был предназначен для исполнения некой миссии. Исполнив ее, он едва не погиб и лишился тела. Много столетий живой мозг не мобилен, а его возможности используются столь редко и бережно, что порой десятилетия Трим проводит в спячке.

Появление здорового, жизнеспособного легиса-телепата вызовет опасения. Появился сильнейший среди равных».

«Тем более что я уже вмешалась в развитие этой силы, — устало согласилась леди. — И для Кырбала не тайна, насколько ты — другой».

«Но даже не это главное. Советник уверен, что на Песочнице начнутся эксперименты с живым металлом для создания новой, более совершенной расы легисов-телепатов».

«Он боится, что старые легисы станут не нужны?»

«Нет, мама. Советник опасается, что появление расы, способной к беспредельному господству, уничтожит человечество. Или — поработит его».

«Легис боится порабощения человечества?!»

«Легисов воспитывают с понятием — служить. Обеспечивать мир и равновесие Вселенной. Это основа нашего существования».

«Они не доверяют Отцу?»

«Они отдают отчет его тяге к экспериментам. Один раз Отец уже уничтожил своих создателей».

«Боже, как все сложно!»

Своеобразная ловушка — легис служит общим интересам сохранения мира. Машина, лишенная эмоций, тоже отдает себе отчет, что ее потомство наполовину люди, и с детства внушает им идею благородного служения. Менталы — зло, легисы — логика и порядок.

Теперь Машина попадет в собственную ловушку. Сын Даяны может нарушить упорядоченную Вселенную, и реакцию на понимание этого факта леди Геспард только что наблюдала на лице Кырбала.

«Ты правильно уловила суть идеи, мама. Для советника я источник беспокойства. Но не личного, а прежде всего общего, вселенского».

«Он предпочтет „не довезти“ нас до Каррины?»

«Спроси его о Миа-Моа… Или, лучше, позволь ему начать самостоятельно. Пусть он расскажет о причинах его миссии на Благословенную Землю».

Даяна открыла глаза, глянула на Кырбала и удивилась, с каким спокойствием и печалью тот смотрит на нее. Злость, отвращение и даже ненависть стали бы ей более понятны. Ведь он узнал, что сын Даяны — зло. Ментал, безумец, пария. Таких уничтожали триста лет.

— Советник, мне показалось, вам жаль меня? — тихо спросила леди.

— Да. Человек не должен знать, какая участь ему уготована. Тем более если судьба эта страшна.

Советник решил, что леди Геспард только что обсуждала с сыном свою судьбу и беспокойство на ее лице связано с собственной безопасностью.

— Я не знаю своего будущего, советник.

Лицо Кырбала сложилось в удивленную гримасу.

— Тогда о чем вы так напряженно советовались с сыном?

— Мы говорили о судьбах мира.

— Благородно, — усмехнулся Кырбал. — И что же предрекает ваш сын?

Даяна посчитала этот вопрос риторическим и оставила его без ответа. Пусть легисы решают судьбы мира, ее забот едва хватает на жизнь беглянки.

— Скажите, советник, а почему Отец… — начала Даяна, но вдруг словно почувствовала отвратительный вкус на кончике языка и замолчала.