Сложенный веер (сборник) - Сильва Плэт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я просто только с тобой пью. А ты вечно назовешь кого ни попадя…
– Это политика, милый, по-ли-ти-ка. Тебе не понять.
– Мне многого не понять, Корвус.
– Ну, а вот такую простую вещь, например. Предположим, твоего мальчишку уволочет Дар-Акила…
Лорд Дар-Эсиль морщится. Ему неприятно даже произносить это имя. Но он продолжает, покачивая в руке почти полный бокал:
– Мой – уедет жить в столицу. А мы с тобой, как старые верные друзья, по-прежнему будем собираться здесь у камина, пить твое эгребское… Может, Дар-Акила заедет… со своей деле.
Увернуться от прямого удара правой ему удается, даже не расплескав вино. Миг – и лорд Дар-Эсиль уже за спинкой кресла, в котором сидел только что. Качнул бокалом, рассматривая вино на свет, чокается в воздух, пьет до дна. Только расширенные зрачки выдают то усилие, каким лорд-канцлер оказался вне досягаемости летящего в лоб тяжелого кулака. Лорд Дар-Халем стоит, облокотившись на столик, из его груди вырывается хриплое дыхание.
– Корвус…
Лорд Дар-Эсиль останавливает его жестом. Спокойно возвращается в кресло, оправляет орад:
– Судя по разбитой физиономии Сида, когда они вломились сюда из сада, в вашей семье мордобитие – это наследственный способ поддерживать беседу. Почему, скажи, я не начинаю махать кулаками, когда слышу от своего лучшего друга, Дар-Халем… Лучшего! И единственного. «Ты же не позволишь ему… это не предусмотрительно»?
Лорд Дар-Халем несколько мгновений разглядывает свои руки. Глухо смеется:
– Это… непредусмотрительно. Корвус…
– Что?
– Прости.
– Проехали. Но неужели, правда, была последняя? – лорд-канцлер смотрит так жалобно, что хозяин дома всплескивает руками в шутливом жесте капитуляции и ловким движением извлекает из-за спины, из-за кресельных подушек такую же бутылку.
Глава IV. Все ведут себя так, как от них ожидается
Сид Дар-Эсиль одиннадцать лет назад
Мощный отножной удар справа – уход на левую ногу – засечный слева – выход на вертикальный справа… Хьелль каким-то невероятным образом оказывается сзади, прижимает к горлу кинжал.
– Ты опять пропустил меня за спину.
– Ты быстрее, – оправдывается Сид.
– Расскажешь Дар-Акиле. В стойку. И работай, ради прекрасной Лулуллы, ногами.
Подплужный правый с длинной рукой – отножной слева – короткая рука, ноги вместе – горизонталь справа…
И Сид снова получает гардой под ребра.
Хуже всего то, что он уже выжат до предела, а Хьелль даже не вспотел.
Он дерется любимым оружием Дар-Акилы – в правой руке длинный трехгранный меч, в левой – умбренский кинжал. У Сида – фамильные клинки Дар-Эсилей. Почти такие же, как у Дар-Халемов: прямые, обоюдоострые, немного сужающиеся на конце. Один – длинный, второй – короткий. Только у Дар-Халемов длинный меч будет чуть подлиннее, а короткий – пошире и покороче. Но это сейчас не важно. Драться Сиду не с Хьеллем. Тот даже работает не в своей обычной манере, а копирует технику Дар-Акилы. Насмотрелся за эти два года.
– Отдохнул? В стойку.
Горизонталь справа – левая нога вперед…
Меч вырывается из правой руки Сида и взлетает в воздух. Сид провожает его глазами, садится на траву, обхватывает колени руками. Хьелль, прищурившись, следит за траекторией меча, подпрыгивает, немного помогая себе крыльями, ловит оружие за рукоять. Его клинки уже давно в ножнах. Он не спеша подходит, устраивается рядом с Сидом, осторожно касается плеча.
– Брось ты все это… плохая идея.
– Но ведь… твой отец и мой… они так не считают, – нерешительно начинает Сид, кивает сам себе и заканчивает уже более уверенно, – в противном случае из нас бы сразу сделали фарш.
– Может быть, они рассчитывали, что Акила отступится.
– Ты, вправду, веришь в то, что только что сказал? Для него теперь двойное удовольствие: заполучить деле королевской крови и нагадить Дар-Эсилям. Спит и видит. Что я не так делаю?
Прежде чем ответить, Хьелль долго смотрит на солнце, ерошит Сиду рукой волосы, выбившиеся из-под повязки.
– Ты все делаешь не так. Я не могу понять, почему. Чего-чего, а дырок в технике у тебя не было. Отключиться в самый неподходящий момент – да. Сбросить скорость, потерять координацию – твои любимые штучки. Но технику тебе ставил отец, все должно быть нормально. А ты даже не замечаешь, когда открываешься. В общем, вставай, курица. Если еще не передумал.
Хьелль протягивает меч рукоятью вперед.
Вставая в позицию, Сид интересуется:
– Что такое «курица»? Земное ругательство?
– Курица – это домашняя птица. Белая. Или рыжая. Или черная. Их выращивают, а потом едят. Довольно вкусно. Крылья у нее чисто рудиментарные, она толком не умеет ими пользоваться. Как ты – мечом…
После Когнаты Сид знает, кто такие птицы. Разнообразие существ, умеющих летать, на других планетах его впечатлило. В небесах Аккалабата не летает ничего, что могло бы мешать крылатым дарам.
Атака – прием – проворот меча над головой – выход на выпад – закрыться – принять лезвие в лезвие – сбив…
«Хорошо, что у Хьелля нервы крепче сплава, из которого сделаны мечи. Я бы сам с собой не выдержал», – покаянно думает Сид, полуоглушенный, поднимаясь с земли. Вслух же он произносит:
– Ты – Дар-Халем. Лучше тебя никто не умеет драться.
– А ты – Дар-Эсиль, – неожиданно зло бросает через плечо Хьелль, наклонившись, чтобы поднять выбитый из рук Сида меч. – Лучше тебя никто не умеет трепаться.
Перед глазами у Сида рваным красным облаком полощется ярость. Да как он смеет!
Вертикальный удар слева в руку – увести меч вверх по дуге… Короткий меч Сида в движении сверху вниз слегка задевает орад соперника. Хьелль отскакивает в сторону, он доволен.
– Еще раз, – раздается суровый голос из-за спины. Старший Дар-Халем, облокотившись на дерево, наблюдает за схваткой.
– Ты здесь давно? – спрашивает Хьелль.
– С самого утра. Вы вообще ничего не замечаете, когда вместе.
Молодые дары становятся в стойку, повторяют последовательность. На середине атаки Сида лорд Дар-Халем внезапно поворачивается и поднимается на крыло в направлении замка Эсиль.
– Куда это он сорвался? Твоего отца все равно нет дома, – недоумевает Хьелль, когда через четверть часа они сидят спина к спине и передают друг другу бутылку с холодной водой. Сид едва успевает пригнуться: над головой пролетает изогнутое лезвие и впивается в черный ствол чала, под которым они расположились. Хьелль спокойно поднимает глаза, следя за полетом такого же клинка в свою сторону. Осторожно вынимает его рукой прямо из воздуха, восторженно ухает.
– Какова сталь, а? Сид, только посмотри!
На изогнутой поверхности волнистый узор, словно находящийся под верхним слоем металла. Сид не может удержаться от искушения, скребет плоскость меча ногтем.
– Дырку проскребешь, – бурчит лорд Дар-Халем, наклоняясь и поднимая с земли прямые мечи Сида. – Эту ерунду я забираю. Попробуешь новыми.
– Дар-Эсиль с кривыми мечами… Меня засмеют, как только я их выну, – качает головой Сид.
– Ничего. Хоть живой останешься. Судя по тому, что я с утра наблюдаю в твоем исполнении, такие клинки для тебя – самое милое дело.
– А где ты их взял, пап? – Хьелль пробует лезвие, взвешивает на двух пальцах, ищет баланс.
Лорд Дар-Халем смотрит на сына как на безнадежно больного.
– Сид, ты тоже не знаешь?
– Первый раз вижу.
– Только никому не рассказывай. Потому что я их позаимствовал из семейной усыпальницы Дар-Эсилей. Не более получаса назад они еще висели…
– …Над могилой маршала Корвуса, – с благоговейным ужасом произносит Сид. Теперь он вспоминает эти отливающие всеми оттенками голубого лезвия, девятьсот лет украшавшие стену над гробницей самого знаменитого Дар-Эсиля.
Хьелль тоже вспоминает, где видел эти клинки, но у него они священного трепета не вызывают. Только практический интерес. Он встает, делает несколько выпадов.
– Ты, как всегда, прав, – поворачивается он к отцу. – Дело не только в том, чтобы выйти против Дар-Акилы с изогнутыми клинками маршала Корвуса. Против широкого меча и кинжала… с Сидовой техникой… Самое милое дело, – задумчиво заключает Хьелль.
И тут же оглушительно орет:
– В стойку!
Сид вскакивает как ошпаренный и еле успевает поймать за гарды брошенные с двух сторон мечи.
– Больные вы все, Дар-Халемы. Буйнопомешанные, – бормочет он, интуитивно вставая немного в другую позицию, чем с прежними клинками, и не замечая одобрительных взглядов, которые отец и сын одновременно на него бросают.
* * *– В стойку!
Серые облака над хорошо утоптанной земляной ареной. Мелкие капли дождя падают за шиворот. С трудом сгибающиеся пальцы снова обхватывают рукояти мечей, чуть подрагивающие в коленях ноги занимают привычное положение… Сиду кажется, что все это происходит не с ним, что это не он уже полчаса, не получив ни единой царапины, но и сам не проведя ни единой серьезной атаки, сражается против одного из лучших мечников Империи.
