Адмирал (СИ) - Андрей Алексеевич Панченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это Жуков, который Георгий Константинович? — растерянно переспросил меня Левин — маршал Советского Союза?
— Он самый! — зло ответил я.
— Да как же так можно…- начал ошарашенный командир «Ленинграда», но я его перебил.
— Вы товарищ Левин, не о том думаете и лезете куда вас не просят! Займитесь своими прямыми обязанностями и не указывайте мне, что мне можно, а чего нельзя! С Жуковым, до решения вопроса с американской эскадрой меня не соединять! Вам всё понятно⁈ — я уставился на Левина, и он быстро отвёл взгляд. Не нравится он мне! Нерешительный и трусливый! Что бы он сделал на моём месте? Он бы прямо сейчас разрушил заранее подготовленный боевой ордер и полным ходом рванул бы к берегу! Что будет дальше не трудно предположить. Американцы подумают, что советские корабли от них удирают и начнут бой, только вот шансов у нас уже не будет, ибо мы будем стоять жопой к врагу, и под эту самую жопу получим так, что только щепки полетят!
— Так точно! — буркнул контр-адмирал, не поднимая взгляд.
Жуков меня разозлил. Я и правда ему не подчиняюсь! Моя задача довести без потерь транспорты до Аргентины, дождаться их разгрузки и вернуть обратно, уже груженные ранеными и техникой требующей ремонта, а также всем тем, чем их посчитают нужным загрузить. Я извозчик и охранник и свою задачу наполовину почти выполнил! Видимо что-то у него серьёзно подгорает, раз он такой нервный. Однако и в таком состоянии надо учитывать полную обстановку, в том числе и на море, да и за языком своим следить не мешало бы!
— Выясните мне, что там на земле происходит! Мне нужно знать всё в деталях! Как только транспорты войдут в порт, отзывайте остальные авианосцы и эсминцы назад. Отставить! Два авианосца пусть работают по наземным целям, остальные назад! «Диксон» тоже пусть пока по наземным целям работает — немного подумав я решил всё же частично удовлетворить «просьбу» Жукова. Хотя он и главнокомандующий сухопутных сил в Аргентине, у меня есть приказ, согласно которому все боевые корабли в этом районе переходили в моё подчинение. «Диксон» мне бы тут сейчас пригодился, но пока ситуация не критичная, а он и так возле береговой черты. Отбирать у Жукова такую мощную плавающую батарею пока неправильно. Два авианосца и «Диксон» прикроют сейчас Пуэрто-Бельграно и будут моим резервом. Дальности стрельбы главного калибра «Диксона», если что хватит чтобы и оттуда достать до эскадры Реймана, тем более если мы будем корректировать его огонь.
Вскоре доклад оперативного дежурного моего штаба подтвердил, что нервничал Жуков не зря. Узнав о подходе подкрепления к своим врагам, «Армия освобождения» предприняла самую массированную атаку с начало войны. На некоторых участках им удалось отбросить наши войска, и сейчас Жуков предпринимал всё возможное, чтобы хотя бы стабилизировать фронт и остановить наступление, речь о контратаке даже не шла. Помочь я ему пока не мог, но как только получится, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы выручить маршала, несмотря на наши разногласия.
Тянулись минуты, ничего не происходило. Мои истребители, сменяя друг друга, патрулировали небо над эскадрой. Офицеры палубного расчёта ТЭЧ, ответственные за подъём авиации из ангаров, готовы были в любой момент выпустить из недр «Ленинграда» заряженные торпедоносцы Минакова. Ангарная палуба была забита самолётами в максимальной готовности к взлёту. Рейман чего-то ждал, и я догадываюсь чего. Вскоре мои опасения подтвердились.
— На радарах вторая эскадра противника! — носовая, самая мощная РЭС засекла подход подкреплений к противнику!
Они ещё далеко, но времени у меня минимум, ещё немного и нас просто задавят массой! Я мучительно думал, что же мне делать!
— Все самолёты в воздух! Самолетам-дымзавесчикам поставить дымовую завесу между нами и флотом противника! После постановки дымовой завесы «Ленинграду» полный назад, отходим на тридцать кабельтовых, линкорам начать перестроение! — даю я команду. Сейчас все артиллеристы, и мои и вражеские уже навелись на свою цель, и надо свести ущерб от первого залпа к минимуму. Эту ситуацию мы отрабатывали на тренировках. Постам управления огнём сейчас придётся ударно потрудится, рассчитывая координаты цели, не видя её и учесть смещение своих кораблей. Конечно есть ещё и радары, однако место линкоров и авианосца займут эсминцы, а приборы сейчас не такие совершенные, чтобы различать тоннаж цели.
Пилоты отработали как на учениях. Три истребителя-дымзавесчика вышли на курс. У каждого под фюзеляжем пара УХАП-500 — приборчики по полтонны. В них, в свернутом виде, двухкилометровая занавесь, которая скроет нас от противника. Поставив дымовую завесу и избавившись от приборов, истребители присоединятся к своим коллегам, и будут готовы вести бой.
— Противник открыл зенитный огонь, его истребители заходят в атаку на самолёты постановки дымовой завесы! — доклад поступил через несколько минут, как мы начали действовать.
Ну вот и началось! Первый выстрел сделан и сделали его не мы. Сейчас четыре кинооператора, которые расположены на разных кораблях группы, ведут кинохронику боя. Надеюсь хотя бы у одного получится зафиксировать факт нападения! Я смотрел как истребители, выделенные для постановки дымовой завесы, как по нитке идут, выполняя свою задачу, среди трассеров и разрывов снарядов. Не сворачивая, не обращая внимание на заходящие на них в атаку самолёты врагов! На перехват атакующих наши самолёты американцев тут же бросились наши ястребки, в небе закрутилась карусель воздушного боя. Но всем трём героям это не помогло. Первый из них взорвался в небе, поймав в свой фюзеляж крупнокалиберный снаряд, второй присоединился к нему через минуту, лишившись крыла, ну а третий закончил выполнять поставленную задачу уже на горящей машине. Она начала гореть, ещё на середине пути, но пилот не покинул объятый пламенем самолёт, он упрямо вёл его вперёд по заданному курсу. Завершив выполнять свою задачу, он свернул в сторону эскадры противника и пропал из виду. Первые потери!
— Открыть огонь! Торпедоносцы на палубу, взлёт по готовности! — командую я — передать кодовый сигнал «Мышеловка» на подводные лодки!
Как я и предполагал, первые залпы вражеских орудий легли ровно в тех местах, где до недавнего времени стояли корабли нашей главной ударной силы. Занявшие наши места эсминцы скрылись в султанах мощных взрывов и тут же дали полный ход, уходя прямо в дымовую завесу. Их задача сейчас уцелеть и уйти в торпедную атаку. Пока все целы, потерь у нас в кораблях нет, враг не попал! Оба линкора тоже скрылись в дыму, только это дым от сгоревших пороховых зарядов, они открыли огонь.
— Доклад! Где корабли противника! — дымовая завеса мешала и нам, визуальный контакт был потерян.
— Стоят на месте! — ошарашил меня оператор РЛС.
А на секунду завис. Такой глупости я от Реймана не ожидал! Он не маневрирует, полностью положившись на свою авиагруппу, которую пока успешно сдерживают истребители Покрышкина. Ну что же, сам виноват, дураков надо наказывать! Сработала «Мышеловка»! Сейчас все десять моих подводных лодок, которые до этого мирно лежали на грунте почти в том же месте, где и эскадра американцев, начинают свою атаку. Они должны дать полный залп из всех торпедных аппаратов и уходить. Если смогут конечно…
Бой шёл и начали поступать первые доклады от летчиков, которым видеть вражескую эскадру дым не мешал. Позаимствованная мной у немцев тактика «волчьей стаи» сработала на все сто процентов! Одновременная атака эскадры максимально возможным количеством подводных лодок. Противолодочные силы Реймона, вынужденные реагировать сразу на несколько лодок, рассредоточились, не угрожая совместно какой-либо одной из них, что позволило большинству лодок выйти в атаку неоднократно. Атаке одновременно подверглось большое количество кораблей, что во много раз повысило эффективность атаки.
Два авианосца, два тяжёлых крейсера, один лёгкий крейсер и два эсминца американцев и бразильцев получили в свои борта акустические торпеды. Подводникам после этого «геноцида» приходилось не сладко, эсминцы американцев и противолодочные шлюпы бразильцев засеивали глубинными бомбами окружающее пространство. Надо продержаться парни, потерпите, скоро будет полегче!
Третий авианосец напавшей
