Юрий Долгорукий. Мифический князь - Наталья Павлищева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рассвет застал князя без сна в тяжелых раздумьях. Утром с трудом смог подняться, мутило от выпитого вечером, во рту было горько и противно. Пришлось вылить на себя не один ковш воды, чтобы голова хоть чуть посветлела.
Зато пришло решение договориться с Ростиславом, сидевшим в Смоленске (всегда же помогал), а еще с новгородцами. И сделать это нужно как можно скорее, пока с ними не договорился Всеволод. Конечно, если будет такая поддержка, то можно идти на Киев. На его стороне правда – Всеволод неправедно обидел Вячеслава, за водворение на Киевский стол старшего брата можно и побиться. Конечно, никого обмануть не удастся, остальные князья прекрасно поймут, что суздальский князь не за Вячеслава радеет, а за себя, но и выбора у Юрия Владимировича просто не было.
Распорядившись собирать рать, он сам отправился в Ростов, чтобы ехать в Смоленск лично. Юрий схитрил, чтобы не сразу поняли, что делать собирается, дружину поручил сыну Ивану, а сам двинулся вперед. Предстояло еще выдержать бой с ростовскими боярами, сколько лет уже он сидел на этом княжении, а бояре как были строптивыми, так и остались! А теперь и вовсе заупрямятся, почувствовав его слабость. Именно потому слабость показывать было нельзя.
Степан Кучка
Снова бежала наезженная уже дорога. Летом верхами ехать хорошо, в лесу прохладно, дышалось пока еще не тяжко, чуть позже пряный дух увядающей травы будет даже давить. Вокруг косили, и многие, завидев князя в малом сопровождении, решили, что он просто проверяет свои владения. Это тоже хорошо, ни к чему, чтобы в Киеве раньше времени узнали, что он задумал.
В Ростове привыкли к приездам князя или княжичей, всегда были готовы, разве только горячего не стряпали да баньку не топили, а в остальном чисто, опрятно… Это еще Олена приучила. Вспомнив об умершей супруге, Юрий вздохнул. Что ж ему теперь, всю жизнь сенными девками да ключницами довольствоваться? Хотелось, чтоб женка была разумная, добрая, домовитая, чтобы не носилась на коне по полям, гикая и пугая окрестных мужиков, но где такую взять?
Почему-то на ум пришел боярин Степан Кучка. Вот у кого женка-красавица и, видно, умница. Но Кучка – боярин, захочет и на купеческой дочери вон женится, а князю так нельзя. Но где же в Залесье разумную красавицу взять да еще чтоб родовитая была?
Мелькнула шальная мысль объявить в Ростове, что женку себе ищет, и посмотреть, как бояре суетиться станут, своих дочек предлагая и забыв о том, что в другие дни костерят его на чем свет стоит. Усмехнулся, не заметив, что в лицо напряженно заглядывает ключник, пытаясь понять, что вызвало у хозяина этот смешок.
Но дворовые свое дело знали, быстро было готово все, пока распрягали коней, пока пересказывали свежие новости, подоспела и банька. Юрий порадовался, что в Ростове пока ничего не ведают о сложных киевских делах. Или ведали, да помалкивали, выжидая, что князь скажет? И такое могло быть.
Ключник, отправляя в баньку, услужливо зашептал, что девку новую нашел, красивая… страсть! И ладная вся. Сам бы… да князю надо.
Юрию стало смешно:
– Ну, кажи свою ладную да красивую…
Девка действительно оказалась загляденье. И не воротила нос от него, напротив, глядела ласково. Угодила… Князь спросил:
– Чего хочешь?
Ждал просьбы про безделки разные или еще чего, а она ответила просто:
– С тобой быть.
– Как – со мной?
– Тебе не понравилось?
Юрий долго смотрел в ее лицо, но ничего не высмотрел, хмыкнул:
– Понравилось, да только я же в Ростове не живу, я на коне часто и в походе.
– И я с тобой.
– На коне?
Вот это Юрию уже не понравилось, живо вспомнил Олену.
– Нет, в походе.
Вот глупая!
– Как тебя зовут-то?
– Настасьей.
– Со мной, Настя, все время нельзя. А здесь жить будешь, ни в чем не нуждаясь, и меня ждать.
Губы девки дрогнули, вот-вот заплачет. Чтобы не заметил, отвернулась, тайком смахнула слезинку. Юрий удивился несказанно:
– Ты чего ревешь-то?
– Люб ты мне… давно люб… Я еще совсем девчонкой с тебя глаз не спускала, когда приезжал. Отец бивал даже, чтоб на князя не заглядывалась. А я не потому что князь, а потому что люб!
Он поверил, и потому что ничего для себя или родни не просила, и потому что вот так плакала от невозможности быть с ним вместе. Эх, Настасья, да если бы люди делали только то, что хочется!
Ключник Явид живо определил Настасью к житью поближе к князю, чтоб не бегать девке через весь двор, хотя ни для кого не было секретом, где она проводит ночи. Но рано поутру до света Настя всегда тихонько выскальзывала за дверь, он ее утром никогда и не видел.
А через два дня, когда Юрий еще не успел и с боярами потолковать, вдруг встретилась ему на торге Кучковна. Случилось это нечаянно, он пришел вовсе не для забавы, а торг посмотреть, приметить, что изменилось в этом году, как торговля идет.
Конечно, лето – не самая пора для торга, по реке везти легче, но многие бояре в своих деревнях за покосом наблюдали, хлеба оценивали. Вот чуть позже осенью, когда еще не наступит дождливая пора, и особенно зимой, когда работы куда меньше, торг зашумит во весь голос.
Может, будь народа побольше, Кучковна и не заметила бы князя, а тут как глянула, так и обомлела. В Ростове она была без мужа, Степану Ивановичу не до поездок по гостям, зато с двумя пасынками, приехала как бы полотна заморского на нарядные рубахи выбрать. Кучка ворчал, что свои умелицы не хуже делают, да разве бабу переспоришь?
Завидев князя, Кучковна едва не бросилась к нему, но вовремя себя остановила, что подумает? Нет, надо чтоб сам приметил… Сделала круг, удивляя пасынков, стала смотреть то, чем никогда не интересовалась, – сбруи. Тыкала пальчиком:
– А это что?
А сама при этом косила в сторону Юрия Владимировича. Князь тоже заметил боярыню, подивился, что упряжь смотрит, подошел.
Кучковна, смеясь, созналась, что ничего в этом не смыслит, но хочет понять, что интересного находят мужи. Она разговаривала так легко и свободно, нимало не стесняясь князя, была так весела и приветлива, что Юрий невольно залюбовался. Обратил внимание и на красивых мальчиков:
– Твои?
– Нет, – замахала руками Кучковна, – то есть мои, только пасынки! Где уж мне…
Задела нужную струнку, князь стал убеждать, что у такой красавицы детки будут еще краше. И с мальцами поговорил, вгоняя тех от удовольствия в краску. Обещал взять к себе в окружение.
Между разговором Кучковна напомнила Юрию обещание заехать в их Кучково, посмотреть, как живут.
– А падчерица у меня как хороша, чудо!
– У Степана Ивановича, я гляжу, все вокруг красавицы и красавцы. Заеду, вскоре и заеду.
Кучковна не давала покоя мужу, и ведь с чем пристала-то? Почему ростовские бояре не любят князя Юрия Владимировича.
– Да что тебе-то с того?
– Не пойму, вроде и добр, и собой хорош, и не обижает никого… С чего не любят?
– А с чего его боярам любить? В Ростове бывает наездами, все больше в Суздале, бояр хоть и слушает, а делает все по-своему…
– Так ведь на то он и князь. И боярам так легче, когда князь в Суздале, а не у них под боком. А суздальские бояре его любят?
Кучка чуть задумался, потом мотнул большой головой на толстой, словно бычьей шее, от этой крепости загривка получалось, что не мотнул, а боднул воздух:
– Чаю, пока любят, потому как Суздаль над Ростовом поставил. Но это ненадолго.
– Почему?
Вот пристала! Хорошо, что у боярина настроение хорошее было, не то давно разозлился бы.
– А с того, что он и более суздальских бояр любит с простым людом знаться. Всегда вокруг него не знатных больше, а деловитых, то градостроители, то сотники, то вообще вчерашние холопы, что с его помощью в крепкие хозяева выбились. А каково при том знатным?
– Глупости про него говорят, что он толстый! – неожиданно заявила Кучковна. Муж даже обомлел:
– Когда это ты успела разглядеть, какой он?
– Так ведь в шубе и я толстая, и ты вон какой, глянешь – кажется, что на кобыле не объехать. А князь вовсе не толстый. И нос у него не кривой, а просто крупный, и он сам крупный…
– Тю, сдурела, князя обсуждать! Тебе что, за него замуж идти или дочь выдавать?
– Мне, может, и нет, а тебе?
– Замуж? – вытаращил глаза Кучка.
– Сам сдурел! Улиту за князя пристроить.
– Замолчь, чтоб я этих речей больше не слышал. И Улите голову не морочь, какая из нее княгиня, девке только двенадцать минуло.
Жена чуть помолчала, а потом все же возразила:
– А простой люд князя любит!
Кучка, отвернувшийся было к стене, повернулся обратно:
– Простой любит. Да только не волей простого люда на Руси дела делаются, как бояре скажут, так и будет.
– А в Новгороде? Там вече…
– А на вече кто громче всех кричит? Кто боярами куплен или должен им больше других. Князь, конечно, молодец, что земли свои крепит и населяет, только с боярами тоже дружить нужно, иначе может и погибнуть…
Кучковне от этих слов стало страшно. А муж ее снова отвернулся к стене и еще долго возился, устраиваясь своим упитанным телом поудобней.