Том 12. Матиас Шандор. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ - Жюль Верн

- Карпена, - ответил Феррато холодно, - вы уже говорили с моей дочерью. И она сказала вам - нет! Вы говорили и со мной, я тоже сказал вам - нет! Сейчас, когда вы опять заговорили об этом, в последний раз говорю вам - нет и нет!

Лицо испанца исказилось от бешенства; он оскалил зубы и с ненавистью взглянул на рыбака. Но в комнате было темно, и Андреа не мог видеть этой злобной гримасы.

- Это ваше последнее слово?

- Да, если вы не придете опять. Если же вы снова заведете этот разговор, то получите тот же ответ.

- Я приду опять, потому что я уверен - Мария сама пошлет меня к вам.

- Кто? Мария? Будто вы не знаете, как она к вам относится!

- А что, если ее чувства изменятся после того, как я с ней поговорю?

- Вы?! Поговорите с ней?

- Да, Феррато, мне надо ей кое-что сказать.

- Когда же?

- Сейчас! Сию же минуту! Слышите? Мне необходимо с ней поговорить!

- Вам не о чем разговаривать с ней! Я отказываю вам от ее имени!

- Ах, вот как! - крикнул Карпена. - Вы еще пожалеете об этом!

- Ты мне угрожаешь?

- Да! Берегись, я тебе отомщу!

- Ну, что же, мсти, если можешь и если посмеешь! Я не боюсь твоих угроз, ты сам знаешь. А сейчас убирайся! Не то я вышвырну тебя вон! - крикнул Андреа, выйдя из себя.

На испанца страшно было смотреть. Глаза его налились кровью. Казалось, еще мгновенье, и он бросится на Андреа. Но он сдержал себя и, с силой толкнув дверь, выбежал в большую комнату, а оттуда на улицу, не сказав больше ни слова.

Дверь соседней комнаты тотчас отворилась, и на пороге показался граф Шандор, не пропустивший ни звука из этого разговора. Он быстро подошел к Андреа.

- Это он донес на нас жандармам, - шепотом сказал граф. - Он нас знает. Он видел, как мы высадились на берег Лемского канала, и, должно быть, следил за нами до самого Ровиня. Повидимому, он пронюхал, что вы спрятали нас у себя. Нам нужно немедленно бежать, иначе мы пропали, и вы с нами!

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Последнее усилие в последней борьбе

Андреа промолчал. Ему нечего было ответить графу. Его корсиканская кровь кипела. В эту минуту он забыл даже о беглецах, ради которых шел на такой риск. Перед его глазами стоял только Карпена.

- Мерзавец! Мерзавец! - пробормотал он сквозь зубы. - Он знает все, мы в его руках. Как я не догадался об этом!

Шандор и Батори с тревогой смотрели на рыбака. Что он скажет? Что он решит? Нельзя терять времени на размышления. Быть может, сейчас испанец уже донес о них полиции.

- Вот что, граф, - сказал наконец Феррато, - жандармы нагрянут ко мне с минуты на минуту. Да, конечно, негодяй знал или предполагал, что вы скрываетесь у меня. Он приходил сюда заключить сделку! Он хотел получить мою дочь в уплату за молчание. И теперь он погубит вас, чтобы мне отомстить! Если придет полиция, вам некуда спрятаться, вас сейчас же схватят. Надо немедля бежать!

- Вы правы, Феррато, - сказал граф, - но прежде, чем мы расстанемся, позвольте мне поблагодарить вас за все, что вы для нас сделали и хотели сделать.

- Что я хотел, то я и сделаю, - решительно сказал Андреа.

- Мы не можем принять вашей помощи, - возразил Батори.

- Да, мы отказываемся, - поддержал его граф. - Вы и без того слишком многим рискуете. Если нас найдут здесь, вас ждет каторга! Мы не хотим, чтобы горе и разорение постигло вашу семью. Бежим, Иштван, но бежим одни.

Андреа движением руки остановил их.

- Куда вы пойдете? По всей стране бродят патрули. Полиция и жандармы день и ночь рыщут кругом. На побережье вам не найти безопасного места, чтобы отплыть. К границе вам не пробраться, на всех тропинках дозоры. Без меня вы погибнете!

- Послушайте моего отца, - сказала Мария, - идите за ним. Что бы ни случилось, он выполнит свой долг.

- Правильно, дочка, - ответил Феррато, - ты верно сказала, это мой долг. Луиджи уже ждет нас у ялика. Ночь очень темная. Они и спохватиться не успеют, как мы уже будем в море. Обними меня, Мария, прощай! Скорее за мной!

Но Шандор и Батори не сдавались. Они не могли принять такую жертву. Надо бежать, немедленно бежать, чтобы не подвергать опасности рыбака. Но бежать одним, без Феррато.

- Идем! - крикнул граф Иштвану Батори. - Мы должны сами отвечать за себя!

Они бросились к окну, собираясь бежать через огород и скрыться либо на побережье, либо в глубине страны, как вдруг в комнату запыхавшись вбежал Луиджи.

- Полиция! - крикнул он.

- Прощайте! - воскликнул граф и выпрыгнул в окно, а за ним Батори.

В то же мгновение в большую комнату ворвался отряд полицейских. Их привел Карпена.

- Подлец! - крикнул ему Андреа.

- Вот мой ответ, пеняй на себя! - воскликнул испанец.

Рыбака схватили и связали. Полицейские тотчас же рассыпались по всему дому. Открытое окно, выходившее на огород, указало им, куда скрылись беглецы. Полицейские бросились вслед за ними.

Граф Шандор и Батори успели добежать лишь до ограды, за которой протекал ручей. Граф одним прыжком перемахнул через нее и повернулся, чтобы помочь Батори, как вдруг шагах в пятидесяти грянул выстрел.

Пуля задела плечо Батори, рана была неопасная, но действовать рукой он не мог. Несмотря на все усилия друга, ему никак не удавалось перелезть через ограду.

- Беги, Матиас! - крикнул он. - Беги!

- Нет, Иштван! Умирать, так вместе! - И Шандор обхватил обеими руками Батори, в последний раз пытаясь перетащить его.

- Беги, Матиас! Ты должен жить, чтобы покарать предателей!

Эти слова прозвучали как приказание. Да, он, Шандор, должен жить, чтобы покарать преступников и воздать им за всех троих! Нет больше графа Шандора, венгерского магната, нет триестского заговорщика, нет друга Затмара и Батори, - есть только вершитель правосудия.

В этот миг полицейские добежали до ограды и бросились на раненого Батори. Секунда промедления, и граф оказался бы в их руках.

- Прощай, Иштван! Прощай! - крикнул граф Шандор, он собрал все силы, перепрыгнул через ручей и скрылся в темноте.

Вслед ему раздались пять-шесть ружейных выстрелов, но пули не настигли беглеца, который, метнувшись в сторону, бросился бежать к морю.

Полицейские кинулись за ним, но в потемках быстро потеряли его из виду. Боясь упустить свою жертву, они рассеялись по всем направлениям, чтобы отрезать графу дорогу и в город, и в глубь страны, и к мысу, закрывавшему выход из бухты. На помощь полиции явился отряд жандармов и расположился так, что беглецу осталась только одна дорога - к берегу моря.

Но что он будет делать на берегу среди рифов? Достанет лодку и пустится в открытое море? Он не успеет: пули настигнут его прежде, чем он отчалит. Однако на восток бежать нельзя, это он хорошо понимал. Выстрелы и крики полицейских и жандармов приближались и доказывали, что назад путь уже отрезан. Значит, он мог бежать только к морю. Там его ждала верная смерть, но лучше погибнуть в волнах, чем стоять перед взводом солдат во дворе Пизинской крепости.