Друзья контролера - Александр Короленко

– Как твою тёщу звать?

Тот ухмыльнулся:

– Да какая там тёща, это вряд ли… Мария Дмитриевна.

Мы зашли в подъезд под взгляды стаи местной шпаны, их человек пять. Смотрели практически в упор, злобно. «Засёк» их на своём «радаре», отслеживая перемещения.

Поднялись на последний этаж, позвонили в дверь.

– Кто там? – испуганно спросили изнутри.

– Это Паша, откройте, тёть Маш!

Послышалось щёлканье замка, дверь открылась и мы увидели небольшого роста тётку, с полными тревоги глазами, на лице следы былой красоты, но ничто не вечно под луной…

В спортивном костюме и с кухонным ножом в руке.

– Где Даша?

– Даша на даче у нас, мы за вами, в городе опасно, собирайтесь, надо ехать.

– Мне же вечером на смену…

– Да какая смена, тёть Маш, в городе люди мёртвые валяются, собирайтесь уже!

– Да- да, я сейчас! – проходите, она впустила нас в квартиру.

Живут бедновато, мебель не первой свежести, телек старенький, но чистота, ни пылинки. Ковёр на стене у дивана. Рядом большая фотография под стеклом, на ней бравого вида майор в чёрном морпеховском берете, на фоне знамени, на груди боевые ордена. И чёрная ленточка на нижнем углу.

– Это Саша мой, Дашкин отец, погиб в Чечне, – сказала Мария Дмитриевна. – Я готова.

В руке большая сумка, но Пашка сразу же забрал её.

Она закрыла дверь, и мы спустились вниз на улицу. А там уже цирк в разгаре.

– Слышь, коза! – услышал я знакомые блатные ноты. – Подари джипа!

Посмотрел, вот мля, у Ниссана стоит та гоп – компания, что мы встретили у подъезда, один из них уже открыл заднюю дверцу, и, поставив ногу на подножку, почти наполовину ввалился в салон. Остальные нахально ржут.

– Эй, Федька! – окликнула его тётя Маша. – Ты чего вытворяешь? Иди отсюда, а то милицию вызову, ты же знаешь!

– Прикрой хлебало, сука! – ощерился на неё беспредельщик. – Ваше грёбаное время кончилось. Сейчас наша воля! И достав из под футболки ПМ, прицелился ей в голову.

– На колени, суки! – это уже нам.

И тут же сам падает на колени, пистолет летит кубарем, а сзади него Маша. Хорошо ему по почкам засадила, подняла «Макар» и направила на остальную толпу:

– Стволы на землю!

Но стволов у них больше не было, нашли только запасной магазин к пистолету, и четыре складных ножа.

– Ну, тогда бегом марш! – и горе – хулиганы, подобрав скрючившегося от боли товарища, быстрым шагом удалились восвояси.

– Какая отважная девушка! – произнесла Дашина мама, с уважением глядя на Машу, та только улыбнулась.

– Приходится вот, жениха защищать! – кивнула в мою сторону.

Ксюшина бабка жила в старом немецком доме. За калиткой нас с Павлом встретил лаем здоровенный лохматый двортерьер, по ходу собирающийся ни при каком раскладе не пускать нас на территорию. Я попытался «договориться» с ним ментально, но только раззадорил этого упыря пуще прежнего.

– Трезор фу! – послышался женский голос, и на порог вышла здоровенная тётка лет шестидесяти, в халате и платке. – О, Пашка, чё стряслось?

– Да вот за вами приехали, тёть Света, собирайтесь, поедем к Мишке на дачу.

– А что такое? – уставилась на нас бабка.

– Ксюша же звонила?

– Ой, да звонила, так что такого, подумаешь, наркоманы буянят, полезут, я на них Трезора спущу! – возмутилась та. – Я вообще блины пеку, их что, бросить?

– Тёть Свет, не наркоманы это! – меня уже начинало всё бесить.

– А ты кто такой? – уставилась с подозрением на меня.

– Это наш с Мишкой друг! – ответил Паша.

– А, ну я и вижу, рожа знакомая! – немного успокоилась тётя Света. – А что с Трезором делать?

– Да какой Трезор, тёть Свет, отпустите его, пусть бегает, вернёмся же скоро… – Пашка посмотрел на неё с плохо скрываемым раздражением.

– Ну, заходите на кухня, я сейчас!

Мы вошли на веранду, оказавшуюся кухней, вокруг творческий беспорядок, всё в муке, на сковороде шкворчат блины.

Взял со стопки готовый, свернул трубочкой и откусил. Хоть я их, честно говоря, и не очень, но получил удовольствие, очень давно блины просто в глаза не видел, не то, что ел. Каким – то уютом от них повеяло, домом, которого у меня нет, и когда ещё будет…

– Надо бы за пенсией сходить, тут недалеко! – сказала тётя Света, выключая газовую плиту, и закрывая блины сверху большой тарелкой. Затем обернула всё полотенцем и положила в большую хозяйственную сумку.

– Нет, некогда, в городе стреляют, надо скорее уезжать, деньги есть, это не главное! – оборвал её Паша. – Вы собрались?

– Нет, посидите пока, я сейчас….

– Мы у машины подождём!

Вышли к машине, присели на скамейку у калитки. Классный летний день, солнце припекает, ветерок, мухи жужжат.

– Боевая тётка! – Усмехнулся Паша, и надел солнечные очки. – Ксюха вся в неё, родителей то нет. Воспитывала с детства.

– Ну что там? – из машины вылезла Маша, присела ко мне на коленки, я заглянул в открытое на груди платье, и если бы не остальные….

– Собирается! – ответил ей, заглянул в глаза. Ласковые – ласковые, как небо над нами синие, утонешь – не выберешься.

Пытаясь отвлечься от непотребных мыслей, чтобы кое – что обмякло и не выставило меня на посмешище, да ещё перед тётками, врубил свой «радар» и начал прощупывать территорию. Обычные граждане, никакого кипеша.

И тут, откуда-то со стороны, раздалась плотная автоматическая стрельба, а чуть позже я засёк зомби, шли стеной с востока. Началось, значит, решил Воропаев днём подосрать, когда все расслабятся. Вот урод…

– На расстоянии километра зомби, иди тётку пинками хоть гони, а ехать уже надо!

– Это кто там такой смелый, меня пинками гнать? – раздался возмущённый голос из палисадника.

– Тёть Свет, быстрее, щас пипец начнётся! – взмолился Пашка, а тётка уже показалась в калитке со здоровенной хозяйственной сумкой в одной руке, и древним охотничьим ружьём в другой, закинула его на плечо.

– Я в кузов! – сообщила нам она, о полезла в открытый багажник джипа, встала, держась за дугу с фарами. Ей бы пулемёт на крышу, и всё. Полное сходство с африканскими «тойотами огневой поддержки.

– Лучше сядьте! – мы по быстрому залезли в кабину и машина помчалась по улице.

А вот и первый зомби, вылез из кустов и побежал за нами. Раздался выстрел дуплетом из кузова, затем матюки – тётя Света толи промазала, толи тому её ружьё было до лампочки, но зомбак нёсся как спортсмен. Ещё выстрел, и я увидел, как от него что-то отлетело, но что, так и не понял – Паша прибавил скорость, и мертвяк остался в клубах пыли.

– Ох ни хрена себе! – парня трясло от адреналина, понимаю, самого по – началу так плющило, сейчас вроде привык, да какой там, к такому разве привыкнешь…

За поворотом увидели бегущего с воплями парня, за ним толпу зомбаков, догнали, повалили, и начали грызть, при этой картине тётя Света принялась долбить кулаком по крыше, требуя остановиться и помочь бедняге, и Паша вроде как скинул скорость. Но я крикнул ему:

– Жми, ему ничем уже не помочь! -

И тот прибавил газу. Ещё выстрел из кузова, машина свернула, и мы оказались на окружной дороге. Там уже можно было ехать и быстрее, но вскоре уткнулись в хвост здоровенной «пробки». От первых машин доносились вопли, понятно, кого – то уже ели. Развернулись, и поехали в другую сторону:

– Я знаю другую дорогу, хреновую, но там всегда машин мало.

– Это что ж такое… – произнесла Мария Дмитриевна, глядя пустыми глазами перед собой, лицо аж побелело, вцепилась намертво пальцами в переднее сидение.

– Это полный пипец! – пробормотал Пашка, мы проехали ещё немного и свернули опять в сторону города.

На улицах слышна стрельба, показался полицейский пост, прямо на них пёрли зомби, а те отстреливались, один из омоновцев замахал нам руками, проезжайте, мол. В целом творился хаос, было непонятно, откуда и куда лезут эти твари. Из кузова время от времени бабахало, но мы уже не обращали на это внимание, постоянно попадались различные препятствия на дороге, брошенные автомобили, какие-то несуразные баррикады, много машин, петляющих по улицам…Народ мечется, кто с чемоданом, кто с сумкой.

Вылетели из города, свернули на второстепенную дорогу и помчались во весь опор.

– Как в кино, мля! – ощерился Пашка и заорал в окно. – Хрен вам суки!

Я откинулся в кресле, посмотрел на Машу, сидевшую с оцепеневшей тёткой на заднем сидении.

Та подмигнула мне, мол, всё в порядке, улыбнулась.

– Есть, что выпить? – спросила Мария Дмитриевна. Я посмотрел на Павла, тот кивнул, и вытащил из кармана двери плоскую бутылку коньяка, передал её своей маловероятной тёще. А та припала к ней, и пила из горла, затем вернула обратно.

Раздались стуки в крышу, и водитель остановил машину.

– Сами там пьют, а мне даже не предлагают! – возмущённо раздалось из кузова.

Вышел из машины, дал ей бутылку.

– Эх, что же творится! – опустошив больше половины, выдохнула тётя Света, и вылупилась на меня. – И в правду не наркоманы!