Корона мертвого короля (СИ) - Бердникова Татьяна Борисовна

Мужчина, выслушавший все, замерев в гордой позе — с приподнятым подбородком, с ладонью на рукояти меча, — ощутимо призадумался. Пожалуй, определенный резон в словах проклятого охотника был, этого нельзя было отрицать… Однако, Барт слишком хорошо помнил, на что тот способен.

— В харчевне ты разнес мой отряд, не дав нам сказать и слова.

Ашет фыркнул и, придержав шляпу рукой, поднял взгляд к небу.

— Во имя Светлых, Барт, ты мне до смерти припоминать это будешь? Твои люди хотели обыскать меня, а мне не надо было, чтобы кто-то нашел флейту, да и… В конце концов, я ведь никого не убил, да и за неудобство расплатился сполна! Довольно пустых разговоров. Решай — быть с нами тебе будет безопаснее, нежели быть против нас.

— Ты снова мне угрожаешь! — глаза стража гневно сверкнули, было, однако, тотчас же потухли. Ладонь соскользнула с рукояти меча. Подбородок медленно опустился.

— Хорошо, Ашет. Я не буду больше скрываться, коли уж ты так настаиваешь… Но и ты не смей мне грозить, и не командуй мной! Звать тебя патроном, как эти олухи, слушать твои распоряжения я не намерен, у меня один командир!

Анатолий и Пьетро, а также сидящий на лошади Шин, услышав столь нелестный отзыв о себе, негодующе переглянулись.

— Ну, знаешь, Барт… — начал, было, Толя, однако, оказался прерван.

— Тихо! — Ашет вытянул в его сторону открытую ладонь, — Я принимаю твои условия, Барт. А теперь давайте зайдем внутрь, нет смысла и дольше стоять на улице.

…Внутри было пустынно и как-то по-особенному угнетающе тихо, как часто бывает в домах, посещенных смертью. Тело несчастного хозяина постоялого двора лежало, повернутое лицом к потолку, возле стойки и, на первый взгляд, не было никем потревожено.

Барт, зашедший после охотника, но перед Анатолием и Пьетро, потянув носом воздух, поморщился.

— Надо сказать им, что старика уже пора бы похоронить, — заметил он, — А то и вправду нечисть приманят.

Ашет невнимательно кивнул и, приблизившись к телу, присел рядом с ним на корточки, не касаясь, но внимательно изучая взглядом и сам труп, и пол рядом с ним.

— Его перевернули, — заметил он спустя несколько тягостных секунд изучения, — Судя по тому, как натекла кровь, изначально он лежал на боку. Впрочем, это не так уж и важно — увидеть, откуда кровь, все равно возможно.

— Тем более, что мальчишка сказал об этом, — напомнил Пьетро, — Да и мне аж отсюда видно, что кровь у него из ушей. Не умирают так люди обычно, это явно какое-то колдовство!

— Чернокнижник? — Анатолий нахмурился, чуть подаваясь вперед. Барт досадливо обернулся на него: кого бывшие товарищи записывают в чернокнижники, он знал, и приятно ему это отнюдь не было. Каким же образом оправдать Фредо д’Ардженто в этой ситуации, бравый вояка придумать не мог.

Помощь пришла с совершенно неожиданной стороны.

— Нет, — негромко молвил Аш, продолжая внимательно изучать тело несчастного старика Харви, как назвал его кузнец, — Это не дело рук чернокнижника. Он умер от звука, сильного звука… зачарованного звука.

— Навроде того, что издает твоя флейта? — Барт нахмурился: в душе его вспыхнули странные и, в целом, вполне неоправданные подозрения, помноженные на уверенную надежду. В том, что князь Финоры не питает любви к музыкальным инструментам и музыке, он был уверен, как и в том, что время задержаться в пути, чтобы убить этого человека, а потом свалить свою вину на князя, у охотника было…

— Да, — не стал отрицать Аччайо, — Но этот звук был много сильнее и, признаться, я полагаю, что направлен он был вовсе не на хозяина. Тот лишь случайно попал под его воздействие, не повезло бедняге… — он неожиданно поднялся с корточек, — Они говорили о шуме, о вылетевшем окне на втором этаже. Давайте поднимемся — чутье говорит, что там мы сможем узнать значительно больше.

Спорить никто не стал — спутники охотника уже начинали привыкать полагаться на его чутье, а Барт сполна разделял его догадки.

Наверх поднялись без происшествий, хотя скрип ступеней под ногами разносился по пустому помещению жутковатым эхом, и, оказавшись в длинном коридоре, огляделись. Какая из комнат им нужна, никто, включая охотника, толком не знал.

Впрочем, Ашет не зря слыл одним из лучших в столичном легионе — учуять место преступления для него было не труднее, чем охотничьей собаке взять след. Он остановился, огляделся и, приподняв подбородок, чуть потянул носом воздух. Потом уверенно повернулся и указал на приоткрытую дверь в конце коридора.

— Туда. Оттуда пахнет кровью.

Трое его спутников переглянулись; Барт ощутимо помрачнел.

— Всегда был убежден, что только нечисть способна чуять кровь, — процедил он сквозь зубы, однако, более ничего не прибавил и уверенно направился следом за уже шагающим к нужной двери охотником. Сам Ашет, прекрасно расслышавший его слова, не повел и бровью, делая вид, будто к нему эти слова отношения не имеют.

Дверь, чуть скрипнув, приотворилась, пропуская четверых исследователей внутрь.

Аччайо остановился у порога, медленно обводя комнату внимательным, цепким взглядом, выхватывая детали. Барт, замерев по правую руку от него, приоткрыл рот. Анатолий, не скрываясь, длинно присвистнул. Пьетро только покачал головой.

— Здесь было жарко, — негромко резюмировал последний и, шагнув вперед, старательно выбирая место на полу, свободное от кровавых пятен, вытянул шею, — Что это там за дрянь у кровати валяется?

Ашет молчал, продолжая стоять на одном месте. Анатолий, не желая оставаться в стороне, подошел к товарищу и, прищурившись, присвистнул еще раз.

— Да это рука отрубленная! И вот голову готов прозакладывать — не человеческая рука, точно не человеческая!

Барт, изучающий взглядом пятна крови на устилающем одну из кроватей покрывале, медленно потянул носом воздух, и тоже направился вперед, оставляя охотника в одиночестве.

Ашет медленно стянул шляпу. Крови он не боялся, трупов тоже, но общее впечатление разгромленная комната производила.

Выбитое окно. Разрушенные, переломанные перекрытия. Подломившиеся ножки кроватей. Бесконечные кровавые пятна, кровавые брызги везде. Упавшая на пол, заплывшая воском свеча, потухшая, вероятно, упав в лужу крови. Отрубленные конечности, явственно принадлежавшие не людям.

— Бой здесь кипел на славу… — пробормотал впечатленный охотник, и спутники его обернулись. Барт, впервые увидевший этого человека с непокрытой головой, нескрываемо вытаращил глаза и, шагнув к нему, неожиданно ухватил за подбородок, поворачивая молодое лицо к свету.

— Что за черт… — слетел с его губ потрясенный вздох, — Парень… да ты ж почти копия нашего князя!

Ашет резким движением высвободил подбородок из грубых пальцев, сдвигая светлые брови.

— А товарищи твои говорят, что я похож на чернокнижника, что напал на них. Наталкивает на размышления, а?

Барт поморщился и, предпочитая не отвечать, отошел к окну, изучая оконную раму и пол рядом с ней. Молчал он, впрочем, недолго.

— Эй, мужики!

Анатолий и Пьетро, переглянувшись, покосились на патрона и, не дожидаясь его, приблизились к старому знакомому.

— Взгляните-ка… — мужчина резковатым движением поддел что-то ногой, выкатывая на середину комнаты. Стражи отшатнулись, как по команде.

На покрытых кровью старых досках лежала, разинув рот в последнем оскале, самая жуткая голова, какую только могло измыслить человеческое воображение.

Ничего людского в ней, казалось, не было — страшные зубы вызывали трепет даже сейчас, а пустые глазницы казались очами самой смерти. Кожа оставалась пергаментно-белой, разве что сейчас обрела явственно желтоватый оттенок, от волос уже давно не осталось и следа, нос, чудилось, был вдавлен в череп.

— Они здесь все-таки были… — тихо резюмировал Стальной Аш, не сводя взгляда с того, что осталось от ночного кошмара. Потом огляделся, окинул взглядом отрубленные ноги и руки, отметил еще раз обилие кровавых пятен, и откровенно помрачнел.

— И их было много, — продолжил его мысль Барт, пораженно покачав головой, — Первый раз вижу, чтобы ноофетов было так много, они же одиночки!