Стоять в огне - Богдан Сушинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Беркут, я ведь предупреждал тебя, что первое, на что пойдет Сова…
– Не раздражайте меня, Полонский, – перебил его Громов.
Услышав свою фамилию, Звонарь съежился и какое-то время изумленно смотрел на Беркута.
– Это клевета, товарищи. Я честно разоблачил предателя, провокатора, который мог бы…
– Мы знаем, что мог натворить агент гестапо Сова. Он сам рассказал об этом. Но рассказал и об агенте Звонаре, гауптштурмфюрере Штубере, фельдфебеле Зебольде, некоем Лансберге, по кличке Магистр, и многих других из отряда «Рыцарей Черного леса». Но это еще не все. Он полностью раскаялся в измене Родине и изъявил желание сотрудничать с нами. За это ему подарена жизнь. Мы не безумные убийцы и понимаем, что бывает грех, но бывает и раскаяние. Почему вы молчите? Отвечайте: каким образом вы должны были разоблачить Сову, чтобы укрепить свое положение в партизанском отряде? Уверен, что задумано не так бездарно, как вы сделали это сегодня.
Не успел Беркут закончить, как вдруг, уловив какое-то едва заметное движение Полонского, Крамарчук бросился к нему и мгновенно обыскал. Сбоку, из-за поясного ремня, он извлек небольшую финку с узким лезвием-пикой, передал ее Мазовецкому и, ничего не сказав, сел на свое место.
– Ты слышал вопрос? – воткнул финку в стол перед собой Мазовецкий. А потом, после нескольких минут общего молчания, вдруг придирчиво оглядел Звонаря, выдернул финку из стола и, подойдя к нему, приказал подняться. Тот встал.
Мазовецкий ощупал ворот его гимнастерки, клапаны нагрудных карманов, рукава, низ гимнастерки и снова ворот. Под ним, на изгибе, он все же нащупал небольшой комочек. Еще через мгновение, распоров ворот, вынул из этого комочка миниатюрную ампулку с ядом.
– Извините, господин Полонский, мою бесцеремонность, но так уж случилось, что в свое время мне посчастливилось проходить подготовку в немецкой школе диверсантов. Поэтому имеется некоторый опыт.
– Вижу, что имеется, – побледнел Звонарь и, ударив Мазовецкого головой в грудь, рванулся к двери. Крамарчук вскочил, чтобы задержать его, но, получив удар ногой в живот, упал.
Схватили Звонаря уже на поляне. Ожидавшие окончания допроса Федор Литвак и Клим Вознюк сбили его с ног и с помощью Крамарчука снова ввели в землянку.
– Ну вот, теперь нам объясняться значительно проще, – продолжал Беркут, когда все расселись по своим местам. – Повторяю вопрос: каким образом вы должны были разоблачить Сову? Это не имеет принципиального значения. Просто так, любопытствуем.
– При встрече должен был убить его этой финкой. Ударом в горло. Мотивация: Сова узнал во мне пленного и пытался убить.
– Это если представится такой случай?
– Было проработано несколько вариантов, – пробубнил Звонарь. – Подробности ни к чему. – А еще через мгновение, внимательно посмотрев на Беркута, спросил по-немецки: – Кроме вас, здесь кто-нибудь владеет немецким?
– Нет. Но вы будете говорить по-русски.
– Тогда нам нужно остаться вдвоем.
– Говорите при всех.
– Этот знает немецкий, – кивнул Звонарь в сторону Мазовецкого. – Он был с тобой в крепости. В форме унтер-офицера. Я запомнил его. Скажите, пусть выйдет.
Мазовецкий все слышал. Он кивнул Беркуту в знак согласия, поднялся и молча вышел.
– Как видишь, я знаю о твоем посещении крепости. И о твоей договоренности со Штубером. Ты согласился работать с нами.
– И что дальше?
– Гауптштурмфюрер все еще ожидает твоего появления в крепости. Он согласен продолжать переговоры, потому что очень ценит тебя. И, пожалуй, не ошибается.
– Это его дело. С каким заданием направили вас ко мне в группу?
– Я должен был прижиться. И содействовать тому, чтобы ты и наиболее надежные люди из твоей группы перешли на нашу сторону.
– Каким образом вы должны были сделать это?
– Не я один, – напомнил Звонарь. – Пока что я должен был просто прижиться. А в дальнейшем получил бы необходимые инструкции.
– Через кого?
– Я не назову этот адрес. Кстати, в крайнем случае я должен был захватить тебя в плен. Или помочь захватить. Где-нибудь в Залещиках или в Подольске. Штубер все время повторял, что ты нужен ему живым. Слово чести, гауптштурмфюрер хочет, чтобы ты стал его агентом.
– Только не надо о чести… Однако продолжим. Если бы захватить меня в плен не удалось и на контакт со Штубером я не пошел бы?..
– Тогда я должен был уничтожить тебя. Даже если погибну при этом.
– И вы хотели сделать это сейчас? Ножом?
Звонарь отвел взгляд и отрицательно покачал головой.
– Сейчас я всего лишь хотел бежать.
Беркут с минуту молча всматривался в его лицо. Но понять, врет он или говорит правду, так и не смог.
– Должен сказать тебе еще вот что: Штубер не исключал возможности моего провала. В этом случае он приказал вступить с тобой в прямые переговоры. И говорить от его имени. Несмотря на то что ты нарушил условия, о которых вы договорились, он прощает тебя. Условия остаются прежними. Сейчас Штубер связывается с Отто Скорцени и будет добиваться, чтобы его перевели куда-нибудь в Западную Европу. Говорит, что нескольких из нас обязательно возьмет с собой. В первую очередь – тебя. А если ты откажешься от его предложения, Штубер просто-напросто распустит слух, что ты уже давно завербован. И работаешь на нас. Уже сам тот факт, что ты побывал в крепости…
– Не нужно подробностей, – остановил его Беркут. – Я умею выслушивать любые предложения. И любые угрозы.
– Это крайняя мера… – развел руками Звонарь. – Ни Штуберу, ни мне не хотелось бы прибегать к ней. Мы ведь профессионалы. Просто приходится готовить возможные варианты. Так что пусть это не пугает тебя. А теперь слушаю.
В ответ Беркут лишь улыбнулся холодной презрительной улыбкой, которая заставила Звонаря вздрогнуть.
– Даже если ты не пойдешь на условия Штубера – спаси меня. Спаси, Беркут!.. И, может, придет время, когда я спасу тебя. Что пользы от того, что прикажешь расстрелять меня?
– Мне – никакой. Но земле этой легче станет. Принимая своих солдат, она стонет от жалости и боли. А тебя примет с радостью. Хотя и будет ощущать при этом омерзение.
– Да неразумно это, пойми, неразумно! – моляще простонал Полонский. – Зачем нам убивать друг друга? Помоги мне! Спаси! Ведь там, в крепости…
– Нет, – перебил его Беркут. – Понимаю, ты наслушался проповедей Штубера. Но вы не учли, что, в отличие от вас, я не ищу славы на чужой земле. А взялся за оружие только потому, что на мою землю напали враги. И все мы находимся в лесу только потому, что кому-то нужно защищать ее.
Звонаря увели. Какое-то время все оставшиеся в землянке молчали.
– Хорошо, что удалось разоблачить этих провокаторов, – первым заговорил Отаманчук. – Страшно подумать, что они могли бы натворить в наших отрядах.
– Это только начало, – задумчиво заметил Беркут. – Нужно проверять каждого, кто появится в лесу. Каждого! Мы слишком доверчивы.
32
После возвращения из Заречного Штубер пригласил журналиста в единственный в Подольске приличный ресторан, одиноко высившийся почти на самом берегу реки, посреди почерневших, захламленных руин. Только лишь за этот дичайший беспорядок бургомистра следовало бы вздернуть здесь же, у ресторана, на виду у всего города. Штуберу показалось, что, глядя на руины, журналист подумал о том же. Но оба промолчали. Были дела поважнее.
Ресторан только что открылся, и они оказались первыми посетителями. Штубера это вполне устраивало: появлялась возможность поговорить с журналистом спокойно и основательно.
Этот газетчик из Берлина – сюрприз Ранке. Подполковник позвонил ему вчера вечером и сообщил, что беседовал с каким-то заезжим репортером, командированным на Восточный фронт. Однако до фронта он не доехал, потому что неожиданно заболел. Да и, судя по всему, его не очень привлекают окопы на передовой. В то же время нужен материал о серьезных боевых действиях, нужен герой в арийском духе.
Ранке сразу сообразил, что есть возможность попасть на страницы газеты и что упускать такую возможность не следует. Старинная крепость, «Рыцари Черного леса», усиленная подготовка отряда особого назначения под командованием ученика самого Отто Скорцени… Все это импонировало журналисту. Правда, нужна была еще солидная акция. Причем немедленно. Этой акцией стала сегодняшняя операция против «партизан» в Заречном.
– Вижу, ваши люди не зря называют себя «рыцарями», – заметил журналист после первой рюмки коньяку. – Отличная операция! Знаете, она заслуживает того, чтобы о ней знали и в Германии. Мы довольно ярко расписываем наши победы на фронтах. Но почти ничего не пишем о таких вот отрядах истинных рыцарей, спасающих население от зверств большевистских банд и в то же время обеспечивающих действие на освобожденных территориях приказов новой администрации, нового порядка.
– Насколько мне известно, наш отряд – единственный на Восточном фронте. Пока функционируют лишь карательные команды. Но ведь вы понимаете, что их нельзя сравнивать с «Рыцарями Черного леса».