Умри, маэстро! (авторский сборник) - Теодор Старджон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно я понял, кто это мог быть и, хлопнув кулаком по раскрытой ладони, расхохотался.
— Что с тобой? Ты спятил?
— Да, — ответил я. — У тебя есть телефон?
— Нет. Эй, ты куда?..
— Домой. Прощай, Черити.
— Постой, дорогой, не уходи. Я же только что сварила тебе кофе!
Я распахнул дверь, но она схватила меня за рукав.
— Ты не можешь уйти просто так! Как насчет того, чтобы дать Черити что-нибудь на память?
— Никак. Завтра ты подцепишь нового кавалера и наверстаешь все, что упустила сегодня. Если, конечно, после сегодняшних коктейлей из виски и хереса тебя не замучит похмелье, — бодро ответил я. — И не забудь те пять долларов, которые ты стащила с тарелки для чаевых. На твоем месте я бы в этом кабаке больше не появлялся — по-моему, официант видел, как ты лишила его честно заработанной пятерки.
— Ты не пьян!.. — ахнула она.
— Да и ты не такая уж красавица, — парировал я с ухмылкой и, послав ей воздушный поцелуй, выскользнул за дверь.
Наверное, я еще долго буду помнить ее такой, какой она была в этот момент — ее удивление и обиду, ее карие глаза, жалобно вытаращенные вслед уплывавшим из рук долларам, даже жалкое и бесполезное движение бедрами, которое она послала мне вслед, как последнюю мольбу.
Вы когда-нибудь пробовали найти телефонный автомат в пять часов утра?
Мне пришлось пройти не меньше девяти кварталов, прежде чем я поймал такси. А к тому времени, когда мы с водителем отыскали, наконец, работающий аппарат на одной из ночных бензоколонок, мы уже переехали мост Триборо и оказались в Квинсе.
— Алло? — послышалось в трубке, когда я набрал номер.
— Келли! — радостно завопил я. — Почему ты ничего мне не сказал? Я бы сэкономил не меньше шестидесяти долларов и избавил бы себя от самого сомнительного удовольствия, какое я только...
— Это не Келли, — сказал в трубке голос Милтона. — Гэл только что умер.
Это сообщение застало меня с открытым ртом, и я, наверное, некоторое время оставался в таком положении. Во всяком случае, когда я его закрыл, во рту у меня было холодно и сухо.
— Я сейчас приеду, — пробормотал я.
— Лучше не надо, — ответил Милтон. Голос у него дрожал, и я понял, что ему не вполне удается владеть собой. — Если только ты не хочешь... Нет, лучше не приезжай. Ты все равно ничем не сможешь помочь, а я в ближайшее время буду.., очень занят.
— А где Келли? — прошептал я.
— Я не знаю.
— Ну хорошо, — вздохнул я. — Позвони мне, когда освободишься.
Я снова сел в такси и велел везти меня домой. Дороги я не запомнил.
***Иногда я думаю, что в то утро Келли мне просто приснился.
Большое количество спиртного, сильное волнение и тридцать часов без сна способны вырубить человека как наркоз, после которого он ничего не помнит. И все же просыпался я неохотно, чувствуя, что этот мир — далеко не самый лучший и не самый счастливый, чтобы спешить к нему возвращаться. Во всяком случае, не сегодня.
Несколько минут я лежал, тупо разглядывая свой книжный шкаф. Потом я закрыл глаза и, перевернувшись на другой бок, зарылся головой в подушку.
Когда я снова их открыл, то увидел Келли, который с непринужденной грацией расположился в моем кресле: длинные ноги свободно вытянуты, длинные руки лежат на поручнях, зоркие глаза до половины прикрыты веками.
Я не стал спрашивать, как он попал в квартиру — какой смысл, раз он все равно уже вошел? Я вообще ничего не сказал, ожидая, пока он заговорит сам, ибо мне вовсе не хотелось быть первым, кто сообщит Келли о смерти брата. К тому же я еще не совсем проснулся, так что я просто лежал и смотрел на него.
— Милтон мне сообщил, — сказал Келли. — Я этого ждал, так что все в порядке. Я кивнул.
— Я прочел твой рассказ, — неожиданно добавил Келли. — Я нашел и другие твои рассказы, и прочел их тоже. У тебя богатое воображение.
Он сунул в рот сигарету, тотчас прилипшую к его нижней губе, и не торопясь прикурил.
— Милт много знает, и до какого-то момента вы оба соображаете очень неплохо. Но потом знания заставляют Милтона отклоняться к северо-западу, а твое воображение уводит тебя на северо-восток...
Некоторое время он молча курил.
— Я способен удерживать прямой курс, — сказал он наконец. — Но, чтобы дойти до цели, мне требуется время.
Я потер глаза.
— Не понимаю, — сказал я. — О чем ты говоришь?
— Неважно, — отозвался Келли. — Я хочу добраться до того, что убило Гэла.
Я закрыл глаза и увидел перед собой смазливое, пустое, злобное личико Черити.
— Я провел с ней большую половину сегодняшней ночи, — сказал я.
— Жаль, что ты не видишь ее сейчас.
— Слушай, Келли, — начал я. — Если ты собираешься ее наказать, то лучше оставь эту затею. Черити, конечно, просто мерзкая маленькая шлюха, но на самом деле она еще ребенок, которому с самого начала не повезло в жизни. Она не убивала Гэла.
— Я знаю, что не убивала, и она мне совершенно безразлична. Но я знаю, что убило Гэла, и не остановлюсь ни перед чем. И, насколько мне известно, у меня есть только один путь...
— Ну хорошо, — сказал я, снова роняя голову на подушку. — Что же его убило?
— Милтон рассказал тебе о гаитянской кукле, которую Гэл ей подарил?
— Да, разумеется, рассказывал, но, можешь мне поверить, это пустой номер. Для того чтобы стать жертвой сглаза или порчи, Гэл сам должен был верить в колдовство.
— Хе-хе, Милтон и мне рассказывал то же самое. Мы проговорили с ним несколько часов.
— Тогда в чем же дело?
— Ты наделен богатым воображением, — повторил Келли спокойно. — Давай повоображаем вместе. Милт рассказывал тебе о людях, которые умирают, даже если выстрелить в них из ружья, заряженного холостыми патронами?
— Нет, но я, кажется, где-то об этом читал. Общая идея, разумеется, та же.
— А теперь вообрази, что все перестрелки или убийства с применением огнестрельного оружия, о которых ты когда либо слышал — все были именно такими, то есть, стрельба велась только холостыми патронами.
— Ну, вообразил. И что дальше? Но он как будто не слышал меня.
— Представь, что каждый раз, когда кого-нибудь убивают, — сказал Келли, — ты собираешь множество свидетельств, улик, экспертных оценок, которые неопровержимо доказывают, что стреляли именно холостыми и что человек погиб, потому что верил...
— Я понял. Дальше?..
— А теперь давай представим, что в городе появился преступник, чье оружие заряжено настоящими, боевыми патронами. Как ты думаешь, какая для пули разница, кто во что верит?
Я молчал.
— На протяжении долгого времени люди лепили кукол и пронзали их булавками. Там, где в это верят, это непременно начинается снова. А теперь представь, что кому-то в руки попала кукла, с которой были скопированы все остальные фигурки. Настоящая кукла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});