Мой возлюбленный vampire… - Ярослава Лазарева

— Я читал про Урсу в проспекте, — ответил Марин и вышел на берег.

Улегся на полотенце и начал наблюдать за блондинкой. Та барахталась возле берега и периодически поглядывала на него, явно желая привлечь внимание. Раньше он непременно воспользовался бы представившимся случаем, тем более девушка была в его вкусе. Но сейчас какая-то странная грусть мешала обратить на нее более пристальное внимание. И вдруг Марин понял, что без конца вспоминает Мону. Ее облик, особенно тонкое нежное личико с огромными печальными черными глазами, не давал ему покоя.

«Черт побери! — начал он раздражаться. — Девчонка крайне странная, к тому же бросила меня ни за что ни про что посреди дороги. А я еще и думаю о ней! Что это со мной? Не иначе влюбился…»

От такого предположения Марин заулыбался. Но его никогда не пугали пылкие чувства. Загорался он мгновенно, от девушек своей страсти не скрывал, и те охотно ему отвечали. Романов у него было великое множество, и всегда начиналось с того, что Марин чувствовал вот такое же сильное, необъяснимое для него самого влечение. И всегда принимал его за любовь. Однако отчего-то все романы оказывались скоротечными. Начав встречаться с девушкой, он быстро насыщался и часто даже пресыщался, отчего немедленно наступало охлаждение. Его интерес пропадал, а дальше все шло словно по замкнутому кругу. Девушка от его явного охлаждения (а Марин никогда не скрывал своих намерений и желаний) активизировалась и начинала преследовать с возросшим пылом, что вызывало у него еще большее разочарование. В результате он уходил, а девушка оставалась с разбитым сердцем. Все романы заканчивались именно таким образом. Но Марин выводов не делал и при первых же признаках новой влюбленности со всем жаром страстной натуры бросался в нее.

— Мона… — прошептал он и зажмурился.

— Зря вы не купаетесь, — раздался совсем рядом голос.

Он приоткрыл глаза. Возле его шезлонга стояла давешняя блондинка. Она стряхивала воду с распущенных волос и кокетливо поводила плечами. Марин на миг задумался — уж очень девушка аппетитно выглядела. Но его мыслями уже завладела Мона, и он решил, что эта история намного интереснее обычного короткого курортного приключения.

— Как-нибудь в другой раз, — улыбнулся Марин и перевернулся на живот.

— Ну и подумаешь! — явно обиделась блондинка и отошла от него.

— Мона… — вновь прошептал он и закрыл глаза.

Марин пока не знал, что предпримет. Но внутренний голос шептал ему, что раз Мона встретилась на его пути уже дважды, то явно не случайно. Поэтому решил положиться на естественное развитие событий.

Он пробыл в Совате неделю и наслаждался отдыхом. И как ни странно, проводил время в полном одиночестве, что ему даже нравилось. На него заглядывались многие девушки, тем более он любил посидеть вечерком в баре и попить пива, но Марин так ни с кем и не познакомился. Вроде бы легко шел на контакт, болтал о самых разных пустяках, улыбался, сводя девушек с ума своими очаровательными ямочками на щеках, даже кокетничал, но дальше этого дело не шло. Через неделю такого времяпрепровождения Марин немного загрустил. Он все на что-то надеялся и даже ждал, что вот-вот появится Мона. Хотя отлично понимал: этого просто не может быть. И действительно, она так и не появилась. Тогда через неделю Марин решил прокатиться в Тыргу-Муреш.

До города было всего шестьдесят километров, но от нетерпения он выехал довольно рано утром. Он сам не понимал, на что рассчитывал, но оставаться в бездействии больше не мог. Ему нужна была Мона. Он столько думал о ней последнее время, что уже как бы прирос к ее образу, свыкся с ним и жаждал, чтобы воображаемая девушка наконец воплотилась в реальную.

В Тыргу-Муреш въехал около одиннадцати. В центре, который оказался многолюдным, Марин припарковался неподалеку от огромного старинного собора, расположенного на площади Победы, решив, что такой ориентир легко найдет и поэтому не заблудится в незнакомом городе. Выбрался из машины и отправился сам не зная куда. Правда, вначале не опускал головы, глазел на нарядные здания в стиле венского ренессанса. Свернув на одну из улочек, он увидел свадебную процессию. Невеста приехала в настоящей карете. Жених подал ей руку и помог спуститься. Девушка прятала раскрасневшееся лицо в тени полей белой шляпы и аккуратно придерживала край длинного подола белого платья. Они чинно шли к церкви в окружении родственников. Марин поклонился и пожелал им счастья, зная, что свадебный кортеж на пути — одна из самых верных примет удачи в любовных делах. Поэтому в душе возликовал, уверенный, что найдет Мону.

И действительно, не успел он завернуть за угол и медленно двинуться по узкой улочке, в конце которой виднелась высокая узкая башня католического собора, как дорогу ему перешла девушка. Подол ее легкого светло-кораллового платья развевался от быстрой ходьбы, алый капроновый шарфик соскальзывал с плеч, белые волосы трепетали на ветерке.

— Мона! — вскричал Марин и бросился к ней.

Она остановилась и повернулась к нему. Ее бледное лицо выглядело беспомощным, словно она была маленькой девочкой, столкнулась с каким-то непреодолимым препятствием и не знала, как ей поступить.

— Мона! Милая! — торопливо заговорил он, схватив ее за руки. — Я был уверен, что встречу тебя здесь! Специально приехал, будто какая-то сила толкала меня!

— Привет, — тихо ответила она и отняла руки.

Солнце заливало светом ее белые волосы, и они казались снежными. Лицо выглядело настолько бледным, что казалось голубоватым, кожа была так тонка, что просвечивали жилки, но Марин не обращал на это внимания. И глаз не сводил с ее лица, которое казалось ему самым прекрасным на свете.

— Куда ты тогда исчезла? — спросил он и улыбнулся, заглядывая в черные глаза.

При ярком июньском солнце они выглядели шоколадно-коричневыми. Марин заметил, как золотятся пушистые кончики длинных ресниц, и отчего-то умилился. С трудом удержался, чтобы не поцеловать эти ресницы.

— Я захотела уехать от тебя, — сказала Мона. — Решила, что так будет лучше.

— Но как странно мы с тобой встречаемся… — заметил он и пылко добавил: — А ведь это судьба! Иначе я такие вещи не воспринимаю. Не убегай больше от меня!

— Хорошо, — согласилась она и медленно двинулась по улице.

Марин пристроился рядом, не сводя с нее глаз. Попытался взять ее за руку, и Мона не возражала. Но холод ее тонких дрожащих пальчиков поразил его.

— Ты вся дрожишь! — удивился Марин. — А ведь сейчас так тепло, и солнце очень яркое… Отличный денек!

— Не люблю солнце, — ответила она, зябко повела плечами и накинула шарф на голову. — У меня что-то вроде солнечной аллергии.