Великие жены великих людей - Лариса Максимова

Ирина Шостакович

«Щит для гения»

Мое первое удивление: вот так просто я могу взять и позвонить вдове Дмитрия Шостаковича? Ее телефон мне дали в Союзе композиторов. Это было как если бы я могла позвонить домой Чайковскому или Глинке, Баху или Моцарту… Для меня имя Шостаковича — в этом ряду. Классик. Гений. Мировая величина. Я позвонила. Ирина Антоновна Шостакович оказалась скромной, в высшей степени интеллигентной и, как обнаружилось при встрече? очень красивой дамой. Совсем не старушкой из прошлого века, не ворчливой и капризной «великой» вдовой, а деятельным, интересным и очень активным человеком — едва познакомившись, мы побывали с ней вместе на трех прекрасных музыкальных премьерах. Умным хранителем наследия своего гениального мужа и приятным собеседником. Ирина Шостакович, пережив тяжелые времена и события, осталась чудесной. И это было мое второе удивление. А потом я не переставала удивляться каждую минуту нашего с ней общения…

Вот, например, меня поразило высказывание об Ирине Шостакович Галины Вишневской, от которой, как известно, не так просто было заслужить комплимент. «Эта маленькая женщина с тихим голосом оказалась очень энергичной хозяйкой дома и быстро организовала жизнь огромной семьи, — пишет Галина Павловна в своих воспоминаниях. — Именно при ней Дмитрий Дмитриевич наконец обрел домашний уют и покой… Создав ему идеальную атмосферу для работы, она оградила его от всех хозяйственных забот, все годы безупречно, преданно относилась к нему и продлила его жизнь на несколько лет». Вот так. Дорогого стоит. Здесь же Галина Павловна рассказывает трогательную и смешную историю о визите к ним Шостаковича с Ириной.

«Вскоре после рождения внука Дмитрий Дмитриевич пришел к нам, и выглядел он необычайно смущенным. За обедом все выяснилось.

— Галя — обратился ко мне Слава — Дмитрий Дмитриевич сказал мне, что намерен жениться.

— Но это же прекрасно!

— И я то же самое говорю, но Дмитрия Дмитриевича смущает, что она слишком молода.

— Да, Галя, так неловко получается, она моложе моей дочки, детям стыдно сказать… Больше тридцати лет разница, боюсь, что стар для нее.

— Стары? Посмотрите, какой Вы орел! Если бы я не была замужем за Славой давно бы Вас окрутила. Стары! Да Вы же — Шостакович, и Вам всего 56 лет.

От этих слов он просто просиял.

— Тогда бы я хотел вас познакомить, Ириной ее зовут.

Буквально на другой день Дмитрий Дмитриевич и Ира пришли к нам. Это был их первый выход вдвоем. Она, молоденькая, тихая, сидела весь вечер, не поднимая глаз. Дмитрий Дмитриевич, видя, что она нам понравилась, что мы одобряем его выбор, становился все свободнее, радостнее и вдруг… как мальчик, робко взял ее за руку. При нас! Этот его жест я запомню навсегда: ни до, ни после я больше никогда не видела, чтобы Шостакович в каком-то внутреннем порыве прикоснулся к кому-нибудь — мужчине или женщине, не важно. Иногда лишь гладил по голове своих внуков».

Вишневская Г. Цит. соч. С. 317–318

Лев Лебединский, который и познакомил Дмитрия Дмитриевича с Ириной Супинской, из-за творческих и других разногласий вскоре перестал бывать в доме Шостаковичей, но всегда очень высоко и нежно отзывался об Ирине Антоновне: «Их брак стал щитом, за которым Шостакович надеялся спрятаться от жестокого мира… именно Ирина обеспечила Шостаковичу стабильность и комфорт и преданно ухаживала за ним во время его тяжелой болезни».

Э. Уилсон «Жизнь Шостаковича, рассказанная современниками»

В этой книге Элизабет Уилсон, в те годы бывшая молодой виолончелисткой, дочерью американского посла в Советском Союзе, пишет: «1962 год имел особое значение в жизни Шостаковича, он принес ему счастье в личной жизни. В начале этого года он познакомился с Ириной Супинской, молодой женщиной, литературным редактором издательства «Советский композитор». В ноябре этого же года они поженились. Ирина внесла в его жизнь свежесть и энергию юности и одновременно придала его быту стабильность и порядок. А поскольку здоровье Шостаковича все ухудшалось, на ее долю выпало ухаживать за ним, и она делала это тактично, заботливо и преданно».

Из книги Э.Уилсон «Жизнь Шостаковича, рассказанная современниками»

О том, что он очень болен, я не знала. Дмитрий Дмитриевич сказал: «Это так, пустяки». Он в самом деле не относился к своему состоянию серьезно. Я помню, что первое ощущение от его присутствия — как будто вышла на свежий воздух, такое легкое дыхание появляется. У нас оказалось много совпадений, скрещиваний — ленинградское происхождение, примесь польской крови, голодное и холодное детство и отрочество. Мы прошли параллельный путь, только с большим интервалом во времени. Мы были, конечно, из разного времени, но — из одной среды.

Когда я окончила факультет языка и литературы Педагогического института, в восьмой класс перешли дети, родившиеся в 41-м году, их было очень мало. Нам предлагали ехать по распределению в Среднюю Азию и преподавать там русский как иностранный. Со мной, кстати, институт в эти же годы заканчивали Юрий Визбор, Юлий Ким, Петр Фоменко, Ада Якушева. Большинство наших выпускников разошлись по издательствам. Так я оказалась в только что созданном издательстве «Советский композитор» в качестве литературного редактора. Вышла замуж. Там я оказалась среди музыкантов. Все окончили консерваторию, все говорили про Малера — мне неизвестного, и про Шостаковича — о котором я что-то слышала… Когда коллеги собирались и говорили — было интересно, но малопонятно. Тогда я решила взяться за самообразование. Для начала пошла и приобрела проигрыватель «Аккорд». В верхней крышке был динамик, а вниз ставилась пластинка. Я купила две пластинки: одна из них была четвертая симфония Малера, замечательная симфония — надо сказать, я ее до сих пор обожаю — и Первый скрипичный концерт Шостаковича. Я послушала то и другое по несколько раз и решила, что я уже кое-что знаю, стала ходить на концерты. Шостаковича я видела изредка, только на редсоветах. Но однажды мне поручили редактировать либретто его оперетты «Москва. Черемушки». Я сделала какие-то поправки в тексте, их необходимо было согласовывать с композитором, и мы стали вроде бы как знакомы…

1952 год Ирина с сестрой матери, Елизаветой Михайловной Позиной, во время поездки по Волге

О том, к чему это привело, рассказывает Лев Лебединский. «Однажды Шостакович мне говорит: “Вы знаете, мне этот очкарик очень нравится, я бы хотел узнать ее поближе. Но я с ней незнаком”. Я сказал, что могу их познакомить… Вот однажды мы с ним поднимаемся по лестнице в Малом зале консерватории. На лестнице стоят Ирина Супинская и Елизавета Мнацаканова. Я здороваюсь, а Дмитрий Дмитриевич шепчет: “Познакомь меня”. Как я мог не познакомить? Он говорит: “Я ей сегодня же дам свой телефон”. Скоро они стали встречаться. Я был очень рад за него, хотя поначалу думал, что их отношения будут кратковременными. В конце концов Ирина уже была замужем и за человеком старше ее. Но однажды Шостакович сказал, что сделал ей предложение».