Под защитой волков - Владимир Георгиевич Босин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот поэтому вменяемые администрации собираются пощипать господ флибустьеров. Кроме нас и саватеевцев, подъехали представители из Советского, Смоленского и Белокурихи — село Алтайское пока не решилось. Сила собирается приличная. По нашим сведениям, бандиты располагают личным составом в 150 штыков. Очень весомая цифра, мы можем совокупно, без напряга, выставить около сотни. Но у нас будет фактор неожиданности и уверенность, что город бандитов не поддержит. Их уже начало напрягать такое соседство.
Вот сейчас наши вояки и думают. У врага имеется несколько пулемётов и приличный боезапас. Продолжительный бой мы не выдержим. К тому же по нашим сведениям у врага имеются БТР и БМП. Старенькие и не факт, что на ходу. Но даже в качестве стационарной огневой точки — это важный фактор, который надо учитывать. После долгих обсуждений, решили выступать через две недели. Надо подготовиться — двигаться будем, в том числе, по реке.
За это время нам нужно собраться в Белокурихе, откуда ближе к цели. Мы в посёлках оставили только гражданских и охрану, переведя их в режим ЧП.
Все профессиональные военные и охотники собрались в Белокурихе. Дважды провели учения, когда решили, что готовы — выдвинулись. Длинная вереница гужевого транспорта, не менее 50 единиц. Впереди и по флангам разведка. Выдвинулись на юго-восточное направление, обогнули по дуге село Алтайское и заночевали в леске. Отслеживали активность, попалось несколько охотничьих групп — задержали на время, что бы не растрезвонили. Утром долго собирались, иди организуй такую массу народа. К вечеру вышли к Катуни южнее Дубровки на 10 километров. Переправились на другой берег реки и встали лагерем. Мы, в составе других групп выдвинулись к посёлку. Основная часть осталась в лагере. Они поужинают и заночуют. Оставив гужевой транспорт, ребята выдвинутся из лагеря с расчётом окружить посёлок в 5 утра. В 5.30 планируем напасть.
Мы с Серёгой ушли первыми, за нами по следам ещё десяток человек. Договорились об обмене сигналами. Дубровка — это маленький посёлок на 200 жителей. Сейчас здесь проживают только бандюки, обслуживающий их персонал и рабы. Всего может человек 300.
Ни одной собаки. Фашисты и бандиты традиционно не любят собак и уничтожают их. Видимо мешают грабить. Поэтому мы вышли с северного направления и устроились неподалёку. Остальные разведгруппы охватили поселение с других направлений. Шевеления немного, как стемнело, посёлок вымер. Но мы успели заметить, где располагается основная живая сила. До утра кемарили по очереди. Потом начали подходить основные силы, вперёд выдвинулись группы с бесшумным оружием. Серёга тоже исчез с ними. Затем подтянулись автоматчики, на заднем плане остались только дальнобойщики — это те, у кого карабины с оптикой. Сигнал на атаку подаст командир, когда начнёт светлеть небо. Немногим ранее, наши выдвинулись и бесшумно обезвредили спящих караульных. Основные здания окружили и теперь ждём ракету. Когда уже устали ждать, взлетела красная сигнальная ракета. Сразу пошла стрельба, казарма где ночевали основная силы уголовников пострадала больше всего. Внутрь влетело несколько гранат. Выбегающие флибустьеры попадали под наш огонь. Некоторые сдавались, подняв лапки. Хитрецов, ускользнувших через окна отстреливали уже мы. Я завалил двоих шустриков. Собственно через сорок минут всё было кончено. Ко мне подбежал посыльный с приказом командира, ехать за нашими повозками.
А через два часа мы въезжали в Дубровку. Человек двадцать пленных жались к стене дома со связанными руками. На противоположной стороне улицы сидели бывшие рабы. В основном молодёжь, девчонки с потухшими глазами и молодые парни в разной степени побитости. При их виде у меня поднялась волна ненависти к тем подонкам.
Ведь все находились в примерно равных условиях. После того, как рухнули ограничивающие, сдерживающие рамки — часть людей превратились в нечто, ходящее на двух ногах. Ими сейчас двигают только первобытные инстинкты. Забыты все общечеловеческие ценности. Я говорю не про гендерное равенство, ксенофобию и прочую западную муть последнего времени. Я имею в виду вечные общечеловеческие ценности, заложенные ещё в скрижалях торы. Как легко эти мрази скинули человеческий облик.
Три дня мы разбирались с бандитским наследством. У них тоже имелись десяток повозок. Мы перепаковывали груз и грузили в сани. Выдвинулись к обеду, пока накормили толпу народа, рассадили ослабленную молодёжь по саням — ушло время. На этот раз идём напрямик. Перебрались через Катунь и покатили по накатанной дороге к селу Алтайское. Уже в темноте остановились на окраине посёлка. С утра я выехал вперёд, оставив Серёгу с обозом. Мне поставили задачу, выдвинуться к Белокурихе, проверить дорогу перед проходом каравана. По прямой 37 километров, один дневной переход. А там уже по проторённой дороге домой. Проскочив километров семь, выехал на открытое место. Абсолютно неожиданно по мне открыли огонь из нескольких стволов. Причём судя по всему с трёх сторон. Сразу свернул в лес и начал подгонять собак. Почувствовал совсем рядом свист пуль. Непроизвольно присел на ногах и вильнул. Внезапно взвизгнул один из моих коренников и упряжка рванула в бок. Дальше я уже не управлял ездой, мы летели по лесу. Всё окончилось мгновенно. На нашем пути оказался глубокий овраг и вся упряжка полетела вниз. От сильного удара я вырубился.
Пришёл в сознание от того, что лицо вылизывали мокрым языком.
Лорд, от радости, что я очнулся издал щенячий звук восторга. Чёрт, а мне пошевелится даже проблема. Я повстречался с деревом, когда падал. Наверняка пару ребер сломано. При попытке встать почувствовал резкую боль в ноге. При малейшей нагрузке на левую ногу сразу простреливала резкая боль. Так, ко всему надо добавить возможный перелом голени. Полежал полчаса, приходя в себя. Дальше нельзя медлить, начинаю мёрзнуть. Лорд активно пытается помочь, но не знает как. Поэтому вылизывает мне лицо и руки. Что хорошо, мой карабин сейчас больно упирается в спину. Значит оружие есть. Лучше
