Охота на ректора, или Маскарад в академии зельеварения (СИ) - Пожарская Анна

— Начнем, пожалуй, с принца, — поставил выпивку на стол и полез в карман. Извлек оттуда свернутый вчетверо добротный лист и, расправив его, принялся читать. — Напавший на наследника престола маг применил неизвестное зелье серо-синего цвета. Кипенно-белое пламя на руках пользователя занялось после нескольких непонятных слов. Щит оградил принца, но комната, где на него напали, сгорела дотла. Утихал огонь очень плохо. Даже заклинание не помогало.

— А маг-пользователь не пострадал? — прищурился Эдриас, делая очередной глоток. Подвинул кресло и сел напротив Рудола рядом со столом.

— Нет, — покачал головой гость и перешел на шипение: — Лучше бы этот идиот сгорел. Это он указал на Лалию, сказал, она дала ему пузырек с зельем и заплатила за нападение.

Зельевар отставил бокал и тряхнул головой.

— Подождите, а его величество тут при чем? Вроде как Лалию обвиняют в нападении на него. Я ничего не понимаю…

— С королем отдельная история, — мужчина залпом допил содержимое бокала и полез в другой карман за очередной свернутой вчетверо бумагой.

Развернул ее и, пробежав по тексту глазами, продолжил рассказ:

— Самая очевидная версия покушения на короля — отравление. Все признаки указывают на него. Но осуществить такое было почти нереально. Монаршей трапезой занимаются проверенные люди. Единственный, кто имел возможность подсыпать яд королю, это принц. Сами понимаете, — Рудол усмехнулся, — версия абсурдная. Поэтому все говорят о зелье. Магия разнообразна, и королевские чародеи могли что-то пропустить. И тут начинается самое интересное. Когда его величество бился в конвульсиях, до того как ему помогли, он светился таким же белым, как и пламя.

Эдриас снова откупорил бутылку и разлил янтарную жидкость по бокалам. Картинка никак не складывалась. Он не знал зелья, которое одновременно могло служить ядом и подходило бы для атаки. Да и белое пламя было редкостью… Разве что кто-то поколдовал с цветом. Но для этого требовались особые ингредиенты. Просто так их не добыть… Ясно было только одно: зелье сварили где-то неподалеку. Обычно такие «пламенные жидкости» нуждались в особых условиях хранения и не переносили долгой дороги. А родная академия оказывалась ближайшим к дворцу местом с приспособленными для зелий помещениями.

— Принц сказал о свечении? — поинтересовался он, желая отогнать мысль, что к покушению причастен кто-то из хороших знакомых.

— Да, — гость залпом опустошил бокал с новой порцией. — Кроме него, свечения никто не видел, — погладил пузатую стеклянную поверхность: — Вы думаете…

— Пока ничего не думаю. Просто я не вижу связи между двумя зельями, вот и пытаюсь разобраться. В конце концов, его высочеству могло элементарно показаться. У страха, знаете ли, глаза велики.

— Согласен.

— Если король плох, выгода принца очевидна, — Эдриас снова подлил выпивку гостю.

Тот пригубил и ухмыльнулся.

— Если искать, кому выгодна смерть короля, то круг подозреваемых расширится необычайно, — отставил бокал и нахмурился, будто припоминая что-то важное и страшась это важное упустить: — В мягкой смене власти, помимо принца, заинтересованы маги и зельевары. Король всячески притесняет их. Наши торговцы и золотодобытчики — им уже не продохнуть от поборов и пошлин, а его величество не знает снисхождения. Часть наших благородных аристократов — у них монарх с упорством, заслуживающим лучшего применения, отнимает привилегию за привилегией.

Эдриас кивнул, последнее он отлично чувствовал на своей шкуре.

— Но принц разве не продолжит линию отца? — удивился он и тут же покачал головой. Всегда был далек от политики и не думал, что знание подводных течений понадобится когда-нибудь. Считал: денег хватит на десять беззаботных жизней и не стоит пачкать дорогие ботинки.

— Как знать, — гость пожал плечами. — У них всегда было полно разногласий, особенно после того, как король решил признать дочь, — взял в руки бокал и сделал несколько глотков. — Думаете, стоит рыть в эту сторону?

— Не уверен, — Эдриас тоже опустошил свой бокал. — Но насчет зелья я подумаю.

— Я не останусь в долгу, — заверил Рудол. Улыбнулся и поднялся с кресла. — Пойду. Если позволите, я бы пригласил вас завтра на обед.

— Буду рад составить вам компанию.

— Пришлю записку с подробностями.

Гость направился к двери. Хозяин, как и положено, проводил его. А после вернулся в кабинет, долил остатки выпивки к себе в бокал и снова уселся за книги. Требовалось уточнить столько всего, что становилось не по себе. И с Дарией, и с Лалией последнее, чего хотелось — это ошибиться.

Отправился спать ближе к рассвету, когда ни сил, ни мыслей не осталось. Обрадовался, что не успел приказать сменить постельное белье. Кровать сладко пахла Дарией. Эдриас с наслаждением откинулся на подушку и прикрыл глаза. Представил свою девочку восседающей сверху и плавно работающей бедрами, томно вздохнул и покачал головой. Торгашу Лариду он принцессу не отдаст. Непременно найдет способ оставить Дарию себе.

Юлоф вызвался проводить Дарию до комнаты. Мужчины планировали посидеть еще немного, а ей после выпитого страшно хотелось спать. Заметив ее состояние, Трумель мягко выпроводил ее из библиотеки. Не стала сопротивляться, тем более что самый важный мужчина согласился побыть с ней еще немного. Несмотря на сонливость, Дария чувствовала себя весенней кошкой, хотелось ластиться к теплым мужским рукам и мурлыкать от каждого прикосновения.

— Вы придете завтра к нам на ужин? — улыбнулась она, когда они с Юлофом остановились у двери ее спальни.

— Конечно, — мужчина лучезарно улыбнулся. — Я с радостью проведу вечер в вашей компании.

— Тогда до завтра, — почти прошептала Дария, а господин Ларид вместо слов схватил ее за подбородок и уверенно коснулся губ поцелуем.

Закрыла глаза от удовольствия. Возможно, вышло немного несуразно, но одно осознание, что она нравится этому мужчине, заставляло сердце биться быстрее.

— Поженимся послезавтра? — запальчиво поинтересовался Юлоф, когда поцелуй иссяк. — Я все организую. Нужно только ваше «да». Если хотите большое торжество, то можно устроить его через неделю. Что скажете?

— Согласна и на скромную церемонию, — она опустила глаза и почувствовала, что краснеет: — Хочу быть вашей.

Юлоф улыбнулся и бегло поцеловал ее в губы.

— Я так счастлив, что вы согласились.

Дария поймала себя на желании еще раз поцеловать кавалера, но не решилась. Не хотелось показаться ему нескромной. Если жених предпочитает дождаться свадьбы, она не станет настаивать.

— Тогда до завтра, — попрощалась снова и исчезла за дверью. Поспешила к себе. Раздеться, упасть в кровать и помечтать о тех радостях, что ждут после церемонии.

Никак не могла заснуть. Утопала головой в подушке, вглядывалась в темноту потолка и думала о произошедшем днем. Зачем она полезла в постель к Эдриасу? Почему лишила Юлофа привилегии первого мужчины? Он бы наверняка обрадовался такому подарку. Да и в постели, скорее всего, получше декана. Что теперь сказать жениху? Как объяснить свой опыт? Вздохнула и обругала себя безрассудной дурой. Повезет, если сегодняшние похождения не закончатся неприличной болячкой или беременностью. А если нет? Что делать тогда? Даже думать не хочется…

Провалилась в сон ближе к рассвету. Разум устал волноваться и отправил хозяйку в мрачную бездну забытья. Отчего-то снился Эдриас. Он обжигал кожу поцелуями, а она вместо того, чтобы отпихивать этого невыносимого мужчину, извивалась змеей и подставляла под его губы самые сокровенные места. Грудь ныла, тянуло низ живота и больше всего на свете хотелось, чтобы Эдриас повторил дневной подвиг. Взял ее с той же томительной сладкой нежностью. Его тяжесть казалась логичной и приятной, а каждое новое прикосновение отнимало частицу разума, заставляя терять себя от удовольствия.

Проснулась с головной болью и четким желанием дать господину Куртису от ворот поворот. Извиниться за свою вчерашнюю ошибку и объяснить, что не намерена продолжать подобное общение. Позвонила служанке и, исполненная решимости, принялась приводить себя в порядок.