Под покровом мантии - Анатолий Малахов

Ну, а если мы на этих глубинах встретим только те породы, которые застыли из некогда расплавленной огненно-жидкой массы, если магматисты действительно правы? Тогда и здесь будет намечен определенный цикл закономерностей. Мы, вероятно, обнаружим признаки, которые прояснят законы распределения в части Биармийского хребта железных и медных руд, а также руд разнообразных редких элементов. И есть все основания считать, что мы получим большое подспорье к тем запасам полезных ископаемых, которые известны на Урале. Вот о чем заставила думать ученых невольная исповедь зеленого джина.

Еще не закончена дискуссия о том, где закладывать уральскую скважину. Ученые называют много точек. Каждый из них хочет проверить «свою» гипотезу. Нам ясно лишь одно: скважина должна быть заложена с расчетом максимальной выгоды. Чем больше вопросов она снимет, тем лучше. А решить все проблемы одной скважиной все равно невозможно.

Второй камень мне подарил в годы войны один из студентов, поэт В. Занадворов, к сожалению, вскоре безвременно погибший. Кончив геологоразведочный техникум, Занадворов побывал во многих участках страны, в том числе на Кольском полуострове. Потом он поступил в Пермский государственный университет на геологический факультет.

Однажды мы разговорились с Занадворовым. Он очень много рассказал о своих экскурсиях по Кольскому полуострову и другим районам страны, читал мне стихи. Некоторые помню и сейчас.

Я не знаю, что сердцу дороже,То ли с детства любимый Урал,То ли Мурманских тундр бездорожье,То ль места, где еще не бывал?

И вот из Мурманской тундры Занадворов перед отправкой на фронт привез обычный, ничем как будто бы не примечательный кусок гранита. Он отдал его мне.

Мясокрасный небольшой кусочек горной породы со слабо поблескивающими кристаллами полевого шпата, небольшими включениями черной слюды и участками кварца. До сих пор он лежит в моей коллекции, напоминая о Занадворове и рассказывая мне сложнейшую историю своего происхождения.

В рунах карельского эпоса «Калевалы» есть любопытная легенда, в которой описывается акт творения Земли и неба. И рассказано в этой легенде, что когда еще в мире ничего не было, прилетела утка и снесла семь яиц: шесть золотых и седьмое железное. Снесла она яйца в море, на колени богини-матери воды. Богиня сбросила яйца в воду, и они разбились. Но не погибли яйца в тине морской.

Из яйца, из нижней части,Вышла мать земля сырая;Из яйца, из верхней части,Встал высоко свод небесный;Из желтка, из верхней части,Солнце светлое явилось;Из белка, из верхней части,Ясный месяц появился;Из яйца, из пестрой части,Звезды сделались на небе;Из яйца, из темной части,Тучи в воздухе явились.

Ну, а гранит рассказывает нам иную историю своего происхождения.

Его рассказ так переводят магматисты. Гранит и многие другие породы Кольского полуострова возникли из расплавленной огненно-жидкой массы — магмы, прорвавшейся из-под земной коры. Таких разломов, по которым изливалась или внедрялась магма, было очень много. Они происходили в разные времена. Академик Ферсман, например, изучая горные породы Ловозерской тундры, говорил, что они проникли сюда по разломам, которые сейчас заполнены озерами Умба и Ловозеро. Представления Ферсмана длительное время считались бесспорными. С породами, изученными в Хибинских горах академиком, связаны разнообразные полезные ископаемые, и прежде всего залежи камня плодородия — апатита. Из этого камня изготовляют суперфосфат, идущий для удобрения полей. Вместе с апатитом здесь вскрыто и много других полезных ископаемых.

Трансформисты-нептунисты рисуют иную картину. Уже самые древние горные породы, которые здесь обнаружены, образовались не менее трех с половиной миллиардов лет назад. По ряду признаков они должны быть отнесены к осадочным. Только позднее они изменились до степени гранитов. В витринах музея Кольского филиала Академии наук СССР выставлены слоистые гранито-гнейсы, кварциты со знаками волноприбойной ряби и другими признаками, подтверждающими, несомненно, осадочное происхождение многих пород Кольского полуострова, ранее считавшихся магматическими.

Даже в тех более молодых породах, в которых академик А. Е. Ферсман нашел апатит, были обнаружены участки, содержащие растения, существовавшие в Ловозерской тундре Кольского полуострова около четверти миллиарда лет тому назад. Магматисты считают, что эти растения и породы, которые их заключают, были захвачены из краевых зон магматического очага. А неонептунисты-трансформисты говорят, что породы, содержащие растительные остатки, представляют участки неизмененных первичных горных пород.

Так кто же прав? Может быть, действительно в «Калевале» правильно говорится:

Всколыхнулись озера,Горы медные дрожали,Камни твердые трещали,Раздроблялися утесы…

Может быть, действительно здесь происходили разломы, а по ним изливалась магма? Тогда скважина, заложенная в зоне разлома, даст нам в основном однообразный комплекс пород по всей толще земной коры.

Правда, некоторые считают, что в зоне мантии будут встречены очень древние первичные породы, возраст которых может быть не три с половиной, а пять-шесть миллиардов лет.

А если правы трансформисты, то под породами, заключающими в себе апатит, мы встретим совершенно не измененные слои. Может быть, под ними лежат кембрийские осадки, такие же, как в деревне Марково у реки Лены? В этом случае под апатитосодержащими породами будут встречены скопления нефти.

Такое предположение длительное время считалось маловероятным.

Но вот в декабре 1951 года горный десятник, работавший на апатитовом руднике, услышал какой-то странный свист и шум, идущий из-под земли. К десятнику подошли двое рабочих. «Это подземный газ. Попробуем подожжем?» — сказал один из подошедших. За вспыхнувшей спичкой раздался взрыв. Это взорвался газ. Десятник и рабочие отделались ожогами, но могли поплатиться жизнью.

Случай был забыт. И только после его повторения в 1954 году сотрудники Кольского филиала Академии наук СССР заинтересовались этим.

К 1963 году научный сотрудник филиала И. А. Петерсилье выяснил, что комплекс хибинских магматических горных пород содержит в себе большое количество не только нефтяных газов, но и рассеянных нефтяных твердых и жидких битумов. Их здесь столько же, как и в крупном нефтяном месторождении. Разница лишь в том, что в обычных осадочных нефтяных месторождениях газ и нефть заключены в порах породы, здесь же они сосредоточены в кристаллах. Особенно много газа и нефти содержится в минералах, включающих алюминий. Свыше 230 кубических сантиметров газа на килограмм породы подсчитали в них нефтяники. А сколько же будет содержать газа тонна, миллион, миллиард тонн породы?

В специальных лабораториях Кольского филиала такие же нефтяные газы были получены искусственным путем при температурах в 1200°. Этим как будто подтверждается связь нефтяных газов с магматическими породами.

И вновь возникли споры. Сторонники магматической гипотезы нефтеобразования торжествовали. Наконец-то в типичных магматических породах нашли газ и нефть! Значит, можно резко изменить экономику Кольского полуострова, которому всегда не хватало энергетического сырья. Теперь-то уж у энтузиастов Заполярья будет своя нефть и свой газ! Надо бурить!

Кольскому полуострову нужны глубокие и сверхглубокие скважины. Конечно, нужно одну из них бурить в первую очередь в окрестностях г. Кировска, в Хибинских горах. Нефтяники говорят: газ — дыхание нефти. А что, если под городом Кировском будут встречены породы, из которых можно «изъять» и газ и нефть?

Но дискуссия не закончена. Скептики утверждают, что пород, из которых можно будет получить нефть, на Кольском полуострове встретить невозможно. Они предлагают бурить скважину в одной из крайних северо-западных точек страны — у Печенгского медно-никелевого месторождения. Там, как говорят геологи, близко к поверхности Земли подходит базальтовый слой, а с ним могут быть связаны многочисленные рудные залежи.

Кто же прав — нефтяники или рудари? Чья точка зрения победит? А может быть, надо бурить на Кольском полуострове не одну, а несколько скважин?

А камни — третий и четвертый — в моей коллекции лежат рядом. Один из них белый, другой — черный.

Белый непрозрачный камень хранится в запаянной колбочке, потому что он подвергается воздействию атмосферной влаги. Это каменная соль, которую мне привезли из окрестностей города Гурьева в Прикаспийской низменности, из самых низовьев рек Урала и Эмбы.