От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы - Абрам Рейтблат

И это действительно было так. Для получившего лишь начальное, очень фрагментарное образование читателя из городских низов «малая пресса» была «окном» в мир, в окружающую современную жизнь и в прошлое. Язык изложения, формы осмысления происходящего, предлагаемые авторами «малой прессы», соответствовали уровню запросов своих читателей. В результате к концу XIX в. газета получает широкое распространение во всех слоях городского населения, даже среди рабочих. По воспоминаниям, «“Петербургский листок” усиленно распространялся в рабочей среде»301, «в пекарнях – не все, конечно, но многие – уже пристрастились к газетам. Но какие газеты обычно покупали? “Петербургский листок” и “Петербургскую газету”, которые почти все называли “Петербургский враль” и “Петербургская сплетница”»302. У московских рабочих были популярны «Московский листок», «Русское слово»303. По данным проведенного исследования, в 1899 г. на ситценабивной фабрике в Москве 19,2% рабочих-мужчин читали газеты, причем половина их делали это постоянно. Среди читателей газет 11% выписывали их единолично, 10% выписывали (или ежедневно покупали) один экземпляр на несколько человек, 20% брали по выходным у родных и знакомых, 10% покупали только по выходным дням, 19% читали иногда в трактирах и т.д. Среди читаемых газет были «Московский листок», «Московские ведомости», «Курьер», «Новое время», «Новости дня», «Русское слово», «Русские ведомости», «Русский листок», «Неделя» и «Ведомости московской городской полиции»304.

Если в городе газета довольно быстро расширяла сферу своего влияния, то на селе ее судьба складывалась гораздо драматичнее. В 1860-х гг. она совершенно не читалась в крестьянской среде. Сошлемся на свидетельство известного прозаика А. Левитова, в рассказе «Газета» сатирически изобразившего попытку распространить газету в деревне. Попытка эта терпит крах, несмотря на давление властей, поскольку крестьяне, которые почти поголовно неграмотны и, кроме того, не способны понять газету, отказываются покупать ее305. Только с конца 1870-х газета постепенно начала проникать и в деревню. Но здесь процесс приобщения к ней шел очень и очень медленно, причем причина этого заключалась не только в низком уровне грамотности крестьян (как будет показано ниже, в деревне практиковались коллективные читки и интересующие эту среду тексты имели широкую аудиторию). Основным препятствием в распространении газеты было резкое различие образа мира, предлагаемого газетой, и крестьянского образа мира. Крестьяне жили в рамках циклически повторяющегося времени (годовой природный цикл), символически воспроизводящего вечный божественный мировой порядок, а пространственно круг их интересов замыкался на собственные общину и семью. Характерно, что одной из немногих широко распространенных в крестьянской среде книг был календарь, охватывающий (и даже предсказывающий) события года (подобный календарь включал также многочисленные сведения хозяйственного, медицинского и т.п. характера и служил универсальным справочником). Последняя треть XIX в. отмечена (после отмены монополии Академии наук на их издание) появлением большого числа разных календарей, издававшихся большими тиражами («Крестный календарь» А.А. Гатцука, «Русский календарь» А.С. Суворина и др.). Метафорически можно сказать, что календарь был функциональным эквивалентом газеты в крестьянской среде.

Газета же по своему взгляду на мир резко отличалась от мировоззрения крестьян, она интересовалась не вечностью, а актуальной современностью, событиями текущего дня. Зато, резко сузив временной охват, она предельно расширила пространственные рамки, отражая события в жизни других стран и народов. Газета, циркулирующая в среде образованных слоев, была просто неинтересна крестьянскому читателю. Даже в конце XIX в. наблюдатели отмечали, что «старики же и пожилые, будучи менее грамотны, совсем не интересуются газетой, веря в свою святую старину, когда и безо всяких затей жилось»; «многие крестьяне считают газету за выдумку, говорят, что это не божественное <…>». Один из крестьян писал о газете: «Я вот старый человек и желал бы читать для спасения души»306.

Лишь с постепенной ломкой традиционного крестьянского мировоззрения создавалась почва для проникновения газеты в деревню, а ускорителями этого процесса служили события во внешнем мире, затрагивающие интересы крестьян. Так, росту интереса к газете в деревне послужила Русско-турецкая война 1878—1879 гг. (следует отметить, что война вообще всегда усиливала в России интерес .к газетам). По свидетельству современного наблюдателя, «газетное дело процветало в последнюю войну, и главными виновниками процветания были крестьяне, которые тогда во множестве становились чтецами и даже подписчиками газет»307. Однако выписывали газеты в деревне в этот период единицы – либо зажиточные крестьяне, занимавшиеся торговлей и ремесленничеством, либо трактирщики. Исследователь первой половины 1880-х гг. отмечал, что «выписывание газет трактирами и чтение их здесь (в Московской губернии. – А. Р.) сельскою публикою представляет собой явление новое, почти не встречавшееся 5—10 лет назад. Содержатели трактиров и питейных заведений подметили, что мужик начал интересоваться чтением, что у него возникает потребность в этом чтении; вместе с тем они уразумели, что удовлетворить эту потребность собственными средствами он не может, а потому и порешили давать ему духовную пищу даром и тем привлекать к более частому посещению своих заведений и более продолжительному пребыванию в них»308. Тем не менее крестьяне медленно приобщались к чтению газет. В конце 1880-х гг. житель одного из сел Воронежской губернии сообщал, что «газеты и журналы местные крестьяне видели издали и имеют о них такое понятие – что “они с картинками, на больших листах”, что в них “про войну пишут”, о чем нередко и любопытствуют»309.

С целью идеологического воздействия на крестьянство, пресечения слухов и неверных трактовок указов правительство с 1881 г. начинает выпускать еженедельную газету «Сельский вестник», бесплатно рассылавшуюся по всем волостным правлениям. Газета печатала правительственные распоряжения, поучения священников, статьи по сельскому хозяйству и ремеслам, ответы на вопросы и многочисленные письма крестьян310.

«Сельский вестник» совмещал в себе традиционные газетные черты (текущая информация) и элементы крестьянской книжности (в первые годы он помещал на своих страницах жития святых и описания монастырей, потом регулярно печатались «поучения» священников). Благодаря дешевизне (1 р. в год), возможности получить совет (ответы на вопросы давались только подписчикам) и освещению крестьянской жизни в письмах, «Сельский вестник» постепенно стал приобретать известность в крестьянской среде.

В 1881 г. у него была 1 тыс. платных подписчиков, а в 1900 г. – 70 тыс.311. Выписывали «Сельский вестник» состоятельные крестьяне, как правило – торговцы. Они ценили газету за дешевизну и за то, что «понятно все в этой газете пишется»312(Воронежская губерния, конец 1880-х гг.). Сельский учитель Пермской губернии отмечал в начале 1890-х гг., что «Сельский вестник» «пользуется в среде крестьян большой популярностью, так как в нем сообщается много полезных и интересных для них сведений»313. Крестьянин Рязанской губернии писал о том, что «Сельский вестник» читают многие, «потому что там сообщается много интересных сведений и полезных в крестьянском быту. Печатаются и поучения, проповеди, которые читаются с одинаковым интересом как старыми, так и молодыми» (начало 1890-х гг.)314. Крестьяне считали, что «в нем все есть, со всех концов нашей Руси пишется и что тебе надо: проповеди, о царе-батюшке, о нашей земле, об урожаях, ценах, о торговле, о законах, также и происшествия печатаются и много чего из деревень о хозяйстве. А написано-то складно, да ладно, по-нашенски, а не по-городскому», «если деревенский читатель особенно дорожит “Вестником”, то главным образом потому, что первая страница каждого его номера посвящена “божественному”»315. Имеются свидетельства, что наибольшей популярностью из числа публикаций газеты пользовались материалы, посвященные внутренней жизни страны, особенно сообщения деревенских корреспондентов316.

В конце XIX в. Вятское губернское земство, с 1894 г. выпускавшее для крестьян «Вятскую газету», провело опрос читателей с целью выяснить интерес к этому изданию. Ответы, полученные от почти полутора тысяч крестьян, дали богатый материал для характеристики бытования газеты в крестьянской среде317. Оказалось, что отношение крестьян к газете во многом определяется идеологическими конфликтами в этой среде, а нередко и сама газета является источником и стимулятором этих конфликтов. В «Вятской газете» много места уделялось описанию различных сельскохозяйственных и ремесленных нововведений, старшее поколение деревни отрицательно относилось ко всей этой информации, а сельская молодежь нередко выступала в ее защиту: «Старики закоренелые, неграмотные, часто ругают, когда читается что-либо о нововведениях, напр., о севообороте»318; «Когда начнешь из газеты читать о сельском хозяйстве, старики говорят: “Нам нечего слушать, нам это не работать, нам клевер не сеять. Раньше этого не было, да жили же, нынче все пошло не по-прежнему: какие-то сохи разные пошли – и хлеб от того не стал родиться”. Потом возьмутся молодые люди оспаривать старых, прямо их называют дураками: “Что вы болтаете, разве земство станет напрасно заботиться; надо всегда благодарить земство – оно делает, как для народа лучше – это все было у них на практике, все узнано…” Конечно, молодые люди не могут переспорить отцов; они бы и рады все сделать, да отцы не дозволяют» (с. 38—39). Однако главы семей (отвечавшие называли их пожилыми), значительная часть которых прошла через земскую школу, иногда проявляли интерес к сельскохозяйственному отделу газеты: «Больше всех газету читают молодые, но они мало обращают внимания на хозяйственные советы. Пожилые очень интересуются “новым” сельским хозяйством и постоянно слышишь: “на деле бы показать нам все это”»; «Подросткам нравится больше литературный отдел, а взрослым сельскохозяйственно-ремесленный».