Конфуз в небесной канцелярии - Дарья Калинина

– Неделю!

– Я вылетел к вам почти сразу же после похорон вашего батюшки.

– Но почему… почему вы не сообщили мне о несчастье раньше? Я бы хоть сумела попрощаться с отцом.

– К сожалению, до последнего времени я ничего не знал о вашем существовании. Информация о вас пришла ко мне уже после похорон вашего отца.

– Как умер мой отец?

– Сердце.

– Но вы сказали, что его убили.

– У меня есть такое предположение. Хотя до последнего времени в смерти вашего отца я не усматривал ничего криминального. Здоровье у него и впрямь было не слишком крепким. Правда, он каждый год проходил обследование, но… но от инфаркта никто не застрахован. Вся наша лаборатория приняла смерть вашего отца как трагедию, но трагедию, которая может случиться с каждым. И лишь после церемонии похорон, когда я приехал в дом вашего отца, чтобы забрать из сейфа научные материалы, которые могли пригодиться нашей лаборатории в дальнейшей работе, и увидел у него в доме тех людей, я заподозрил наконец неладное.

– Каких еще людей?

– Я не знаю, кто они были такие. Они сказали мне, что выполняют приказ, исходящий из ФБР. Но их удостоверения были выписаны некоей частной фирмой, какое она имеет отношение к ФБР, мне узнать так и не удалось.

– И что же эти люди? Что им было нужно в доме моего отца?

– Они рылись в его бумагах. Сначала они вообще не хотели пускать меня внутрь дома. И лишь когда я показал им доверенность на мое имя и пригрозил, что приеду с полицией, начал шуметь, так что на шум выглянули соседи, эти люди были вынуждены пропустить меня внутрь.

Дальше началось и вовсе нечто невероятное. Борис Леонидович и подумать не мог, что окажется в ситуации, очень похожей на те, что он видел в боевиках. Он сразу же обратил внимание, что в доме его друга и коллеги все перевернуто вверх дном. Вещи раскиданы, многие валяются на полу – разбитые и изувеченные. К Борису Леонидовичу вышли трое мужчин. Но в доме были и другие, которые продолжали вести обыск все то время, пока Борис Леонидович был там.

– Они усадили меня в кресло. Двое встали по бокам, а третий сел прямо передо мной и начал меня допрашивать.

Иначе как допросом эту беседу Борис Леонидович назвать никак не мог.

– Их интересовало буквально все. Кто я такой? Откуда знаю хозяина дома? А когда я сказал, что он являлся руководителем лаборатории, в которой я тружусь, они заинтересовались еще больше.

Никаких бумаг Борису Леонидовичу забрать из сейфа не разрешили. Напрасно он размахивал имеющейся у него доверенностью.

– Доверенность они у меня забрали, а мне самому так основательно промыли мозги, что я вышел на улицу, чувствуя себя, словно пьяный.

Борис Леонидович никогда не отличался особой храбростью, а скорее отличался благоразумием. Даже будучи мальчишкой, в драку никогда не лез. И потом вел жизнь исключительно добропорядочного обывателя. Но то обращение, которому он подвергся в доме своего руководителя и друга, возмутило его до глубины души. И Борис Леонидович, вопреки своему миролюбивому характеру, решил не сдаваться и выяснить, что же на самом деле было нужно этим чужакам в доме его друга.

– Я сделал вид, что уезжаю. Сел в машину, проехал несколько кварталов, а потом вернулся назад.

Борис Леонидович не первый раз бывал в этих местах. И он хорошо знал, что из соседского дома есть лазейка, которую регулярно обновляет соседский пес. С этим дружелюбным сенбернаром Борис Леонидович был в хороших отношениях. И он не сомневался: пес разрешит ему воспользоваться своим лазом. Только бы он не был заделан! Только бы не было дома хозяев пса, которые могли бы начать возражать!

Хозяев не было. Сенбернар встретил его, словно долгожданного гостя. Да так оно и было. Днем пес оставался в большом доме один и сильно скучал без человеческого общества. Борис Леонидович перемахнул через низенькую калитку, чувствуя себя невероятно лихим и решительным. Он немного поиграл с обрадовавшейся собакой, а потом решил проверить лаз. Тот был свободен и достаточно широк, чтобы через него смог пролезть крупный и упитанный пес. Хозяин сенбернара Джонни регулярно заделывал дыру, ведущую на соседний участок. Но сам Джонни также регулярно вновь его прокапывал.

Цель, с которой пес проделывал эту работу, оставалась не вполне ясной. Соседский участок в плане развлечений предлагал ему еще меньше, чем его собственный, где для удобства и комфорта Джонни его хозяевами был выстроен настоящий городок – горки, лесенки, домик и даже качели, на которых сенбернар мог качаться, коротая время в ожидании возвращения с работы своих хозяев.

Но как уже говорилось, запретный плод сладок. Джонни не стал исключением. И повинуясь бунтарскому духу, он раз за разом пробирался туда, куда путь ему был запрещен. Лаз был достаточно широким, чтобы Борис Леонидович мог протиснуться сквозь него. Не без некоторых потерь, но все же он пробрался на соседний участок. Пришлось лишь избавиться от куртки, в ней пробраться через лаз не было никакой возможности.

Выбравшись и отряхнувшись от налипших на него песка и земли, ученый кинулся бежать к дому своего друга. Несколько подсобных пристроек позволили ему сделать это незаметно. Боковой ход в дом был открыт, и Борис Леонидович шмыгнул внутрь. Теперь он был в доме и мог слышать все, о чем говорили захватившие его люди.

– От услышанного у меня волосы встали дыбом!

Первый же обрывок разговора, который вели между собой двое захватчиков, доказал Борису Леонидовичу то, о чем он догадывался и раньше.

– Никакого отношения к ФБР эти молодчики не имели. Они работали на частную компанию, выполняющую услуги самого разного плана, начиная от охраны тюрем и заканчивая сбором компромата на конкурента. Весьма грязная работа. На сей раз они считали свое задание плевым. Им поручили всего лишь изъять рабочую документацию, какую они сумеют найти в доме. Они забрали сейф, вынесли его прямо целиком и погрузили в свой грузовик.

Та же судьба постигла и стационарный компьютер, ноутбук и планшет.

– А затем они продолжили обыскивать дом, залезая даже в самые потайные уголки и крохотные щели.

– Но что им было нужно?

– Документы, я думаю.

– Это понятно. Но какие?

– Видите ли… Мы с вашим отцом занимались экспериментами, связанными с волновой физикой.

– Вы ничего не путаете? – удивилась Лена. – Мой отец был химик!

– Правильно, – согласился Борис Леонидович. – И его научное исследование касалось свойств материалов под действием волн различной частоты. Его интересовало, как изменяются при подобном воздействии микрочастицы того или иного вещества, как меняется их кристаллическая структура. Мы много работали в самых разных направлениях. Но в последнее время наши изыскания вновь вернулись к той теме, с которой ваш отец и эмигрировал в Америку. В Союзе ему не давали возможности работать в этом направлении, считая изыскания дилетантскими. Время показало, что прав был ваш отец, а вовсе не те люди, которые запрещали его исследования.

– Но в чем заключались эти исследования? – не удержался и спросил Олег.

– Видите ли… Это не так просто объяснить в двух словах.

– Но вы все же попробуйте.

– Что же, я попытаюсь. Мы с вашим отцом исходили из предположения о том, что каждый живой организм в нашем мире существует не сам по себе, он входит в единую энергетическую сеть, в которой участвуют абсолютно все проживающие на этой планете живые организмы и даже микроорганизмы. Если изменить частоту колебаний волны, которая воздействует на данный конкретный организм, может быть, даже организм человека, то возможно изменить не только его психо-эмоциональные параметры, возможны также изменения и на клеточном уровне, на уровне физического тела. Понимаете, о чем я?

Олег и Лена молчали. То, что рассказывал им Борис Леонидович, было слишком далеко от их повседневной жизни и обычного круга интересов.

Но ученый, уже сев на своего любимого конька, не нуждался в их поощрении и продолжал возбужденно делиться:

– Также мы не можем исключать, что, возможно, вся эта сеть куда сложнее, чем мы можем зафиксировать современными, все еще довольно примитивными приборами, и что, возможно, она включает в себя куда больше иного вида энергии и как следствие этого – излучений, о существовании которых мы пока что можем только догадываться.

Лена молчала. А потом спросила:

– Значит, вы открыли какие-то новые колебания?

– Да, мы с вашим отцом кое-что нащупали. Некое излучение человеческого мозга, крайне слабое у одних людей, более сильное у других, но значительно возрастающее у всех без исключения в состоянии медитации или молитвы.

Олег помнил, как в этот момент они с женой недоуменно переглянулись. Что за чудак? Уж не сумасшедший ли он?

– Но в чем было прикладное использование вашего открытия?

– Мы пока что лишь изучали воздействие этой энергии на живые организмы, на их клетки. Не секрет, что каждая клетка колеблется в своем диапазоне. Если его изменить, то и работа клетки, и даже она сама может стать совсем иной. Ваш отец говорил мне, что возможности у данного открытия поистине безграничны. Возможно, нам даже удастся вывести человека будущего. Человека, которого искусственным образом сделали способным улавливать тончайшие колебания Вселенной. Слышать ее дыхание!