Остров первый. Десять невезучих (СИ) - Булавин Иван

Разведка отправилась внутрь, остальные терпеливо ждали наверху, а Альберт вернулся к своим занятиям. Врач варил зелья, разливая их потом в имеющуюся посуду. У нас уже имелась пивная бутылка с лечебным отваром, который следовало пить, ещё одна с другим, который применялся наружно, а теперь он варил какой-то смертельный яд, которым будем намазывать стрелы.

Разведка не возвращалась долго, только через час оба вернулись и, отряхиваясь от пыли сообщили:

— Там лестница вниз, потом большой зал с саркофагом, оттуда выхода нет. Только тем же путём возвращаться.

— Враги? — спросил я.

— Только десяток крыс передавили, Ульяна была в восторге, — сообщил Борис.

Ульяна фыркнула, но от комментариев воздержалась. Надо было принять решение. В итоге я решил рискнуть.

— Алик, тебе ещё долго?

— Полчаса-час, потом сворачиваюсь, больше ни посуды нет, ни ингредиентов.

— Тогда оставайся здесь, только не забывай по сторонам смотреть. А мы сходим вниз.

— У нас против мертвяков ничего нет, — напомнила Ульяна. — Амулет сломался.

— Если лежит в гробнице, — начал рассуждать Василий, — значит, не просто дух, у него должна быть какая-то материальная основа, скелет или мумия. А таковых можно порубить.

— Упускать добычу глупо, — согласился Семён. — Там должно быть много полезного.

Группа вошла в данж, лестница была широкой и не винтовой, а отдельными прямыми пролётами, построенными в виде квадрата. Спускаться пришлось долго, я насчитал двадцать пролётов, каждый спускался примерно на четыре метра. Итого, мы сейчас на глубине двадцатиэтажного дома, воткнутого в землю.

Зал, где располагалась гробница, имел размеры в половину футбольного поля, массивный каменный потолок держался на толстых колоннах. Сама гробница была по размерам сопоставима с Мавзолеем, а сделана из цельной глыбы чёрного мрамора с золотыми прожилками. Но, в отличие от Мавзолея, здесь погребальная камера находилась в верхней части сооружения.

— В целом, всё ясно, — прокомментировал Борис, забравшись наверх. — Надо сдвинуть плиту, а потом выгребать добычу.

— Там какие-то печати, — Ульяна указала настранного вида свинцовые нашлёпки по углам каменной крышки. — Надо их отковырять сперва.

За дело немедленно взялся Семён с монтировкой. Свинец быстро поддался, после чего все печати перекочевали в мешок с инвентарём.

— Расступитесь, — скомандовал Борис, хватаясь за край плиты. — Будьте наготове, сейчас предстоит…

Что именно предстоит, он сказать не успел. Плита с громким скрежетом поехала в сторону, сперва медленно, потом быстрее, в итоге её удалось повернуть поперёк гроба. Мы разом вскинули оружие, ожидая, что из гроба восстанет дурно пахнущий упырь, но вместо этого нас встретила тишина, нарушаемая только частым дыханием Бориса.

— Фууу… даже сила на одно очко поднялась, — великан отряхнул пыль с ладоней.

Мы поднялись на верхнюю ступеньку и заглянули внутрь. В гробнице лежал отнюдь не упырь с клыками, а самый обыкновенный человек, захоронен он был довольно давно, тело превратилось в мумию. Высокий, тонкокостный, даже сейчас просматривались аристократические черты лица. Одет в остатки савана из тонкой ткани. На голове была корона, довольно простая, сделана из золота с чернением. На шее висела золотая цепь с амулетом в виде головы козла. Слабая довольно цепь, в полпальца толщиной. Борис сказал, что у него при жизни и то толще была. Руки покойного сжимали меч, длинный узкий клинок, украшенный рунами, рукоять простая, почти без украшений, только тонкая золотая проволока, что вилась по рукояти. Больше ничего ценного тут не было.

— Будем брать? — спросил Борис, нависнув над телом.

— Смысл? Ульяна, ты что-нибудь видишь?

— Корона — просто корона, никакой информации, амулет вижу, написано, что охраняет покой убитого. Лучше не брать. Насчёт меча ничего сказать не могу, надо в руки взять.

— Вот его и возьмём, остальное пусть лежит, — вынес я вердикт.

— А корона? — Игорь поднял на меня жадные глаза. — Она ведь золотая, барыге загоним.

— Ты найди сперва того барыгу, — я невесело усмехнулся. — Я так думаю, что гробница с каким-то подвохом, а потому особо стараться не надо. Меч нам нужен для работы, остальное оставим покойнику. Берите, кто клинками владеет?

— Ну, я, — сказала Марина. — Только я боюсь.

— Ульяна, возьми и прочитайхарактеристики.

— Меч принца Корума предательски убитого в спину, — начала она говорить, пристально разглядывая меч, — тот самый, который не найдёт покоя, пока не вонзится в сердце убийцы, нечестивого Лазаря. Только тогда он обретёт покой и будет служить новому хозяину. А пока это просто хороший меч. Ещё тут написано, что он, помимо адского урона, улучшает владение клинками на пять очков.

— Ну, и добро, Марина, бери и владей, всяко лучше твоей сабли, а ты, принц, — я осторожно положил руку на плечо покойного, — не серчай на нас, если где-то найдём твоего убийцу, обязательно его завалим. Борис, закрывай гроб.

Снова напрягшись, силач задвинул плиту на место, а я приказал Семёну вернуть печати на место, просто вбить их в щель между плитой и самим гробом. Пусть будут, не мы ставили, не нам уносить. А уже на выходе про нас вспомнил основательно позабытый Демиург, решивший подбросить очередное задание.

«Общее задание: найти убийцу принца, нечестивого Лазаря, которого следует убить мечом Корума»

— Не было печали, — проговорил Семён недовольно.

— И не будет, — успокоил я его. — Наше дело — двигаться на другой остров, а Лазаря валить мы не нанимались. Встретим — убьём, не встретим, да и чёрт с ним, пускай живёт. А клинок, я думаю, и без того неплохой, так ведь?

— Урон за сотню, — подтвердила Ульяна. — Я бы себе забрала, да привыкла уже к ятаганам. Кстати, навык теперь у меня не просто «клинки», а «парный клинок».

— Ладно, забыли, поднимаемся.

Дорога наверх заняла куда больше времени, подниматься было сложнее. На выходе нас встретил встревоженный Алик.

— Что там? — шёпотом спросил я.

— Орки.

— Много?

— Сотни три, если заметят, точно не отмахаемся. Половина конных, на кабанах. А главным у них человек, весь в броне и на лошади. Сейчас руины обшаривают. Сваливать надо.

Имущество у нас всё с собой, а Алик, увидев опасность, предусмотрительно приволок пару мешков с сухарями и сушёным мясом. Теперь осталось только незаметно свалить.

Орки, какими бы многочисленными они ни были, не могли разом охватить все руины, оставалась возможность незаметно выбраться из мёртвого города. Беда в том, что развалины шли не сплошь, оставляя довольно большие открытые места, кроме того, часть домов была просто срыта под ноль, там придётся пробираться ползком. Если заметят, нам конец, от конницы мы точно не убежим, пусть у них и не лошади, но бегают быстрее нас.

Поначалу всё шло гладко, толпа серокожих тварей планомерно обшаривала развалины, медленно переходя от одного дома к другому, конные стояли чуть поодаль. Ближе к самому краю нам всё же пришлось выбраться на открытую площадку, я скомандовал, чтобы все залегли, но даже так нас могли заметить. Далеко не вся группа владела навыками переползания по-пластунски, да и внушительный рюкзаки ощутимо увеличивали силуэт.

Тем не менее, мы добрались до остатков городской стены, за которыми открывался путь к бегству. Тут мы остановились, чтобы осмотреться. И почти сразу столкнулись с орком, заходившим с другой стороны. Высокий тощий воин, выскочивший из-за камня, мгновенно оценил ситуацию и открыл рот, чтобы позвать своих. Вот только вместо полноценного крика его глотка исторгла булькающий хрип, из широко раскрытой клыкастой пасти хлынула кровь, глаза его закатились, а через секунду он рухнул на землю, громко лязгнув чешуйчатым панцирем. Позади него Ксения деловито вытирала стилет пучком травы.

— Валим! — скомандовал я. — Ещё можно оторваться.

— Точно, — добавил Василий. — Туда, в горы, там спрячемся.

Он указывал вперёд и вправо, посмотрев туда, я ещё раз убедился, что местность создаётся по мере нашего продвижения. Находясь в разрушенном городе, мы никаких гор не видели, только ясное небо и какую-то серую дымку. А теперь, стоило нам продвинуться на три-четыре километра, как перед нами встали довольно высокие горы. Но, как бы то ни было, а для нас это неплохой шанс, нас обязательно заметят и вышлют погоню, а горы, судя по их рельефу, не пропустят хотя бы конных.