Лейла (ЛП) - Гувер Колин

Ее ответ оказался сложнее, чем я ожидал.

Вынырнув на поверхность, Уиллоу оказывается рядом со мной. Она с любопытством рассматривает мое плечо и тянется к нему. Проводит пальцем по шраму от ранения, полученного мной полгода назад.

— Сюда тебя ранили?

— Да.

Очень странно ощущать ее прикосновения к шраму. Лейла никогда к нему не прикасалась. Ни разу. Когда мы занимаемся любовью, она намеренно водит ладонями вокруг него, рядом, но никогда его не касается. Я постоянно задавался вопросом, крылась ли причина в том, что шрам пробуждал в ней дурные воспоминания, или же она просто боялась сделать мне больно.

— Кто стрелял в тебя?

— Сейбл. Та же девушка, что стреляла в Лейлу. — Я беру ее ладонь и подношу к шраму на голове Лейлы. — Чувствуешь? — Уиллоу прикасается к шраму, водя по нему кончиками пальцев. Затем вновь тянется к моему плечу и обводит пальцем мой шрам.

— Твой на ощупь зажил. Ее — нет.

— Она часто его расковыривает, — поясняю я.

— Зачем?

— Не знаю. Ты же у нее в голове. Ты мне и скажи.

Уиллоу молча смотрит на меня, и я уже думаю, что, возможно, она перебирает воспоминания Лейлы. Мне хочется спросить призрака о том, что помнит Лейла, но я не хочу использовать Уиллоу, чтобы без спроса вторгаться в мысли своей девушки. Хватит и того, что мы позволяем себе делать с ее телом.

Уиллоу отплывает обратно к краю бассейна и прислоняется к бордюру. Смотрит во двор, упершись подбородком в сложенные руки. Подплыв к ней, я делаю то же самое. Я наблюдаю за ней, но она не смотрит на меня. Не знаю, что она увидела в мыслях Лейлы и видела ли что-то вообще, но от ее молчания мне становится не по себе.

Она опускает голову на руки и смотрит на меня.

— Она влюбилась в тебя в этом бассейне.

— Правда?

Уиллоу кивает, но ее знакомство с воспоминанием не вызывает у нее улыбки или нежности во взгляде. Она лишь тихо отвечает:

— Да, — и отворачивается от меня. Опускает голову на руки другой щекой и смотрит в противоположную сторону. Я проплываю вокруг нее, желая увидеть выражение ее лица. Когда мы встречаемся взглядом, ее глаза полны слез.

— Что не так?

Она смеется, в смущении вытирая глаза.

— Все очень путанно. Оказавшись в теле Лейлы, я ощущаю ее чувства. Наверное, сейчас ей грустно.

— Как ты узнала, что это не твои слезы?

 Уиллоу невозмутимо смотрит на меня в ответ.

— Наверное, никак. — Она погружается под воду, а вынырнув обратно, вытирает с лица потоки слез вместе с водой.

Меня терзают противоречивые чувства.

Уиллоу в теле Лейлы. И если Лейле сейчас грустно, я хочу утешить ее. Прижать к груди и унять ее боль поцелуями.

Но она не Лейла, и желание утешить ее вкупе с пониманием, что я не могу это сделать, наполняет меня пустотой. Я чувствую что-то сродни тоске, и это чувство мне не нравится. Все становится слишком запутано.

— Нам пора возвращаться, — говорю я. — Нужно постирать и высушить ее купальник перед сном, чтобы она не заметила, что его надевали.

Уиллоу соглашается, хотя кажется, что она еще не готова вылезать из бассейна.  Подплыв к бордюру, она выбирается из воды. Заворачивается в полотенце, стоя спиной ко мне. А затем идет к дому, даже не оглянувшись посмотреть, иду ли я следом. Я стою посреди бассейна и смотрю, как она исчезает за захлопнувшейся дверью.

Тяжело вздохнув, я погружаюсь на самое дно бассейна и задерживаю дыхание, на сколько смогу.

***

Когда я поднимаюсь в спальню, Уиллоу сидит в моей футболке, но шорты Лейлы она сняла. Закрывая дверь в спальню, я на миг задерживаю взгляд на ее бедрах.

— Я убрала ее шорты обратно в ящик, — говорит Уиллоу. — Не хочу, чтобы она начала сомневаться в себе, проснувшись в одежде, в которой не ложилась спать.

— Хорошо, — отвечаю я. — А где купальник?

Она жестом указывает на дверь ванной.

— Повесила его на дверку душевой кабины.

Я подхожу к кровати, но не спешу ложиться. Не уверен, что Уиллоу готова покинуть тело Лейлы.

— Хочешь посмотреть телевизор, пока я принимаю душ?

Она кивает в ответ, и я включаю стоящий в спальне телевизор. Бросив пульт на кровать, ухожу в ванную.

Я долго стою в душе. Не потому что пытаюсь избегать Уиллоу, а потому что мне нужно время привести мысли в порядок. Все происходящее кажется неправильным, но как можно нормально поговорить с призраком? Вряд ли найдется какой-то справочник или люди способные пояснить, считаются ли мои поступки аморальными.

Кого мне спросить? Психиатр скажет, что я шизофреник. Врач отправит к психиатру. Мама скажет, что виной всему пережитый стресс, и станет умолять, чтобы я вернулся домой.

А Лейла, наверное, бросит меня, если узнает, что происходило, пока она спала. Да и кто бы не бросил? Если бы она рассказала, что позволила духу из параллельной реальности вселиться в мое тело, дабы заполнить пустоту в собственной жизни, я бы отправил ее в психушку и бежал куда подальше.

Мне не с кем поговорить об этом.

А значит, никто не может утверждать, что я поступаю неправильно.

Уже перевалило за полночь, и мне совсем не хочется сидеть и ждать, когда закончится цикл стирки, запущенный ради одного только купальника. Поэтому я просто споласкиваю его под краном и, отнеся в прачечную, бросаю в сушилку. Я поджариваю в микроволновке упаковку попкорна, пока жду внизу.

Уиллоу сидит на кровати, наполовину укрывшись одеялом, когда я приношу ей миску попкорна и еще один стакан воды. Закуска приводит ее в восторг. Я не успеваю сесть на кровать, как она выпрямляется и выхватывает миску у меня из рук.

— Что смотришь? — спрашиваю я.

Она отправляет в рот три кусочка попкорна.

— «Привидение».

Я с изумлением вскидываю бровь, отчего она смеется в ответ.

— Знаю. Я привидение, которое смотрит фильм «Привидение». Вот так ирония.

— Ни разу не видел этот фильм.

Уиллоу смотрит на меня, вытаращив глаза.

— Как такое возможно?

Я лишь пожимаю плечами и беру горсть попкорна.

— Он вышел в прокат до моего рождения. — Собственное замечание заставляет меня задуматься, что в нем может крыться подсказка. Если Уиллоу уже видела этот фильм раньше, то как долго она пробыла в этом доме, смотря кино в одиночестве? — Как думаешь, сколько тебе лет?

— Я уже говорила, что не знаю. А что?

— Мне кажется, ты молода. Судя по тому, как ты говоришь. И по тому, что умеешь пользоваться компьютером. Но в то же время, тебе кажется безумием, что я не видел фильм, вышедший тридцать лет назад.

Уиллоу смеется.

— Не думаю, что это о чем-то говорит. Этот фильм как обряд посвящения: его почти все смотрели. Все, кроме тебя. Черт, даже я его смотрела, а меня даже не существует.

— Перестань так говорить.

— Как?

— Что тебя не существует. Ты уже трижды так сказала с нашей первой встречи.

— Что ничем не хуже твоих слов о том, что я мертва, — она кладет в рот еще несколько зерен попкорна и, облокотившись на изголовье, вновь сосредотачивает свое внимание на фильме. Какое-то время я смотрю вместе с ней, но эта ситуация слишком иронична.

— До чего же это странно, — говорю я.

— Фильм? Или смотреть «Привидение» с призраком?

— Все вместе.

Она поднимает бровь.

— Знаешь, что было бы еще более странно?

— Что?

— Если бы сейчас появился еще один призрак, — говорит Уиллоу с широкой улыбкой. — Тогда привидение смотрело бы, как привидение смотрит «Привидение», вселившись в чужое тело.

С минуту я разглядываю ее, а потом беру несколько зерен попкорна и бросаю ей в лицо.

— Какая ж ты странная.

Зерна усыпали всю ее футболку и застряли в волосах. Она подбирает одно и кладет в рот. Я сажусь прямо и отвожу взгляд к телевизору, потому что, глядя на нее, ощущаю, как внутри начинают пробуждаться странные чувства. Обычно, если Лейла говорит что-то смешное, я смеюсь и целую ее.

Порой, когда Уиллоу находится в теле Лейлы, я забываю о том, что в действительности она не Лейла.