Неуловимый Рыцарь - Даяна Тейт

Он мысленно отмахнулся от нахлынувших на него приятных и вместе с тем горьких воспоминаний. Мысли о семье всегда рождали в нем острое чувство вины.

Долг, честь, служба. Эти понятия впитались в него почти с самого рождения. Именно поэтому он выбрал для себя ту дорогу, по которой шел последние десять лет.

Ночами, когда его одолевали разные мысли, когда мучили и терзали угрызения совести, он старался убедить себя в том, что он все делал как надо, как должен был делать. Его родители внушили ему всегда вести себя исходя из чувства долга.

И все же он не представлял себе, что сможет прожить до конца дней без имени, без возможности преклонить голову в родном месте. Разве он сможет провести остаток жизни как безымянный призрак?

Вглядываясь в темноту и прислушиваясь к каждому постороннему звуку, Морган укрылся за большим валуном. Осмотрелся. Все правильно. Уже близко. Осторожно он пробирался дальше. Даже при всей своей осмотрительности он чуть не споткнулся, вступив на место стоянки.

Тут не было никаких признаков палатки. Слоун считал, что это место само по себе уже удобно. Он предпочитал все видеть и слышать. Здесь можно было заметить приближение любого существа — двуногого или на четырех лапах. Это нравилось и Моргану, было близко его привычкам. Он никогда не рисковал останавливаться в таком месте, где отсутствовала возможность для отступления.

Морган внимательно осмотрел стоянку, не пропуская ни одной детали. Нечто большое укрывалось в спальном мешке, ничего не было слышно. Он инстинктивно насторожился. Все его органы чувств обострились до крайности. Что-то твердило ему, что нужно уходить.

Морган услышал слабый звук, от которого у него зашевелились волосы, а сердце сильно и часто забилось.

— Ага, мой мальчик. Ты все же решился прийти сюда.

Морган с облегчением вздохнул. Он услышал знакомый говор. С рыжими волосами и небесно-голубыми глазами Слоун О'Колли должен был выглядеть так, словно он только что прибыл со своего Изумрудного Острова. Но если уж говорить по правде, то его бывший партнер никогда не ступал ногой на землю своей родной Ирландии.

Так, значит, его друг на месте. Значит, человек, которому он мог всегда довериться, жив.

— Слоун!

— Хм, это я.

Морган сделал шаг вперед.

— Не двигайся!

От резко произнесенной команды Морган весь напрягся, почувствовав неясную опасность. В уме он трижды назвал себя дураком, увидев, что Слоун поднимает руку. Все его мускулы напряглись, когда в руках Слоуна он увидел ствол пистолета.

В салоне машины было невыносимо душно. Джине все время хотелось зареветь. Раскаты грома в небе, затянутом низкими свинцовыми тучами, действовали ей на нервы. Сдерживая рыдания, она сжимала зубы.

Она потеряла чувство времени. Даже не знала, сколько минут или часов прошло с тех пор, как ушел Боб. Казалось, ее окружала бесконечность.

Несмотря на заверения Моргана, ее не оставляло чувство тревоги. Ей все время казалось, что случится что-то плохое. Она была женщина из разряда мечтательниц. Большую часть свободного времени проводила за чтением приключенческих, любовных и мистических историй. От этого у нее выработалась своя, оригинальная точка зрения на действительность.

Мысленно она представляла себе Боба, пробирающегося сквозь мрак. На его пути постоянно появлялись всевозможные опасности, ведущие в западню. Ей казалось, что его ранят острые сучья кустарника, жалят ядовитые змеи. А что, если действительно Морган в опасности?

Перестань, приказала себе Джина. Все это бредни. От них легче не станет, наоборот, нервы вконец разойдутся. А ожидание от этого не станет короче. И все же, что, если Морган не вернется?

Ее худшие опасения усилились от далекого грохота, очень похожего на пистолетный выстрел. Джина выкарабкалась из машины, не задумываясь над тем, как она отыщет Моргана, каким образом сможет ему помочь. Она больше не могла сидеть в салоне и представлять себе бог знает что.

Джина бросилась в сторону, откуда, как ей показалось, раздался выстрел. Городская девушка, она не задумывалась, что в горах и пустыне звук меняет свою интенсивность и направление, отдается эхом и искажается.

Она опрометью бросилась туда, куда ей подсказывала интуиция, не обращая внимания на то, что ветви кустов цеплялись за платье, царапали кожу. Ею руководила только одна мысль — найти любимого.

Пробираясь сквозь заросли, Джина не думала о диких зверях и змеях. Забыла обо всем, чем может грозить ей ночная тьма. Она просто бежала. Для нее не имело значения ни время, ни расстояние, ни направление. Она была полностью охвачена страхом за Моргана.

Носком туфли она зацепилась за выступавший из земли корень и со всего маху упала лицом на каменистую почву. Застонав, оперлась ладонями о щебенку, стараясь сесть и не обращать внимания на боль.

И вдруг грозовые тучи разверзлись, осветив все вокруг ослепительным голубовато-белым сиянием. Она замерла, задохнувшись от испуга.

При этой яркой вспышке она различила силуэты двух мужчин. Один был коренастым, высоким, с рыжими волосами, а другой — чуть ниже ростом, смуглый. Оба направили ей прямо в грудь пистолеты.

Боб! Даже если бы они не были близки, не занимались любовью в то утро, она все равно узнала бы знакомый силуэт. При виде его ей стало легко и спокойно, словно она обрела невесомость.

Морган был в полном порядке и явно не нуждался в ее помощи. Она опустила глаза, когда увидела его перед собой.

— Джина, я же сказал, чтобы ты оставалась в машине, — услышала она его голос. — А ты ушла и могла заблудиться, натворить черт знает что.

Были сказаны и другие слова, которых Джина не могла расслышать, поскольку снова сверкнула молния и прогремел гром. И вдруг полный мрак окутал все. Джина почувствовала, как сильные руки подхватили ее.

10

Темнота стала медленно рассеиваться. Были слышны голоса, кто-то прикоснулся к ней. Спиной Джина почувствовала холодную землю. Земля была мягкой и скользкой. Дышать ей было трудно — воздух, казалось, стал материальным, пропитанным влагой.

В памяти всплыл неясный образ. Это был Боб, направивший ей в грудь пистолет.

— Пожалуйста, не делайте мне больно, — жалобно пробормотала она.

Внезапно она почувствовала, как некая рациональная доля ее сознания или то место в мозгу, где рождаются мечты, вдруг удивилась тем словам, которые она только что произнесла. Боб не может причинить ей боль. Она была уверена, что он, скорее, пожертвует своей жизнью, чем позволит ей страдать.

Осторожно она приоткрыла глаза и встретилась с изумленным взглядом. Что же она сделала? Ее в полубреду произнесенные слова причинили ему боль. Она хотела вернуть их, вытравить из памяти, сделать так, чтобы они провалились бы в никуда.