Ледовый Апокалипсис - Джеймс Кобб

Нет, это казалось маловероятным. Если бы правда всплыла на поверхность, Америка бросила бы на охрану самолета все свои могучие ресурсы, а средства массовой информации устроили бы настоящую истерику по поводу угрозы эпидемии сибирской язвы. Русские, должно быть, успокоили американцев, заверив их в том, что смертоносный груз был сброшен за борт, если они вообще упомянули о нем. Бывшие советские эксперты по вооружениям, работавшие сейчас на Кретека, уверяли его, что именно этого требуют инструкции. По каким-то причинам экипаж самолета инструкции не выполнил, и теперь Антон Кретек рассчитывал в полной мере воспользоваться этим.

Второе сообщение, полученное от Влаховича и канадского филиала Группы, было обнадеживающим. Подходящий для их целей летательный аппарат найден, и его экипаж уже успешно переправлен через канадскую границу. Заправочная база «А» уже создана, теперь ведется поиск подходящих мест для создания заправочных баз «В» и «С».

Приятные, очень приятные новости!

Последнее сообщение, поступившее с острова Среда, еще больше повысило настроение оружейному барону. В нем говорилось, что никаких признаков тревоги на острове не наблюдается, персонал станции готовится к встрече историков и к последующей предзимней эвакуации. Никаких проблем. Операция продолжается.

Все шло по плану, и теперь Кретек мог отправить на остров инструкции по проведению последней фазы операции. Если события будут развиваться так же успешно, воссоединение, которое должно произойти на острове, окажется максимально приятным.

Кретек усмехнулся и налил в стакан еще на два пальца ликера. Каждый новый глоток доставлял ему все большее удовольствие.

Неподалеку от восточной оконечности острова Среда

Свет звезд, глядевших на землю сквозь прорехи в облаках, преломлялся и отражался в беспорядочном нагромождении паковых льдов. Огромному неуклюжему зверю, который, словно призрак, двигался между этими ледяными грядами, такого скудного освещения было вполне достаточно для охоты.

Белый медведь был еще сравнительно молодым – всего четыреста килограммов перекатывающихся мускулов и постоянного голода, одетых в густую белую шубу. Инстинкт гнал его на юг, вслед за полосой продолжающегося замерзания морской воды, однако невдалеке от острова Среда он задержался. Во льдах вокруг острова было достаточно промоин и полыней, через которые дышали и выбирались из воды ушастые тюлени, не успевшие откочевать на юг. Для проголодавшегося и решившего поохотиться белого медведя здесь было чем поживиться.

За последнюю неделю медведю удалось убить двух тюленей. Размозжив жертве череп точным ударом мощной лапы, зверь затем методично пожирал жирное мясо, обеспечивая себя энергетическим запасом, столь необходимым в суровых арктических условиях. Но приближалась зима, а тюлени, наоборот, бежали от нее. Медведь и сам должен был отправляться в более южные широты, в противном случае ему пришлось бы освоить новый ресурс питания, занявшись странными, совсем не похожими на тюленей животными, которые обитали на острове и ходили на двух лапах.

Медведю еще не приходилось сталкиваться с этими существами, но ветер доносил до него запах их плоти, пота и горячей крови, а на льду мясо и есть мясо, независимо от того, на двух лапах оно ходит или на четырех.

Медведь спустился с гряды торосов на поверхность недавно образовавшегося льда. Здесь, где лед был тонким и все еще податливым, он мог найти более привычную пищу – тюленя, поднявшегося к поверхности воды, чтобы глотнуть воздуха. Бесшумно протопав к полынье, медведь замер, низко наклонив голову к ледяному покрову. Все его чувства обострились до предела. Он настороженно ловил любой звук, любые колебания, которые могли донестись снизу.

И – вот оно! Острые чувства зверя уловили подо льдом какое-то движение.

А потом последовал чудовищный удар, швырнувший белого медведя высоко в воздух и в сторону. Подобное оскорбительное поведение просто недопустимо по отношению к Хозяину Арктики! Шлепнувшись на лед, медведь сначала беспомощно распластался, а потом вскочил на ноги и в ужасе помчался прочь, оглашая равнодушную ледяную пустыню протестующим ревом.

Огромная черная секира выпрыгнула из-под воды, и лед, крошась и ломаясь, подобно цветку раскрылся под ее напором. Гигантская рубка подводной лодки «Оскар» класса SSGN,[6] словно бык, пробила себе путь наверх. В ее верхней части тут же открылись люки, и оттуда посыпались люди. Их темные, загрубевшие от непогоды лица ярко выделялись на фоне белоснежных зимних маскхалатов. Часть людей ловко спустилась вниз по лестницам из вмонтированных в рубку и корпус скоб и рассыпалась по льду, беря на изготовку автоматы «АК-74» и образовывая вокруг подводного судна охранный кордон.

Другие выгружали из светившегося красным чрева подлодки туго набитые рюкзаки, выкрашенное в белый цвет оборудование, мешки с провиантом, состоящим из сухих пайков, складные фибергласовые сани, ящики с оружием и боеприпасами. Тут было все необходимое, чтобы жить, сражаться и уничтожать врага на протяжении сравнительно долгого периода времени.

Последними по лестнице спустились командир взвода спецназа и капитан подводной лодки.

– Ух, зараза, до чего же здесь холодно! – пробормотал капитан.

На губах Павла Томашенко из российских «черных беретов» заиграла улыбка превосходства.

– В такую погоду на улицах Пинска цветут цветы, – повторил он старое изречение.

Подводника это не развеселило.

– Мне нужно погрузиться как можно быстрее. Полынья должна успеть замерзнуть раньше, чем над этой точкой пролетит американский спутник-шпион.

Как и любой хороший подводник, находясь на поверхности, он чувствовал себя неуютно и заметно нервничал, тем более что теперь у него имелись для этого достаточно веские причины. Он находился в территориальных водах Канады, доступ в которые иностранным подводным лодкам запрещен. А поскольку канадские военно-морские силы не имели никакой возможности обеспечить выполнение этого запрета, американские охотники за подводными лодками постоянно и радостно игнорировали его.

– Не волнуйтесь, капитан, через несколько минут нас здесь уже не будет, – ответил Томашенко, глядя на своих людей, грузивших поклажу на сани. – Мы тоже должны убраться отсюда до следующего прохода спутника.

– Значит, надежда еще есть, – проворчал капитан. – Я постараюсь придерживаться графика сеансов радиосвязи, но должен напомнить вам, лейтенант: обещать ничего не могу. Все будет зависеть от того, удастся ли мне найти чистую ото льда воду, чтобы поднять радиомачты. Я буду возвращаться в эту точку каждые двадцать четыре часа и слушать ваши сигналы и подледный передатчик. Это – максимум того, что в моих силах.

– Этого будет достаточно, капитан. Вы командуете отличным такси. До свидания.

Томашенко перебросил свое тело через ограждение и легко спрыгнул на лед.

Капитан подлодки пробормотал в ответ нечто невразумительное себе под нос. Его бесило высокомерие сопляка-лейтенанта, но эти типы из спецназа считали себя богами или по крайней мере помазанниками божьими. К сожалению, данный экземпляр заявился с толстым запечатанным пакетом сверхсекретных приказов от командования Тихоокеанского флота, из которых следовало, что подлодка вместе с ее экипажем и капитаном поступают в полное распоряжение лейтенанта Томашенко. Воспротивиться или тем более не подчиниться хотя бы слову этого приказа было бы крайне скверной идеей, особенно в условиях продолжающихся сокращений в российском ВМФ.

Капитан подлодки смотрел, как Томашенко и его люди, выделяясь темной цепочкой на фоне снега, уходят в сторону побережья острова Среда. Он был рад тому, что эта шайка убралась с палубы, что его душа и корабль вновь, хотя бы на некоторое время, принадлежат ему. Таких хладнокровных головорезов, как Томашенко и его люди, капитану не приходилось видеть за все двадцать лет его службы в российских Вооруженных силах.

– Очистить мостик! Задраить люки! – хрипло загремел его голос. Когда моряки бросились мимо него и посыпались по лестнице внутрь лодки, он нажал на кнопку, расположенную рядом с водонепроницаемым устройством интеркома. – Пост управления! Говорит рубка! Приготовиться к погружению!

Корабль Береговой охраны США «Алекс Хейли»

Рэнди Рассел подтолкнула ногтем красный пластмассовый диск на дюйм вперед:

– Дамка! – провозгласила она, окидывая доску взглядом пантеры, изготовившейся к прыжку.

Недовольно проворчав что-то по-русски, Григорий Смыслов взял одну шашку из кучки своих скудных трофеев и поставил туда, куда велела Рэнди.

– Не завидую вам, Григорий, – сказала Валентина Метрейс, хрустя чипсами из пакета, лежащего рядом с полем боя в виде доски для шашек. – Вам грозит опасность.