Я прячусь от ветра (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

Золовка, сидящая перед одним из воинов Тазура, кивнула, присмотревшись.

— Я тоже помню. В тот раз, когда у нас увели трех овец.

— Плохо дело. Что им нужно так близко к Долинке?

— Скажи, Анна, а тот серный туман, что мы выжигали вчера, может иметь к этому отношение? — широко раскрытыми глазами я посмотрела на Тазура, надеясь, что он ошибается в своих суждениях.

— Это будет плохо.

— Хуже, чем есть сейчас?

— Много хуже. Потому, что такие вещи знают только местные. А если к банде присоединился кто-то из своих…

Меня всю передернуло от возможных последствий. Порядок и мир в баронстве держались на страхе, почтении и уважении людей. Присяга здесь была не просто словом, а тем еще ритуалом, не сильно далеким от того, что пришлось пережить мне после свадьбы. Но если кто-то смог преодолеть условия и получить полную свободу, при этом зная все тайны…

— Очень, очень плохо, — голос Тати словно заставил лопнуть пузырь, в котором я оказалась из-за тревожных мыслей. Оглядевшись, ничуть не удивилась тому страху, что плескался в глазах девочек. Кто предскажет, каких дел можно натворить, если только знать где и какие чудовища обитают в этих землях и чего от них ожидать.

Глава 19

Долинка встретила нас непривычной активностью. По улицам туда-сюда сновали люди Тазура, громко и звонко переговариваясь, весело смеясь. В самом центре поселения стояла телега, груженая свежими, медовыми досками, рядом еще одна, с бочками, в которых мы разводили смесь, которой затирали дыры поверх пакли. Трое мужчин работало у ближнего дома, где жила женщина с ребенком, оставшаяся одна пару лет назад. Они правили покосившийся порог и кривой косяк двери, который пропускал любой, даже самый слабый ветерок. Сама хозяйка, еще молодая, но утомленная такой жизнью, стояла тут же, сложив в каком-то испуге руки на груди и следя за работой.

Еще одна группа, подхватив порцию свежих досок, пошла в сторону другого дома, где остался только одинокий старик, мастер по выделке кож, чьи ученики не пережили напастей.

— Что происходит? — я удивленно рассматривала непривычную активность.

— Я тебе говорил. Люди на постой приехали. Дома правят.

— Так они правят те, где кто-то еще живет, а не те, что остались без хозяев.

— Мы с харами решили, что первым делом нужно привести в порядок жилье для местных, а потом уже все остальное. Парни могут и в таких условиях подождать. Не привыкать. Томаш, подойди! — увидев хара, Тазур махнул рукой, сам спрыгивая со спины коня. Широкоплечий, темный и мохнатый, словно медведь, хар передал свою ношу одному из мужчин, стряхивая пыль и опилки с рук.

— Вы как тут?

— Ткачих забирали.

— О, те самые, таинственные девиц, которых Анна спрятала, а сама не знает где? — Томаш усмехнулся в бороду, с интересом разглядывая наш цветник.

— Они самые. Но я к тебе по делу.

— Что стряслось?

— Анна по дороге в деревню следы заметила. Свежие. Пара дней всего, — Тазур понизил голос, ступив чуть ближе к Томашу, крепко удерживая Слюду. — Это не местные ходили. И еще, у нас по дороге произошла неприятность, которая могла вылиться в проблему. Хочу, чтобы ты отрядил людей и с кем-то из местных проверили.

Пересказав Томашу события прошлой ночи и вкратце объяснив, что нужно искать, Тазур, прищурясь, осмотрел деревушку, в центре которой мы стояли.

— Мы сейчас в поместье, я тебе еще людей пришлю, пусть леса прочешут. — Обернувшись, лард зычно спросил, — Девушки, кто-то здесь хочет остаться или все жальше едем?

— Я бы осталась, у меня тут бабка. Проведать, как она.

— И я. Мне тоже нужно бы.

Девушки нерешительно кинули взгляд на меня, дождавшись легкого кивка. Спустившись с телеги, девушки, переминаясь в нерешительности, замерли рядом.

— Идите уже. Все равно пока не до вас. Станки стоят, как мертвые. Какое тут ткачество, — махнула я рукой на обеих. Выдавив смущенные улыбки, обе бросились прочь.

— Тазур, мы можем задержаться немного? — в голове щелкнул какой-то предохранитель, заставив меня заерзать на спине коня.

— Что не так?

Кусая губу, я исподлобья изучала ларда, пока глубоко не выдохнул, покачав головой. Тазур не был ни зол, ни раздражен, а словно просто утомился моим поведением. Склонив голову на бок, я все же решила попробовать поверить ему.

— Заборы.

— Если только я пойду с тобой, — что-то полыхнуло в глазах мужчины, демонстрируя, что это единственное и нерушимое условие, если я хочу сделать то, что нужно.

Не видя других вариантов, опасаясь, что скоро случиться что-то нехорошее, я только кивнула. Если среди разбойников есть кто-то, кто знает правила жизни на этой земле, он может знать и варианты, как эту землю погубить. А оберегать людей — моя задача. Ничего страшного или подозрительно Тазур в этом углядеть не должен был, так что вариантов не оставалось.

— Миха, вы пока к дому Зарины езжайте. Пусть хоть напоит вас, пока я вернусь.

— Не стоит переживать. Мы обождем. Заборы, они важнее, — кивнул головой Миха, трогая поводья.

— Помогите мне спуститься, — оторвав одну руку от шеи коня, протянула я ладонь в сторону Тазура, не доверяя своим ногам при спуске с такой высоты.

— И что мне за это будет? — Сверкая белыми зубами, отозвался мужчина, подходя ближе.

— Вам не понравится, если я попробую слезть сама. Ноги переломаю.

— Женщина, иногда ты слишком серьезна. Я даже начинаю переживать за твое спокойствие, — перестал улыбаться лард, бросая поводья, и крепко хватая меня за талию. — Руки мне на плечи и не бойся.

Сердце стучало в горле. Несомненно, этот мужчина, с его жгучим взглядом, желанием и умением решать вопросы, непробиваемым упрямством и пугающей уверенностью, будоражил мою кровь.

— На меня нагнись, иначе носом полетишь, — усмехнувшись, Тазур просто сдернул меня со спины коня одним быстрым уверенным движением. Прижав к себе, и медленно спустив на землю, позволил проскользить по телу вниз, и не дав сразу отпрыгнуть в сторону. — И не говори, что сердце не стучит. Я все слышу.

Молча отстранившись, только потому, что лард отпустил, только и смогла, что нахмурить брови, отворачиваясь. Да, он прав. Сердце стучит. Но это ничего не значит.

Тазур.

Упрямство. В каждом слове, в каждом жесте, в повороте головы. Только вчера, когда у этой маленькой женщины просто не осталось сил, она сделала все так, как было нужно мне. А теперь вот снова. Чтобы добиться внимания к моим словам, мне приходилось ставить условия и вынуждать ее действовать не по-хорошему. Но я никак, никак не мог придумать, как добиться нужного мне иначе. Разве, совсем бессовестно соблазнить ее. Только от чего-то возникала уверенность, что вместо покорного смущения, я в итоге получу страшную обиду и не вероятный шквал возмущения, замешанного на злости. С этой женщиной так не работало. Она должна была решить все сама, а я мог только подталкивать решение в нужную мне сторону. А еще очистить горизонт от лишних, отвлекающих элементов.

Спустив ее со спины коня, позволив еще немного насладиться запахом и теплом ее тела, дурящим мне голову всю прошлую ночь, я чуть отступил от Анны, позволяя ей расслабиться. Шаг за шагом. Я никуда не тороплюсь.

— Иди, я Слюду привяжу пока. Леран, обождите нас. Может, перекусите с людьми Томаша, — следя краем глаза, куда двинулась девушка, я привязал повод слюды к ближайшему столбу, кинув вопросительный взгляд на своего второго хара. Если Леран уже не обращал внимания на наши разговоры с Анной, то Томаш вопросительно поднял брови, едва заметно оскалившись.

— Думаешь, про тебя девица?

— Определенно. Особенно это стало понятно, как выяснилось, что мне совсем не обязательно жениться на баронессе. Там какие-то сложные условия, и не всякий подойдет.

— Что, стоит предупредить парней? — улыбка Томаша становилась все шире. Ему явно понравилась подоюна новость.

— Можно. Только пусть сильно не галдят, а то иногда хуже баб в базарный день, — у меня у самого, против воли, на лице расплылась довольная ухмылка. Про меня. Определенно, эта девица про меня.