Новая любовь Розамунды - Бертрис Смолл

— И когда же вы вернетесь, милорд? — спросил Логан.

— Не знаю. Но когда мы вернемся, я очень надеюсь услышать о том, что у вас уже растет здоровый мальчик. — Граф протянул Логану руку и добавил: — Ну вот. А теперь давайте пожмем друг другу руки и пожелаем удачи. Если моя миссия окажется успешной, мы можем предотвратить войну.

Логан крепко пожал затянутую в перчатку руку графа Гленкирка.

— Тогда я желаю вам удачи, милорд, и уверяю вас, что на моих устах будет лежать печать молчания. Я никому не расскажу о вашей тайной миссии. И позабочусь о том, чтобы Том Болтон добрался до Фрайарсгейта живым и невредимым.

Логан развернул коня и поехал обратно к жене и сопровождавшим его сородичам.

Розамунда с Томом выехали вперед.

— Будь осторожна, моя дорогая девочка, и возвращайся как можно скорее! — сказал сэр Томас и ласково погладил маленькую ручку кузины.

— Ты не забыл письмо для Мейбл и Эдмунда? — в который раз спросила Розамунда.

— Не забыл, — заверил Том и отправился вдогонку за отрядом Логана, удалявшимся по дороге на Эдинбург.

— Ты уверена? — спросил у Розамунды Патрик.

— Да, — кивнула она и обратилась с вопросом к Энни: — Ты решилась, милая? Сейчас или никогда!

— Я еду! Будет потом что рассказать внукам! — ответила Энни с неловкой улыбкой.

— Ну, тогда вперед! — подытожил граф и махнул рукой своему камердинеру Дермиду Мору.

Четверо всадников повернули на дорогу на Лейт и поскакали к порту. Погода по-прежнему была очень холодной. Они подъехали к Лейту в конце дня. Солнце уже село за горизонт, когда всадники спешились у дверей таверны «Русалка», стоявшей на берегу моря.

Это было большое и процветающее заведение, во дворе царила ужасная суета. Дермид первым вошел в таверну и, вернувшись через несколько минут, доложил:

— Капитан Дюмьер ждет нас в отдельной комнате, милорд.

— Ну так идемте к нему. Ты знаешь дорогу, Дермид? — спросил граф Гленкирк, соскочив с коня. Он помог Розамунде спуститься на землю.

Дермид кивнул и в свою очередь помог спешиться Энни.

— У меня волдырь во всю задницу, — вздохнув, пожаловалась Энни.

Все четверо вошли в таверну. Пройдя по длинному узкому коридору в задней части здания, они оказались перед дверью, Дермид тихо постучал. Подождав с минуту, он толкнул дверь, пропуская внутрь хозяина и его спутниц.

Плотный джентльмен встал со своего места возле очага и шагнул навстречу вошедшим.

— Лорд Лесли? — спросил он.

— Да, я Патрик Лесли, — ответил граф. Мужчина кивнул:

— Я Жан-Пьер Дюмьер, капитан «Маленькой королевы».

— Мне приказано сегодня же уйти в море, капитан. У вас все готово к отплытию?

— А как же иначе, милорд! — последовал уверенный ответ. — Погода ясная и спокойная и продержится такой еще несколько дней — спасибо le bon Dieu. Дует ровный норд-вест, и наше плавание обещает быть недолгим. Будет разумнее держаться неподалеку от английского берега первые несколько дней, чтобы иметь возможность укрыться в порту, если начнется шторм. Мы пересечем пролив между Дувром и Кале, затем пройдем до Булони, и, если погода продержится до той поры, я смогу доставить вас в Гавр, но не дальше. Рано или поздно снова начнется шторм, и я не рискну в это время года пересекать Бискайский залив. Моя посудина предназначена лишь для каботажного плавания.

— Понятно, — заключил граф. — Имея опыт плавания в этих водах, я не могу не согласиться с вами, капитан Дюмьер. Мы ведь не слишком рискуем, держась в виду английского берега?

— Англичане, хотя и объявили себя врагами французов, всегда рады меня видеть, милорд. А особенно виноторговцы и их богатые покупатели! — проговорил капитан Дюмьер, широко улыбаясь. — Если нам придется где-то причалить, у меня припасено достаточно пустых бочонков, чтобы подтвердить свои слова, ну а вы просто джентльмен, сбежавший от жены с молодой любовницей, а? — хитро подмигнул капитан.

Граф расхохотался в ответ:

— Тем не менее будет лучше, если нас вообще никто не задержит!

— Вряд ли это кому-то удастся, — уверенно заявил капитан. — Эти англичане — никудышные моряки. Но их король, как мне говорили, строит большой флот, так что со временем все может измениться. Но на сегодня им хватает храбрости удить рыбку только возле самого берега, чтобы успеть вернуться, если ветер дунет посильнее. Нам ничто не угрожает.

Граф кивнул и спросил:

— Когда мы выходим?

— Вы еще успеете как следует поужинать, милорд, а затем милости прошу на борт. Я пришлю юнгу за вами и вашими спутниками, — добавил капитан и, раскланявшись, вышел, прихватив свою накидку.

— Я умираю от голода! — воскликнула Розамунда. — Мы ехали целый день по жуткому холоду!

— Дермид, найди хозяина и закажи ужин. Не высовывайся и постарайся не показываться на глаза тем, кто мог бы тебя узнать. Свой плед и кокарду оставь здесь, приятель, — наставлял граф слугу.

— Слушаюсь, милорд, — сказал Дермид и вышел.

— Почему ты дал Дермиду такие строгие наставления? — удивилась Розамунда.

— Потому что Лейт — большой порт. А в порту всегда полно соглядатаев, собирающих всякого рода сведения, которые можно продать. Если Дермид появится в пледе с цветами клана Лесли, кое у кого могут возникнуть подозрения. Вот почему я предпочитаю остаться если не незамеченным, то хотя бы неузнанным, — пояснил граф.

— А как же хозяин таверны? Как нам удалось пробраться в эту комнату так скрытно? И чем мы за это заплатим? — продолжала любопытствовать Розамунда.

— Хозяин «Русалки» давно состоит на жалованье у короля — он собирает сведения для Якова Стюарта. Нынче он получил приказ держать эту комнату наготове для капитана Дюмьера и его друзей. Ему достаточно хорошо заплатили за то, чтобы он держал язык за зубами, — объяснил граф.

— Я определенно попала в мир, о существовании которого даже не подозревала! — воскликнула Розамунда.

— А с какой стати тебе было знать о нем, дорогая? — резонно заметил Патрик. — Ты же леди Фрайарсгейт, хозяйка процветающего поместья на границе Англии. Заговоры и интриги не должны были интересовать тебя вовсе, но ты вскоре обучишься этому искусству, потому что едешь со мной. Я взвалил на себя практически безнадежное поручение, но король считает своим долгом предпринять все, что в его силах, ради мира между Шотландией и Англией. Жаль, что ваш король не может похвастаться такой же осторожностью.

— У Генриха Тюдора слишком преувеличенное мнение о собственной персоне, — заметила Розамунда. — Если он считает, что прав, то идет до конца. Ну а Богу, конечно, ничего не остается, как занять его сторону! — закончила она с улыбкой.