Волкодавам виза не нужна - Сергей Самаров

– Пусть думают на «Правый сектор», – сказал Иващенко. – Только эта организация может интересоваться правыми башмаками.

Сергей Ильич почувствовал непонятные, чуть смешливые нотки в голосе своего заместителя. Он понял, что здесь происходит нечто, не предусмотренное распоряжениями командира, но вполне конкретное, что должно было бы по большому счету его касаться. Хотя бы в информационном плане.

– Иващенко, рассказывай! – сказал Лесничий с полной серьезностью.

– А я что? На мою ногу нужно не три башмака, а с десяток снимать. – Иващенко демонстративно пошевелил носком своего огромного башмака.

Если такая туфелька с удобной позиции попадет противнику в голову, то ей будет легко почувствовать себя футбольным мячом и запрыгать по земле со всей возможной резвостью.

– Меня же там даже не было.

– Величко! Ты же там был…

Тот выглядел слегка смущенным и медлил с ответом.

Иващенко понял это и сознался:

– Я его попросил, правда, не давал указаний снимать только правые башмаки и тем более привязывать босую ногу к левой. Это собственная инициатива исполнителя, фантазия которого придает ситуации некоторую магическую ритуальность. Я лично действия Емельяна Герасимовича категорически одобряю.

– А что здесь одобрять? – Этим вопросом Лесничий потребовал объяснения ситуации. – Выкладывайте, колдуны и маги!

– Наши приятели не поняли, что произошло, и потому изрядно напугались. Они наверняка решили, что там был совершен какой-то магический акт. Нервную систему противника необходимо основательно расшатать. Тогда он сам к нам бегом двинет с поднятыми руками и с заранее подготовленной петлей на шее, чтобы мы его милостиво повесили. Предлагаю продолжить эту добрую традицию и с каждого убитого америкоса снимать по правому башмаку.

– В этом есть сермяжная правда, – согласился Лесничий после недолгого размышления. – Только я не пойму изначальных целей такой акции.

– Меня тоже попросили… – спокойно, даже лениво объяснил Иващенко. – Для дела, сказали, требуется.

– Кто тебя попросил? – не понял командир группы.

– Редкозуб. Ему по его профилю работы что-нибудь подобное требовалось. Он какую-то хитрость замыслил, на выдумки горазд.

Лейтенант Редкозуб занимался в группе волкодавов саперными работами. Это общее название. А если говорить конкретно, то его следовало использовать как мастера по изготовлению скрытых взрывных устройств, то есть мин-ловушек.

Из развернутой характеристики на лейтенанта Лесничий знал, что Николаю Федоровичу не следует давать заказы на изготовление чего-то конкретного. Он такое не любит, не испытывает творческого порыва.

Ему нужно только объяснить, для чего и когда потребуется устройство, какой силы и направленности должен быть взрыв. Он сам придумает что-то подходящее, оригинальное. Противник обязательно попадется.

Чтобы Редкозуб был в курсе задач, стоявших перед волкодавами, Лесничему по совету полковника Селиверстова пришлось несколько раз брать лейтенанта в оперативный отдел диверсионного управления ГРУ, где разрабатывались детали предстоящей операции. Редкозуб тогда задумался, потом, не раскрывая подробностей, пообещал, что сделает кое-что.

– Банальный фугас устанавливать смысла нет, – проговорил он. – У этих «гусей» обязательно есть средства радиоэлектронной борьбы. Они подавят сигнал, идущий к взрывателю. А тянуть провод к пульту не всегда возможно. Значит, следует придумать что-то непонятное им, устроить ловушку. Я сделаю.

Видимо, какая-то идея засела у него в голове. Использование башмаков противника было из этой серии.

Командир удовлетворился объяснением старшего лейтенанта Иващенко и самого Редкозуба, даже расспрашивать не стал. Тем более что тот сосредоточенно работал. Редкозуб установил на большой ящик настольную лампу, подключенную к дизельному генератору, тарахтящему в соседнем помещении. Что он там делал, видно не было, но отвлекать сапера от дела не следовало. Оно у него всегда сопряжено с риском и требует особой внимательности.

Ночь уже наступала. До возвращения Стерха Сергей мог бы и отдохнуть. Но командирские должностные обязанности включают в себя еще и обеспечение безопасности группы. Лесничий назначил ответственным по этой части старшего лейтенанта Кравченко, но все же считал себя обязанным проверить работу системы охраны.

– Кравченко!

– Я здесь, командир. – Александр Аркадьевич сидел, скрестив ноги, в углу, перед двумя мониторами, стоявшими на полу. – Проверяю систему контроля периметра.

– А где Редька?

– Он на посту визуального наблюдения, – объяснил Кравченко. – Я послал.

– И где этот пост? – поинтересовался Сергей Ильич.

– На крыше.

– Не провалится куда-нибудь?

– Мы с ним вместе проверяли, когда еще светло было. Прошли по всему периметру цеха. Там есть одно место, где разрушена панель перекрытия. Мы туда деревянный щит притащили и дыру прикрыли, чтобы в темноте можно было без фонарика ходить. Свет на крыше привлечет внимание.

– Связь с постом?..

– Коммуникационный центр «Стрелец», – Кравченко показал пальцем на прибор, прикрепленный клипсой к его разгрузочному жилету. – Ты, командир, уехал. Я без разрешения вскрыл контейнер и взял два коммуникатора.

– Лампочки погасли, – заявил Лесничий и показал на коммуникатор.

Скорее всего отключилось питание. Но этот факт мог означать и нечто совсем другое.

– Компьютеры вырубились, – сообщил Суматоха из-за спины старшего лейтенанта.

Лесничий вытащил из разгрузки смартфон. Тот не желал работать. То же самое произошло и со спутниковым телефоном.

– Парни, а ведь против нас кто-то «РЭБ» применяет! – сделал вывод старший лейтенант Иващенко и метнулся к стене, к которой было прислонено оружие.

Это движение без дополнительной команды было тут же повторено всеми остальными волкодавами.

– Спецсредства берем с собой! Все в соседнюю комнату. Оттуда выходим через окна, – коротко, сухо, негромко отдал распоряжение Лесничий.

Все волкодавы были воспитанниками одной школы армейского спецназа. Любой приказ командира они понимали и принимали сразу. Каждый из них на месте Лесничего отдал бы точно такое же распоряжение.

Вооружение спецсредствами, то есть оружием нелетального действия, уже предполагало не просто отражение возможной атаки, но и захват противника живьем. Это просчитали и поняли все, как и необходимость этого действия.

Включение «РЭБ» говорило, что атака ведется подразделением, оснащенным высокотехнологичными приборами. Такие в украинской армии пока не засветились. Следовательно, нападение решили предпринять бойцы американской ЧВК, дислоцированные поблизости. Других вариантов просто не было.

Как они вышли на группу Лесничего, определили место ее дислокации? Что им вообще известно о волкодавах?

Эти вопросы пока оставались открытыми. Прояснить их можно было бы только через пленников. Учитывая недавний интерес украинских спецслужб и предательство офицера ГРУ, такое дело являлось обязательным.

Выход через окна соседнего помещения объяснялся вообще просто. Здесь горит свет. Значит, есть люди, то есть противник. Атакующие в первую очередь должны взять на прицел именно окна и двери этой комнаты. Естественно, если они уже успели подойти близко.

Хотя Лесничий предполагал, что это вряд ли. Слишком мало времени прошло после включения приборов «РЭБ».

– Вперед! – приказал Сергей и первым бросился к двери, ведущей в соседнюю комнату.

Глава 10

С улицы никто не встретил боевую группу российской ЧВК огнем. Поэтому волкодавам стрелять не пришлось. Их стволы дрожали в нетерпении, но порядок ведения боевых действий был заведен в войсках давным-давно. Он въелся в кровь всем офицерам и соблюдался безукоризненно.

Первая тройка сразу нашла укрытие и приготовилась прикрывать выход второй. Однако до того, как они оказались рядом, за ближайшим углом раздался оглушительный взрыв. Все вокруг озарилось белым светом, неимоверно ярким.

Волкодавы, напрямую не видящие пятидесятиметровый световой столб, почувствовали, что у них ломит в глазах. На какое-то мгновение у всех ослабло зрение.

Как и тогда, на подмосковной базе, сработала светошумовая мина. Следом за ней, но значительно дальше грохнула вторая, свет которой уже так не слепил, хотя тоже был достаточно ярким.

Всего на подходах к зданию были установлены четыре таких мины, причем только в местах, которые Кравченко и Лесничий посчитали реальными для попытки проникновения на территорию бывшего ремзавода. То есть на самых трудных участках. В других местах противник должен был ожидать встречи с наличием каких-то охранных систем.

Спецназовцы при этом исходили из высокой оценки подготовленности американцев. «Дикие гуси» наверняка решат идти там, где их меньше всего ждут, как они думали.