Недостаточно хороша - Стелла Вайнштейн

– Знаешь, – я пожала плечами. – Я не верю, что можно узнать человека по телефону. Говорить можно все, что угодно. Человек познается по поступкам, через ссоры и трудности. И еще важно наблюдать со стороны на его отношения с другими, когда он не старается произвести на тебя впечатление – гладит ли котенка на улице, или дерется. А какие у вас могут быть конфликты? Что не позвонила вовремя?

– Илларион всегда волнуется, в порядке ли я, не спешит обижаться понапрасну. Чаще всего я не ответила, потому что заснула от усталости. И ты не совсем права, по разговорам можно много понять, только нужно прислушиваться как следует. И вообще, кто бы говорил? Твой Игорь тоже по поступкам не ангел.

– Да знаю я! И если бы могла, давно бы его забыла! Только, Аня, у него чутье какое-то. Стоит мне отвлечься, перестать о нем думать, как Игорь появляется рядом и говорит мне комплимент, спрашивает о настроении или ласково прикасается ко мне. И все, день пропал, я только и думаю, что бы это значило? И знаешь, я не встречала никого, кто бы так тонко меня чувствовал. Поэтому, несмотря ни на что, надеюсь, может, все-таки мы предназначены друг другу.

– Вот и у меня тоже после разговоров с Илларионом такое чувство, что, кроме него, меня никто до сих пор не понимал.

– Значит, может, попробовать перестать играть в прятки? Спроси прямо, скажи, что он не может больше водить тебя за нос. Пусть признается и дает тебе право решать – хочешь ты быть с ним или не хочешь. Получается некрасиво, Илларион привязывает тебя к себе, не говоря всей правды. А вдруг он женат?

– Нет, дело не в этом. Я поговорю с ним. Зачем откладывать? Можно прямо сейчас.

Аня встала из-за стола, забрала пустые чашки и отнесла в раковину. Я осталась на кухне, чтобы она могла спокойно поговорить по телефону одна в комнате.

Нахлынула усталость, я вдруг поняла, что была целый день в напряжении – сначала скалодром, потом учеба у Кирилла и расспросы его соседей, встреча со Стасом. Внезапно мне стало стыдно за поцелуи на улице. Мой папа бы этого не одобрил. Одно дело, когда целуешься по любви и парень серьезный, но сегодня все было волнующе и бездумно.

Меня воспитывал папа, а он, вспоминая свое поведение в лихие годы юности, пугался за будущее своих дочерей. Папа и сейчас спортивный, подтянутый, а в молодости ему вообще девушки проходу не давали. Он был гордостью семьи – поступил в МГУ и окончил его с отличием. Как я поняла, в студенческие годы он вел отнюдь не праведную жизнь и оставил в Москве немало разбитых сердец, когда вернулся в Краснодар и женился на моей маме – скромной учительнице музыки.

Нам с Никой папа постоянно твердил, что у молодых парней только одно на уме, и подкреплял свои слова смущенным покашливанием, отводя глаза. Я воображала себе вереницу дурочек, которые вешались папе на шею, и клялась, что сама такой не буду.

Кстати, сейчас, несмотря на мамину депрессию, папа на сторону не смотрит. Он предан ей сердцем и душой. Все надеется спасти маму от нее же самой.

Я поняла, что Стас мне нравится лишь внешне, скорее всего к серьезным отношениям я не готова, слишком задела меня история с Игорем. Просто так встречаться приятно, и мне очень лестна Стаса искренняя заинтересованность, но нельзя изменять собственным принципам ради кратковременного удовольствия.

Я совсем задумалась и не заметила, как Аня подошла ко мне и села на стул напротив.

– Илларион не хочет говорить, в чем дело. Говорит, что скажет только при встрече, а к встрече еще не готов. Попросил подождать его. Что мне делать?

– Ладно, подожди чуть-чуть, раз он тебе искренне нравится.

– Маш, я вытянула из него, в чем причина отговорок. Говорит, что прошел тяжелую операцию, а какую – пока молчит.

Я промолчала, но посмотрела на подругу долгим взглядом.

– Тут большой простор для воображения. Член, что ли, отрезали?

Она прыснула и положила голову в сгиб локтя на столе. Я погладила Аню по светлым волосам.

– А что, подходит, – сказала она. – Да ну его, лучше сосредоточусь на патологии. Пользы больше будет.

Запуталась

В воскресенье утром позвонил Максим и предложил встретиться в библиотеке. Я ужасно обрадовалась, когда услышала его голос. Оказывается, он приехал шестичасовым утренним поездом и уже ждет около университета. Я позвала его подняться к нам на завтрак, но он вежливо отказался.

Перекусив на скорую руку, собрала весь учебный материал и помчалась к Максиму. Он стоял, ссутулившись, в коричневой замшевой куртке, его очки поблескивали в ярких лучах утреннего солнца. Максим увидел меня и широко улыбнулся.

С ним было невероятно легко, будто без него я тяжело работала и теперь вернулась домой отдохнуть. Максим не задавал каверзных вопросов, не старался чего-то от меня добиться. Просто искал моего общества и ценил меня как человека.

Оказалось, что вызубренный в присутствии Игоря материал куда-то улетучился. Максим честно признался, что всю субботу он провел с семьей и даже не притронулся к учебе.

– Сбежал от них рано утром, чтобы как следует подготовиться.

Я составила план самых важных тем, потому что до экзамена осталось всего три дня, и пройти абсолютно весь материал было невозможно. Максим, по своему обыкновению, с упорством усадил меня за учебники. Мы не продвигались к следующей теме, пока реакции не отскакивали от зубов. Я ныла, жаловалась, но спасовать перед Максимом не решилась. Мы сидели безвылазно до самого обеда.

Несколько раз звонил Стас, в первый раз я ответила, что занята до самого вечера, а потом просто отключила звук. Максим, когда сосредотачивался, погружался в особый туннель и штудировал тетрадки, будто узник, копающий траншею на волю. Я своим присутствием не мешала ему заниматься, но за телефонные звонки он был готов меня убить.

Около обеда, когда я посмотрела в телефон, то увидела три звонка от Стаса и сообщение от Игоря. Он спрашивал, хорошо ли прошло свидание и, может, я свободна вечером.

Вспомнил, однако. Я решила, что ничего не случится, если подожду с ответом пару часов. Мелко, но все-таки приятно сознавать, что Игорь ждет ответа от меня, а не наоборот.

Общественная столовая была закрыта по выходным, пришлось искать заведение, чтобы быстренько перекусить. Мы с Максимом внезапно оказались зверски голодными. Ходили по улицам, пока нам не попался смуглый бородатый продавец с передвижной тележкой. Он очень быстро поджарил кусочки курицы, щедро посыпанные остро пахнущими, чуть кисловатыми приправами. Подал прямо в лепешке с жареной картошкой и единственным листом салата.

Мы сели на скамейку посреди пустого парка с голыми деревьями и жухлой травой под ногами. Прямо над ухом громко каркала ворона, от булочек шел тепловатый пар.