Убить нельзя научить - Ясмина Сапфир

Зато, словно бы невзначай, дернув золотистый шнурок, я могла легким движением руки превратить совещательную в пыточную. Под страхом ослепнуть даже местные преподы расскажут все, что потребуется.

Вместо стройных рядов скамеек по огромной площади были хаотично разбросаны кресла. С высоченными спинками, с мягкими матерчатыми сиденьями, с удобными подлокотниками. В такие и президента усадить не стыдно, и светилу науки не совестно.

Меня вновь, как и в день знакомства с кафедрой, посетила ассоциация с ВИП-залом кинотеатра. Чудилось — вот сейчас преподы нажмут кнопки на подлокотниках кресел, и те превратятся в лежанки. Сотрудники поставят на подлокотники даже не ведерки, десятилитровые металлические ведра с попкорном. И захрустят им, наблюдая за мной, как за цирковым клоуном, что развлекает публику в перерывах между сеансами.

Фантазии не прибавили мне уверенности, зато прибавили адреналина. А он прибавил ногам силы. Внутренне содрогаясь, я вытянулась струной и твердой поступью вошла на свое первое заседание кафедры.

Сказать по правде, подчиненные вели себя гораздо приличней, чем студенты.

Ни тебе шума, ни тебе гама, ни тебе грохота мебелью.

Никто не рисовал на партах, нажимая так, что получались уже не картинки, а барельефы. Никто, словно бы невзначай, не отскребывал ногтем куски скамеек, чтобы использовать их как закладки в учебниках и тетрадях.

Разве только взгляды людоедов, в ожидании пока человеческая тушка поджарится на костре, немного мешали позитивному настрою.

Все как один — что женщины, что мужчины сидели с идеально прямой спиной, и сложенными на коленях ладонями. Из-под ручищ, с лопату размером, выглядывали небольшие стопки бумаг. Предполагаю, что отчеты.

Завидев меня, сотрудники кафедры разом встали. И я почувствовала себя уже не карликом на слете бодибилдеров, а хоббитом на слете каменных троллей.

Чтобы не свернуть шею напрочь, поспешила жестом попросить всех сесть.

И едва набрала в грудь побольше воздуха для приветствия, дверь кабинета приоткрылась. В щели между ней и косяком повисла голова Драгара. Глаза его бешено вращались, а волосы слегка вздыбились.

Я было понадеялась, что до такого состояния помощника довел очередной приступ самобичевания. Драгар опять опоздал на работу на целых две минуты. Но надеяться на лучшее в «Академии войны и мира» все равно, что надеяться на лучшее, когда в твою шею вгрызается аллигатор, а второй с аппетитом хрустит ногой.

— Там большая драка. В холле, между кафедрами. Магнетики и водники, — оттараторил Драгар. Не ожидала, что можно говорить так быстро и с таким придыханием.

Покосившись на подчиненных, я наткнулась на вытянутые лица, стиснутые челюсти и по-драгаровски выпученные глаза. Казалось, очутилась на слете героев аниме. Женщин от мужчин отличала с большим трудом, косы и хвосты усиливали впечатление. Вот вздумалось анимешкам обрести плоть и кровь, подрасти, и подкачаться. Но с глазами-блюдцами ничего уже не поделать. Такова логика вещей.

Снова здОрово! Понеслась душа в рай.

— Показывай! — я постаралась говорить деловито и спокойно.

Драгар распахнул дверь и сделал приглашающий жест. Я как можно более степенно направилась на выход и кивком предложила подчиненным «воспоследовать».

Образовалась презабавная процессия.

Впереди шествовал Драгар, ему только флага и не хватало.

Следом вышагивала я, стараясь копировать твердую поступь местных преподов.

Позади меня, ровным строем, как рота солдат, маршировали сотрудники кафедры. Кажется, даже в ногу.

Что ж. Студентам я уже показала, кто тут главный. Настала очередь завоевывать уважение подчиненных. Завоевывать, похоже, в прямом смысле слова.

Распахнув двери кафедры, Драгар открыл нам невиданное зрелище.

Холл между нашей кафедрой и соседней был заполнен до отказа.

Две группки, студентов по пятьдесят навскидку, разделяла ослепительная стена света. Исходила она из ладони… Вархара и упиралась в двери центрального из трех лифтов.

Проректор высился у изголовья лестницы, можно сказать, на линии экватора между кафедрами. И напоминал то ли Конана-варвара, то ли Зевса Громовержца. То ли Зевса Громовержца, который обзавидовался гонорарам голливудских актеров и приехал в силиконовую долину пробоваться на роль Конана Варвара. Глаза его светились мерным, голубым светом.

Знаменитая полупрозрачная футболка Вархара, висела на одном голом плече, не менее знаменитые широченные штаны — на другом. Вода стекала с них ручьями. Изредка по ним пробегали веселые такие синие и оранжевые молнии. Ручьи «с огоньком» медленно, с чувством ползли по обнаженному торсу проректора, капая на нечто среднее между спортивными шортами и плавками. На самом интересном месте красовался меч, недвусмысленно перевернутый острием вверх. Ярко-серебряный на черном фоне он прямо-таки бросался в глаза.

Да-а-а… Эротические магазины многое упустили, не видя этой аппликации.

Разряды не причиняли Вархару ни малейшего неудобства, хотя прямо под ним каменный пол уже дымился. Между плитами подозрительно потрескивали разряды. Заземление б сюда!

Стоило мне появиться в дверях кафедры, Вархар развернулся так, чтобы от взгляда не ускользнули ни горы мышц, ни кубики пресса. И даже слегка поиграл ими, чтобы я уж точно ничего не упустила из виду. Упустишь такое!

Бодибилдеры засмущались бы собственной хлипкости, и больше никогда не разделись бы перед жюри. Даже за очень большие деньги. Репутация дороже.

Правая рука Вархара застыла в жесте, которым коммунистические Вожди указывали народу светлый путь. Что выглядело более чем символично. Из его ладони выстреливал пучок света, вытягиваясь в ту самую ослепительную стену — от пола до потолка.

По нашу сторону световой баррикады со свистом вспарывали воздух металлические предметы. Ручки, сумки с железными пряжками, часы. И так, по мелочи: бронзовые ящики, тумбочки размером с полдрагара и сейфы — с полвархара. Они клином кружили над головами магнетиков, словно стая птиц, и время от времени дружно пикировали на световую завесу.

По другую ее сторону над затылками водняков плавало «жидкое облако».

Оно походило на облачка в комиксах, внутри которых пишется — кто и о чем думает. Только без текста. Наверное, студенты думали о противниках такое-е-е… Что писать это даже в столь неприличном обществе, как общество полуголого Вархара с мечом на плавках не решались.

Подлетая к световой преграде, водяное облако издавало мерзкий шипящий звук и к потолку устремлялись стебельки пара. Они плавно стекались, сливаясь воедино, и наполняли холл мерзким запахом гари.