По краю мечты - Ольга Викторовна Иванчикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Сколько же он не спал и не ел?» – Эбби не смогла сдержать слёз, признаваясь ему в любви и моля о прощении. Она сама не узнала свой голос, такой слабости раньше она не испытывала никогда.
И тут Эбби почувствовала его губы на своих губах. Она и не надеялась уже когда-либо ощутить вкус его поцелуя. От чувств просто перехватило дыхание. Вей, похоже, тоже испытал что-то подобное, поэтому отстранился и пытаясь сохранить непринуждённый вид, рассказал, что нужно выпить лекарство и уговаривал её поесть. При одном упоминании о еде все внутренности девушки скрутило в тугой узел, мгновенно вызвав приступ тошноты. Двейн всё-таки уговорил её на чай и теперь суетился на кухне. Эбби молча наблюдала за ним. Его всегда расправленные плечи поникли, а руки дрожали. Во всём его теле помимо усталости, всё ещё чувствовались напряжение и тревога.
Как бы она хотела сейчас встать и обнять его, утешая. «Я здесь, я вернулась, выжила, я рядом и теперь навсегда». Сколько ещё она хотела ему сказать, как отчаянно хотела опуститься перед ним на колени и вымаливать прощение за свои глупость и упрямство, за то, что заставила так волноваться и переживать за неё. Но у неё не было сил, даже оторвать голову от подушки. В отчаянии Эбби всхлипнула. Услышав за спиной этот всхлип, Двейн взял лекарство, быстро подошёл к ней и осторожно присел на край кровати. Дрожащей рукой он вытер дорожки слёз на её лице:
– Ну хватит, Эбби, не плачь. Не надо, не трать силы. Всё позади. Давай лучше выпьем лекарство, – он приподнял ей голову и влил в рот целительную жидкость.
Девушка поморщилась, а Двейн грустно улыбнулся и поцеловал её.
«Слишком слабая, она не сможет сейчас одна», – пронеслось в его голове.
Сердце больно сжалось. Поглощённый своими мыслями он не сразу почувствовал, как она еле заметно потянула его за рукав на себя. Он с удивлением посмотрел на неё, не понимая, чего она хочет. А когда наконец сообразил, то тяжело вздохнув, осторожно подвинул девушку, лёг рядом и крепко обнял, прижимая к себе. Сейчас она казалась просто невесомой. Вей осторожно прижимал её к своему сердцу, уткнувшись в её макушку и жадно вдыхая запах её волос. Эбби мучило так много вопросов: «Как он нашёл её? Как сумел спасти? Кто им помог? И наконец, где и на какие деньги он достал это лекарство?»
Она подняла на него взгляд, с немым вопросом в глазах. Двейн не справившись с этим взглядом, вздохнул и закрыв глаза, ещё сильнее прижал её к себе.
– Потом. Всё потом. Я всё тебе расскажу. А сейчас отдыхай и не думай ни о чём. Ты ещё слишком слаба, и болезнь может вернуться.
От его слов сердце её рвалось на части от страха и необъяснимой смутной тревоги. Но похоже, лекарство начало действовать, лишая последних сил и утягивая в глубокий сон. Всё, что она могла сейчас чувствовать, это его близость, тепло, силу его рук и слышать стук его сердца. Она так не хотела сейчас отключаться, но силы кончились.
Не открывая глаз, Двейн почувствовал, как она затихла, а затем уснула. Как он был благодарен за это. Сил отвечать на её вопросы у него не было, да и не мог он сейчас рассказать ей всю правду. Он лежал, сжимая её в своих объятиях, молча глотая подступившие слёзы. Вей уже точно знал, что проклят судьбой, что все, кто приближался к нему, были обречены на страдания и боль. Он не должен был появляться в жизни этой маленькой девочки. Может быть тогда ей хватило бы сил выжить, выстоять и обрести долгожданное счастье. Но ворвавшись в её мир, заставив полюбить себя, он боялся, что, теперь, оставшись одна, она сломается. Но дать ей умереть он не мог. О принятом решении он не жалел. Своя судьба и жизнь его сейчас мало волновали. Двейн знал, что его ждёт впереди. В лучшем случае несколько лет на каторге, которые он проживёт, храня и лелея в душе образ этого ангела, осветившего своим светом его бессмысленную и бестолковую жизнь, согрев своим теплом его сердце и душу.
Он обнимал её, нежно гладил и невесомо прижимался губами, стараясь сохранить в своей памяти все эти бесценные воспоминания. Слёзы душили его, не давая дышать. Лучше бы он умер прямо сейчас, чем бросить её одну. Но он ещё не выиграл эту войну и не отвоевал её у смерти. Двейн понимал, что она ещё так слаба и в ближайшие дни не сможет о себе позаботиться. Его мозг снова отчаянно искал выход, чувствуя, что время на исходе. Совсем скоро сюда придут, думая, что он сбежал, прихватив часы, придут удостоверится в этом. В отчаянии он спасал её жизнь, не думая тогда ни о чём, но сейчас его душа выгорала дотла, а сердце рвалось на куски от безумной тревоги и страха. Его терзали мысли, одна страшнее другой:
«Кто будет давать ей лекарство? Кто сможет позаботиться о ней, и кто будет кормить? Этот дом и все его вещи конфискуют. Куда тогда она пойдёт и где будет жить, если сможет выжить одна? И наконец, кто сможет объяснить ей, почему он бросил её одну?» – его била крупная дрожь, и боясь разбудить её, Вей осторожно высвободился из её объятий, укрыл одеялом и сел за кухонный стол, обхватив голову руками.
Две мысли, всего две, сводили его с ума, сменяя друг друга: «Она вернётся к Бетси и… или… будет скитаться по улицам, и тогда, сил ей надолго не хватит».
Двейн в отчаянии сжал кулаки и простонав, бессильно ударил ими по столу. Время неумолимо ускользало, и его мозг уже метался в агонии. Единственным призрачным шансом было то, что доктор обещал зайти к ним. Да, наверное, он уже забыл о них, мысленно похоронив чужую ему случайную девочку. Каждый день он видел болезнь и смерть. Но вдруг? Это единственное, за что сейчас могла зацепиться его рвущаяся на части душа. Двейн схватил лист бумаги и написал:
«Мистер Харрис, знаю, что Вы не должны. Но я умоляю Вас позаботиться об Эбби. Не могу сейчас всего рассказать, но ей некуда идти и не у кого просить помощи. Я обещал Вам, что никто не пострадает. И всего лишь продал эти чёртовы часы, чтобы спасти любимого человека. Знаю, что Вы не одобрите, знаю,
