Форма жизни - Андрей Ливадный

— Для кого утро, а для кого и вечер, — ответила Лори дежурной шуткой, сладко потягиваясь при этом. Она была пристегнута к центральному креслу и не рисковала улететь от подобного жеста куда-нибудь в сторону огромного вогнутого экрана, на котором немигающим узором застыли россыпи ярких звезд.

— Где Валентин? — осведомился Андрей, подплывая к ее рабочему месту. Уцепившись рукой за подлокотник, он взглянул на Джоану.

— Отпросился у меня поговорить с семьей, — ответила Лори. — В ближайшие часы ожидается повышение солнечной активности, — пояснила она, — возможны перебои со связью, а у него там какие-то проблемы с отцом. — Дождавшись ответного кивка Андрея, она протянула руку к расположенному перед ней терминалу и, коснувшись сенсора, произнесла: — Восемь часов одна минута локального бортового времени «Януса». Продолжается запись текущих суток. Второй пилот Джоана Лори вахту сдала.

Андрей, в свою очередь, активировал запись бортового журнала.

— Командир корабля Андрей Дибров вахту принял, замечаний нет.

— Всё, мальчики, я пошла спать. — Джоана отстегнулась от кресла, всплыв над ним.

Андрей кивнул ей и привычным движением перевернулся в пространстве. Ухватившись за подлокотник, он позволил чуткому ложементу отреагировать на касание. Тонко взвизгнули сервомоторы, подстраивая угол наклона спинки и подголовника, страховочные ремни скользнули по груди и бедрам, тихо клацнули замками. Андрей подтянул к себе плавающую в невесомости подле кресла дугу коммуникатора и надел ее.

Майкрофт обернулся.

— Привет, командир. Что-то ты сегодня рано проснулся.

— Привет, Хью. — Дибров, чтобы не пускать в голову досужие мысли, тут же включился в процесс работы, и его пальцы засновали по сенсорной клавиатуре командного терминала. — Захотелось принять душ и позавтракать в одиночестве, — наконец ответил он, ощущая при этом внутреннее напряжение. Ложь, даже такая незначительная, была ему неприятна. Он привык к простым и ясным взаимоотношениям.

— С тобой точно ничего не случилось, командир? — переспросил Хью.

— Дурной сон, — вторично попробовал уклониться от ответа Дибров.

Майкрофт скосил глаза, выглянув из-за спинки своего кресла.

— У тебя дрожат пальцы, — как бы невзначай обронил он.

Андрей вторично напрягся, не зная, что ответить. Грубить бессмысленно, говорить правду — глупо, а продолжать развивать данную тему — еще хуже...

Его замешательство рассеял сам Хьюго. Несколько секунд он сидел с нарочито серьезным видом, вытягивая шею, а потом все-таки не выдержал, прыснул.

— Ой, не могу. — Он весь прямо-таки светился от переполнявшего его веселья, при этом палец Хью указывал в сторону командирского кресла. — Ты так серьезно напрягаешься каждый раз, когда я пытаюсь неудачно шутить.

Дибров тоже не выдержал и слабо улыбнулся.

Майкрофта не поймешь. Шутит он или нет — невозможно предугадать. Андрей все же покосился на свои пальцы, застывшие над сенсорной клавиатурой, и понял, что их кончики действительно дрожат.

— Ладно, Хью, повеселились, и хватит, — с неожиданной резкостью в голосе произнес он, теряя обычное самообладание.

Сегодня им предстояло начать маневр переориентации «Януса». Рабочий день обещал быть напряженным, и...

— Послушай, командир, ты видел моего кота? — совершенно неожиданно спросил Майкрофт.

Дибров повернул голову. Рабочее кресло пилота, расположенное в метре от него, было ориентировано на боковые секторы обзорного экрана, так что он смог увидеть лишь высокую спинку, подголовник и руку Майкрофта, в которой тот держал маленький стереоснимок. Андрей и раньше замечал, как его напарник рассматривает какую-то карточку, но никогда не просил ее показать.

Из-за спинки кресла опять появилась голова Хью.

Он почему-то больше не улыбался — просто молча протянул Диброву карточку.

Вот как? Бровь Андрея чуть приподнялась. А я — то думал, на снимке его подруга. Он также вытянул руку, взял снимок и вдруг ощутил, что кончики пальцев Майкрофта тоже мелко дрожат.

Неужели и он?! Мысль была резкой, острой, неожиданной и неприятной. Андрей отогнал ее, сосредоточившись на изображении.

На тонкой пластинке действительно была запечатлена голографическая копия кирпично-рыжего кота с зелеными глазами, такими же веселыми и хитрыми, как у самого Хью.

— Ты в курсе, что они считают нас своими богами? — совершенно серьезно спросил Майкрофт, принимая карточку назад.

— У меня никогда не было своего кота, — пожав плечами, сознался Андрей.

— Ты много потерял. А что ты вообще думаешь о боге? Он есть... или его нет?

Вопрос оказался неожиданным.

Вообще-то на борту «Януса» в среде экипажа не возбранялись никакие темы, но вопрос религии еще ни разу не поднимался Майкрофтом за то время, что он летал вместе с Дибровым.

Удивительно, что Хью спросил об этом именно сегодня, подумалось Андрею.

Тема не казалась ему конструктивной, особенно сейчас...

— Мы же вместе отбывали с Земли, Хью, — ощущая сухость в горле, напомнил он.

— Ну и что?

— Ты смотрел в иллюминатор челнока?

Майкрофт кивнул, слабо усмехнувшись. Мысль Андреи стала ему понятна.

— Да, за облаками, по-моему, никого не оказалось — вздохнул он. — Ладно, командир, все, начинаем работать, — поспешно добавил Майкрофт, перехватив напряженный, неодобрительный взгляд Диброва. Через секунду голова и плечи Хью исчезли за высокой спинкой пилот-ложемента. — Просто мне в этот раз снились совершенно непонятные сны, — внезапно признался он, заставив Андрея вздрогнуть.

Глава 6

Когда запищал зуммер вызова, Толмачев сидел, устало уронив голову на сцепленные в замок руки. В последние дни он почти не спал — продолжался процесс экстренного отключения оборудования в злополучном секторе колонии, и главный инженер корпорации был измотан до предела, причем основные душевные силы Анатолия отнимала не сама работа, а гложущие его неуверенность и страх.

Как грамотный инженер он понимал, что ему не представили и десятой доли правдивой информации о происходящем на Марсе. А если с ним не поделились истиной, то как он может эффективно работать, а главное — почему ему не доверяют?

За десять лет работы на корпорацию он успел достаточно узнать Майлера фон Брауна, чтобы отдавать себе отчет в серьезности исходящей от него угрозы. Босс платил огромные деньги своим доверенным сотрудникам, но и требовал с них, словно сатана, полностью откупивший душу того или иного человека.