Цветущая долина - Джульетта Армстронг

— У дамы обморок, — раздался негромкий властный голос Стивена. — Пожалуйста, не паникуйте. — И он крикнул Питу: — Пойди принеси поскорее бренди!

Бренда и Пенни, выйдя вслед за Робертом туда, где была припаркована их семейная машина, услышали стоны Глории:

— У меня колики. Все внутри страшно болит.

— Не бойся, детка, — пытался утешить ее отец. — Мы тебя сейчас отвезем домой, и скоро приедет доктор. А пока Пит принесет тебе немного бренди.

Но фляжку с бренди принес Стивен. Он был бледен и сильно обеспокоен.

— Я съезжу за доктором Хендерсоном, если хотите, — сказал он Роберту.

— Да, хорошо бы, — решительно ответил тот. Он поднес фляжку к губам Глории.

— Мне плохо, меня тошнит, — простонала она. — Такая боль — я не могу терпеть. Мне нужен морфий, скорее.

— Привези доктора к нам в бунгало, — велел Стивену Роберт. — И, ради всего святого, побыстрее. Простите, что мы испортили вашу вечеринку, но дело серьезное.

— Я возьму с собой Пенни. Глории лучше лечь, она займет все заднее сиденье, — сказал Стивен, быстро взглянув на белое как полотно лицо Пенни.

— Нет. Я хочу, чтобы она ехала со мной на заднем сиденье, — захныкала Глория. — Она будет меня держать. Я боюсь быть одна.

Не успела Бренда пошевелиться, как Пенни уже была в машине.

Покачивая страдалицу на руках, Пенни ехала и думала о том, что, наверное, никогда не забудет этого возвращения домой звездной ночью. Глория, всегда так хорошо умевшая притворяться, на этот раз не шутила. Она пыталась положить голову на плечо сестры, потом со стоном передвинулась, скорчившись от боли. Она беспокойно металась, то выбрасывала вперед руку, то сгибалась пополам, но никак не могла найти облегчения страданиям.

Наконец они приехали домой, и Бренда с Пенни, не сговариваясь, показали Роберту, чтобы нес ее в ту комнату, которую она занимала, живя у них в доме.

Время до приезда доктора тянулось долго.

Наконец он прибыл и быстро пошел за Брендой в ту комнату, где на кровати лежала Глория, скорчившись от боли, пот ручьем струился по ее смертельно бледному, искаженному мукой лицу.

В гостиной Стивен тихо разговаривал с Робертом и Пенни.

— Я так боюсь, что-то неладное было с едой. Несвежая рыба в сандвичах или что-нибудь такое. Даже самые лучшие слуги могут допустить по невнимательности оплошность. А сегодня Айзеку помогали эти юнцы.

Страшная, невероятная мысль пронеслась в голове Пенни, но она придержала язык. А Стивен продолжал в отчаянии:

— Если это так, то могут пострадать и другие гости.

— Не надо расстраиваться, сынок. — Пенни еще никогда в жизни не слышала, чтобы ее отчим так по-доброму говорил со Стивеном. — Может быть, это вообще не пищевое отравление.

Бренда вышла из комнаты и пробежала на кухню.

— С Божьей помощью, все обойдется! — крикнула она им на ходу. — Я сейчас приготовлю рвотное.

Роберт пошел за ней, и Пенни, с измученным видом глядя на Стивена, тихо сказала:

— Айзек подал ей кофе в чашке из твоего лучшего сервиза.

Стивен подпрыгнул на месте:

— Пенни, ты же не хочешь сказать…

— Я вспоминаю, что говорил мне Айзек, когда я прошлый раз привозила тебе пакет с пленками. Он говорил о Глории и цитировал Библию. «Ты не будешь больше страдать от ведьмы, ибо она умрет».

— Хоть он и чокнутый, но я не могу поверить, что он мог сделать что-то подобное! — вскричал Стивен. — Он ее всегда ненавидел, но… — Тут его лицо просветлело. — Да он и не мог ничего такого задумать. Она же не была приглашена, и он знал об этом.

Пенни пожала плечами, а про себя подумала: «Если Айзек на самом деле занимается вуду, у него могут оказаться под рукой самые неожиданные вещи — например, какой-нибудь растительный яд».

В этот момент в гостиную вернулся Роберт.

— Стив, у меня нет слов, чтобы отблагодарить тебя за то, что ты так быстро привез доктора Хендерсона! Он говорит, это очень сильное пищевое отравление. Но мы ей дали рвотное, и оно помогло, яд не успел поразить жизненно важные органы. Он сейчас даст ей снотворного, и с ней все будет в порядке.

Пенни испытала огромное облегчение. У нее из головы сразу улетучились мысли о безобразном поведении Глории — и даже пропало всякое желание освободиться от ее беспокоящего присутствия. Вскоре вышел доктор.

— Будет жить. Она у вас здоровая, крепкая девушка. Полежит в кровати несколько дней. И будет как новенькая. — Он посмотрел на Стивена. — Поехали?

— Конечно. Я в вашем распоряжении.

— Ну и отлично. А у остальных не было подобных симптомов? Миссис Дейл говорит, что чувствует себя хорошо, так что есть надежда, что больше таких случаев не будет. А если будут, то немедленно давать сильное рвотное — это самый надежный способ. И сразу же послать за мной.

Как ни хотелось Дейлам сесть и подробно все обсудить, они, поняв, что совершенно измучены, отправились спать.

Глория все еще спала, когда на следующее утро Бренда выпроводила Пенни на работу в аптеку.

Нет никакого смысла болтаться в доме, настаивала Бренда, без конца размышляя и обсуждая, как такое могло случиться, терзая себя всякими неприятными мыслями. Все, что сейчас нужно Глории, — это покой и отдых и самая легкая диета, какая только возможна. А ей лучше заняться своей работой, они с Перл здесь сами справятся.

Приехав в аптеку, Пенни обнаружила, что новость о внезапном сильном приступе колик у Глории уже дошла и до продавцов, и до клиентов, возбуждая всеобщее сочувствие, но никакого особого ажиотажа. В тропиках пищевые несварения были не такой уж редкостью. Она уже поправлялась, за ней ухаживала заботливая и опытная мачеха, и больше тут нечего было обсуждать.

Миссис О'Брайен узнала о приступе Глории одной из первых. Сибил, сидевшая на заднем ряду с Джо, видела, как Глорию несли в машину Роберта Дейла, и по дороге домой заскочила к хозяйке салона, чтобы рассказать ей о том, что случилось. Теперь, отправив Сибил в аптеку в качестве своей посланницы, она просила передать свои сердечные сочувствия и обещала вскоре зайти навестить больную.

Однако Стивен, влетев в магазин в десять утра, был единственным, как показалось Пенни, кто выразил серьезную озабоченность происшедшим. Он немного успокоился, когда Пенни заверила его, что сейчас Глория спокойно спит, но все равно выглядел таким измученным и несчастным, что Пенни, понизив голос, сказала ему с упреком, что наверняка он всю ночь не сомкнул глаз.

— Точно. Пит тоже, — признался он. — Но я сейчас не могу об этом говорить. Тут слишком людно. А можно мне поговорить с тобой и Робертом наедине в его кабинете?