Дочери Луны - Сюзан Саллиз

– Ты можешь меня ненавидеть, и я могу это понять. Но и ты постарайся понять меня, Миранда. Я никогда не давал тебе повода думать, что между нами может возникнуть что-нибудь, кроме дружбы.

Миранда, напрягая свои мозги, попыталась выудить из прошлого какое-нибудь подтверждение выдвинутому ей упреку.

Брет продолжал оправдываться:

– Это была такая духовная связь! – Внимательно посмотрев на Миранду повлажневшими от слез глазами, он сентиментально заметил: – Это было, если хочешь, знамением свыше.

– Да нет, я ничего уже не хочу.

– Значит, и память о твоем отце внушает тебе отвращение. Конечно, тебя можно понять. Для тебя твои родители были кумирами. И одна только мысль о том, что твой отец любил еще кого-то до твоей матери…

– Я плохо знала своего отца. И мне совершенно неинтересно знать обо всем этом. Ведь ты же, ты… – рыдала Миранда. – Я-то думала, что тебе нужны не только мои деньги, но и я. Но и это меня не смущало!

Я же была уверена в том, что ты меня любишь. Ведь ты же сам говорил! Ты говорил, что мы будем вместе…

– Нет! – более твердым голосом заявил Брет. – Нет, Миранда, я никогда этого не говорил. Вспомни хорошенько.

Миранда, пытаясь что-либо вспомнить в свое оправдание, беспомощно повторяла:

– Ну, ты давал мне основание думать… Ты должен был догадываться о моих чувствах…

– Детка, да я просто относился к тебе как твой отец!

– Неправда! – закричала Миранда, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Она не должна плакать. Что бы ни случилось, нужно держать себя в руках. Задорным голосом она спросила: – Ну что, значит, можно считать, что между нами все кончено?

– Все только начинается! Если ты желаешь вложить…

– Не надо пороть чепуху, Брет. Я вложила в труппу «Третейский судья» нечто большее, чем деньги, и взамен получила одни лишь разочарования. Может быть, вы надеетесь на то, что я собираюсь растратить все свое наследство?

Брет помолчал в ответ, а она сделала отчаянное глотательное движение.

– Да. Ты меня многому научил. Очень многому. Голос ее прозвучал довольно легко, пожалуй, даже весело. И она была очень благодарна своим актерским способностям, которые помогли ей выдержать это испытание.

– Миранда…

– Сюда возвращается мистер Брэкнел. Давай лучше вернемся в домик мисс Пак. Мне кажется, что этот пакет с бифштексами протекает.

Они одновременно встали. У Брета был довольно беспомощный вид, а в глазах до сих пор блестели слезы.

Подоспевший к столу мистер Брэкнел быстро спросил:

– Все вопросы обсудили? Я заказал такси на одиннадцать часов. Со станции Сент-Дэвид поезд отходит в четверть двенадцатого. Может быть, мне подбросить вас до дома Пак?

Брет обошел молчанием предложение мистера Брэкнела, а Миранда, напротив, ответила:

– Это было бы великолепно!

– Позволь, я помогу тебе, – обратился мистер Брэкнел к Миранде, помогая ей надеть пальто.

Но Миранда проигнорировала такой великодушный жест молчаливого сочувствия.

– Можешь взять пакет с объедками, – сказала она Брету и выскочила из ресторана, не дожидаясь, когда выйдет хотя бы один из ее спутников.

ГЛАВА 5

Сразу же после праздничного стола, организованного в честь дня рождения, почтальон доставил извещение на денежный перевод в дом, где жила Мэг.

Мэг с благоговением смотрела на полученную бумажку, которая открывала дверь в новую, нормальную человеческую жизнь, ни в коей мере не зависевшую от капризов дяди Седрика. Мэг считала просто невероятным то обстоятельство, что такую огромную сумму денег можно уместить на маленьком клочке бумаги, вложенном в конверт и подписанном мистером Брэкнелом.

Чувствуя огромное облегчение, Мэг позвонила ему для того, чтобы поблагодарить его за высланный чек, но он по-прежнему говорил очень официально. Поэтому, не вдаваясь в какие-либо подробности, Мэг осторожненько распрощалась с ним. Она намеревалась поехать в Корнуолл сразу же после уборки комнат.

Хотя Кихол не навевал им приятных воспоминаний, связанных с домом, хотя бы потому, что когда они оказывались вдалеке от маленькой деревушки, где над ними командовала миссис Гитлер, – одно это делало их счастливыми. Сейчас же в сознании Мэг картины прошлого всплывали как идиллическое время летних каникул, когда все солнечные дни напролет они собирали ракушки на берегу. И здесь же рисовали свои картины художники. Кихол, по-видимому, был идеальным местом для художников, пробивавшихся в жизни только за счет своего труда. Дешевое жилье, прекрасная природа – и никаких соблазнов… С имевшимся у нее количеством денег можно было продержаться довольно продолжительный срок. Она сама будет покупать себе время, которому нет цены, время, которое поможет ей сделать вывод о том, сумеет ли она зарабатывать себе на жизнь своими собственными рисунками. По мере того как поезд несся прочь от Плимута на Пензанс, Мэг вспоминала, погружаясь не то в сны, не то в фильмы, пропитанные шумом моря и радостно-веселой цветовой палитрой. Огромные, неуклюжие лодки или, скорее, небольшие парусные суденышки, которые привязывались к высоким стенам пристани канатами. А еще там был целый лестничный пролет, вырубленный в каменной стене пристани и спускающийся прямо к галечному пляжу. В воспоминаниях Мэг живы были ощущения от прикосновения голых подошв не только к гладкой поверхности ступенек, но и шершавых утесов.

Прильнув друг к другу, как два моллюска, они обнимались, чувствуя, как на них веет благотворный ветер свободы. А что такое морской простор? Мэг и Миранда научились плавать прежде, чем ходить. Основная заслуга по праву принадлежала Эми, которая энергично взялась за обучение дочерей плаванию во время одного из своих редких визитов. Да, плавали они отменно! В честь этого им даже дали прозвище. Копаясь в уголках своей памяти, Мэг пыталась вспомнить свою кличку. И только по истечении двух часов, когда закончилась ее поездка и Мэг поставила свой чемодан на платформу, она вспомнила эту кличку. Их называли «близнецами-головастиками». Она совсем не удивилась, когда, позвонив Миранде из гостиницы «Костгад», услышала ответ сестры:

– Я целый день сегодня думала о детстве. Помнишь, как нас тогда называли «головастиками»?

Мэг засмеялась в ответ:

– Я не могла вспомнить до самого Пензанса то, что они называли Кихол – это просто Кил!

– Какая же у тебя стала паршивая память! Мэг, засмеявшись в очередной раз, ответила:

– Это не важно, главное, что у тебя хорошая память, я ведь всегда могу настроиться на твою.

Неожиданно Миранда с раздражением заметила:

– Это нечестно, Мэг! Ты постоянно можешь читать мои мысли, я же никогда не стараюсь читать твои.