Юность полководца - Василий Ян

– Только ему самому могу поведать!

– Чудная ты, голубушка! Как звать-то тебя?

– Все одно, как меня зовут. Скажи, Устя пришла.

– Пожалуй, я тебе подсоблю, а ты повремени здесь. Ежели я разыщу князя, он тебя, может, и призовет.

– Поторопись, браток! Тебя-то как величать?

– Кузька! – бросил молодой дружинник и утонул в вечерних сумерках.

Долго стояла закутанная женщина и терпеливо ждала. Наконец к ней подошли двое.

– Ступай, Кузьма, и позови ко мне Гаврилу. А что ты хотела мне поведать? – обратился князь к женщине. – Я князь Александр, а тебя как звать?

– Устинья! Али не признал меня?

– Устинья; Еремина Устя? – сказал удивленно Александр. – Ты как сюда попала?

– Замуж я вышла за охотника, псковича. Да приехали мы в Псков себе на горе в самое суматошное время. Я с моим мужем остановились у его дяди, Антипа Евстигнеича, церковного сторожа в церкви святого Симеона, сродника Господнего…

– Я слушаю, Устя. Что же случилось? Говори все, не бойся.

– Беда грозит тебе. А ведь ты один теперь наш защитник!

– Стараюсь, как могу, уберечь землю нашу. Какая же беда грозит мне?

– Слушай, Ярославич. Пришел намедни домой хозяин, Антип, спросил кваску, выпил, а сам, вижу, как будто не свой: оглядывается, руки трясутся, и квас расплескал. «Что с тобой приключилось?» – спрашиваю. А он и говорит мне: «Тебе, Устюшка, немедля надо бежать и разыскать князя Новгородского Олександра Ярославича и сказать только ему самому на ухо». – «Ладно, побегу, – говорю я. – А ты сам-то что ж?» – «Самому мне к нему идти туда не след, говорит, беду себе на голову только накликать. А тебя там не заприметят».

– А почему Антип сам не посмел ко мне прийти?

– Да ведь церковку Симеона, сродника Господня, выстроил боярин Твердило Иванкович, – это вроде его домовая церковь. И вот сегодня там собрались все свойственники и подручные Твердилы Иванковича и панихиду заказали по убиенным, петлей удавленным боярам, что на детинце повешены. «Панихиду, – говорит Антип Евстигнеич, – честь честью отпели, а потом – страшно и выговорить! – они провозгласили анафему князю Олександру Ярославичу и всей его дружине».

– Ну и что ж с того, что мне анафему провозгласили? Я слыхал, что тот, на кого несправедливо анафема наложена, два века живет.

– Ой ли? Я слышала, будто от нее человек сохнет и до веку погибает.

– Так это все, что ты хотела мне на ухо сказать? Стоило ли тебе о том беспокоиться?

– Нет, не все. Еще более страшное впереди…

– Говори, не бойся. Меня лось бодал, медведь драл, бурные волны трепали, и теперь мне ничто не страшно.

– Так слушай, Ярославич! После панихиды все свойственники и сподручные беглого боярина Твердилы устроили в церкви тайный совет: как бы князя Олександра загубить? И тут же сделали складчину: целую молочную крынку доверху серебра набрали и решили наградить этим серебром того, кто тебя, свет наш, убьет. Тут и поклялись некоторые охотиться за тобой и тебя заколоть или ядом отравить как проклятого анафемой.

– Постой, постой, Устя! Вестимо, все мои недруги от злобы пальцы кусают и меня со свету сжить хотят. Ну и пусть злобствуют. А я буду жить, поживать и тебя вместе с Антипом Евстигнеичем добром поминать за то, что вы от меня беду хотели отвести. Только никогда никому не сказывай, что ты узнала, а то и тебе плохо будет. Возьми от меня этот кошелек и беги скорее домой.

– Свет наш Ярославич! Денег твоих я не возьму, нет!.. Правда моя, что тебе я сказала, не купленная… Прощай!

Устя быстро побежала обратно к воротам и скрылась в темноте…

– Устя… – задумчиво прошептал Александр. – Опять она как добрый друг встречается на моем пути. Не спасла ли уже меня однажды Устя от беды неминучей?.. Теперь снова кругом кипит и змеится неуемная злоба. Другая забота у меня!

Подошел Гаврила Олексич:

– Ты звал меня, княже, мой господине?

– Сейчас услышал я, что здешние переветники поклялись меня со свету сжить.

– Не удастся им, княже, нас обойти: мы настороже и не допустим.

– Мы должны выбить из детинца немцев, а затем ждать здесь я не стану, а отправлюсь вниз по реке Великой к Чудскому озеру. Хочу заранее посмотреть места, где нам придется с немцами мечи скрестить.

– Боюсь я за тебя, княже!

– Бог не без милости, молодец не без счастья!

Главной задачей Александра было немедленно освободить от немцев Псков, лишив тем самым рыцарей важной точки опоры. С этой целью князь отрезал все ведущие ко Пскову пути и пошел на приступ крепости.

В Пскове, в детинце, еще находился отряд немецких меченосцев, оказавший бешеное сопротивление. Однако детинец был взят. В плен вместе с рядовыми рыцарями попали и два фохта, присланные орденом для управления покоренным краем. Всех их Александр в оковах отправил в Новгород, где некоторых казнили.

Псковская область была быстро очищена от ненавистных захватчиков. Однако главное оставалось еще впереди. Меченосцы, как сообщали лазутчики, готовили крупные силы. Новые подкрепления прибывали из Германии, прислали воинов и короли Швеции и Дании. Вдобавок ко всему рыцари заставили явиться подвластных им ливов, леттов и других покоренных ими местных жителей. Объединенное немецкое войско направлялось к Чудскому озеру.

Для Александра было самым важным определить путь, по которому враг мог направить свой главный удар против Новгорода, чтобы заранее выбрать наиболее благоприятное место битвы. Молодой полководец так решил эту задачу.

Учитывая, что самоуверенные рыцари, несомненно, изберут кратчайший путь от Юрьева к Новгороду, он стал стягивать свои силы к Чудскому озеру, на его противоположном, гдовском, берегу и кликнул клич по всей Новгородской земле, сзывая ратников от каждого селения. Вооружившись кто чем мог, новгородские люди двинулись к Чудскому озеру, веря, что с таким смелым и удачливым вождем, который уже разбил прекрасно вооруженных шведов, поражения быть не может.

Псковский отряд, под начальством Домаша отправившийся на разведку по западному берегу озера, попал в окружение главных сил врага и на реке Омовже был разбит. Погиб и сам Домаш в отчаянной, неравной схватке. Лишь небольшая часть отряда спаслась и известила Александра о наступлении крупных немецких сил.

Немцы, упоенные своей победой, двинулись против Александра, считая, что и с ним они справятся так же легко.

Глава восьмая

На чудском озере

Тревога в Новгороде

Новгород кипел всевозможными слухами. Говорили, что немцы, и шведы, и датчане, и всякие бездомные бродяги со всего света, именующие себя меченосцами, готовятся напасть на Новгород в силе великой.

В городе уже появились беженцы с детьми. Все они жаловались, что немецкие разъезды в железной броне уже навалились на Изборск, ворвались в Псков и там засели в детинце, что один немецкий отряд захватил Копорье, другой – Лугу, третий – Тесово. А от Тесова ведь всего тридцать верст до Новгорода!

Что же медлит князь Александр Ярославич?

Именитые бояре, владельцы огромных вотчин, разбросанных по всей Новгородской земле, и купцы именитые, те, что раньше вели большие торговые дела с иноземными гостями, собирались и, вздыхая, обсуждали: как быть, что делать?

– Разве мы не исполнили уже просьбу черного люда, разве не призвали опять князем новгородским юного Ярославича? Но теперь все же оторопь берет: а что, если не справится княжич с надвигающейся грозой? Не лучше ли начать мирные переговоры с иноземцами? Время-то уже совсем подходит к весне. Скоро корабли заморские придут, гости приедут к нам. Разве в ларях наших не лежит давно без пользы и без прибыли многое множество всякого добра? Не время теперь спорить с иноземцами!

Однако старые вести сменялись новыми, волнуя новгородцев:

– А Ярославич-то – слышали? – опять бушует! Из Тесова немчинов уже всех повыгнал, а главных виновников сговора, тех, кто сдал Тесово немцам, повесил на городских стенах! Пленных немецких рыделей прислал сюда к нам. Скоро увидим, как они приплетутся в Новгород босые, в самую лютую стужу. Больно горяч Ярославич, молодая кровь в нем кипит, как бы не перессорил нас со всеми соседями.

В Новгород не переставали прибывать новые гонцы на покрытых пеной конях и продолжали сеять тревогу.

Но Александр не медлил – требовал всполошить всю землю Новгородскую, созывать всех, кто может держать в руке меч или тяжелый топор.

«Присылайте всех! Подымайте всю землю Русскую! Бой предстоит лютый, не на жизнь, а на смерть. Надвигается на нас страшное чудище звериное в броне железной. Если мы не встанем плечо к плечу на защиту родной земли, то вся сила вражеская навалится на Новгород, и тогда на сто лет будет всем уготовлен один конец – быть нам раздавленными под иноземной пятой. Все подымемся на защиту родины, и тогда никакой враг нам не страшен: всех опрокинем! Посылайте все ратные силы прямо к Чудскому озеру. Там мы встретим грудью железной гостей непрошеных».