Мистическая Москва. Башня Якова Брюса - Ксения Рождественская

– Почему нельзя? – удивилась Марина.

– Потому что нужно было делиться с государством. А оно в благодарность выдало бы тебе двадцать пять процентов от всего найденного.

– Несправедливо получается. Клад твой, а ты почти полностью должен его отдать.

– Что значит твой? – вскинула брови Фаня. – В советские времена не было такого понятия. Это сейчас мы могли бы претендовать сразу на все. Но только в том случае, если бы сумели доказать свою причастность к кладу.

– Это мы уже обсуждали, – отмахнулся Иван. – Меня больше всего волнует другое. Неужели клад и правда невозможно найти? – он вопросительно посмотрел на Сашу.

– Мне почему-то кажется, что так и есть, – медленно произнес он.

– Вот как? – сник тот.

– Чем больше мы продвигаемся вперед, тем яснее становится, что нам придется очень и очень непросто. Посудите сами, Владимир Яковлевич работал в городской библиотеке. В его распоряжении были всевозможные книги. Он много лет потратил на поиски этого клада, но так и не сумел его найти.

– Вы предлагаете отказаться от поисков? – насторожилась Афанасия.

Саша покачал головой.

– Я предлагаю следующее: мы еще немного покопаемся в бумагах, попробуем почитать между строк, а если ничего не получится, вы о нем просто забудете.

– Забыть о кладе? – переспросил Иван.

– Да, – кивнул Саша. – Иначе ваша жизнь может пройти так же бездарно, как и у Владимира Яковлевича.

– А какой в ней смысл? – махнул рукой тот. – Все равно ни жены, ни детей… Проклятие, черт его побери.

– Зря вы так себя настраиваете. Возможно, все не так уж и плохо. Очень часто не судьба играет с людьми злую шутку, а психология. Знаете такое высказывание: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет»? Не настраивайтесь на плохое. Думайте о хорошем.

– Интересно, как? После всего того, что мы узнали, легче сразу в гроб лечь! Клад мы все равно не найдем, а жизнь уже загублена.

– Не надо паники! – улыбнулся Саша. – Семья, конечно, – это очень важно. Но вы сами говорили, что не будете страдать по этому поводу. Откроете в квартире Владимира Яковлевича музей и будете водить экскурсии. Вы же этого хотели?

– Музей… – проворчал он. – Сначала надо вывести из игры эту ведьму, – он кивнул на Афанасию. – Разве ж она просто так все это отдаст!

– Не отдам! – широко улыбнулась Фаня.

– В общем, я решила, – вдруг сказала Ольга. – Если через неделю мы ничего не найдем, я отказываюсь от поисков. Чтобы не остаться той самой единственной, которой ничего не останется, кроме как принять завещание Брюса.

– Я тоже, – немного подумав, произнес Иван.

– Зря вы волнуетесь. Я в любом случае дойду до конца, – сказала Афанасия. – Я ничего не боюсь.

– Но зачем вам это надо? – удивился Саша.

– Я с детства слышала бабушкины рассказы о семейном сокровище. И Андрюша тоже. Она рассказывала нам их вместо сказок. Бабушка была очень зла на Владимира Яковлевича, но в завещание Брюса верила свято. По ночам мы с Андрюшей мечтали о том, как найдем сокровище и заживем лучше всех. Он мечтал о книге, с помощью которой можно оживлять мертвых, а я – о драгоценных камнях, чтобы быть самой красивой женщиной в мире!

Иван тихонько хрюкнул. Внешность Фани не давала ей шансов стать первой красавицей. Хотя, если напялить на нее бриллианты, все возможно.

– Значит, вы знали о завещании Брюса? – уточнил Саша.

– В общих чертах. Конечно, мы понятия не имели, что тот самый родственник, который занимался поисками клада, жив. Бабушка никогда о нем толком не рассказывала. Но если бы мы знали, мы бы обязательно приехали и попросили бы посвятить нас в те тайны, до которых он уже докопался.

– Вот и хорошо, – с облегчением вздохнула Ольга. – Значит, еще неделька, и я поеду домой.

– Замечательно, – обрадовалась Фаня. – Но вы можете уехать уже сейчас. Думаю, за неделю мы не узнаем ничего нового.

– Между прочим, здесь есть еще один документ, – подал голос Саша.

– И о чем он?

– Честно говоря, он приводит меня в недоумение. Здесь описана некая странная сцена. Думаю, это и есть тот самый опыт с мертвой и живой водой, который закончился для Брюса неудачно.

– Что же вы медлите, – воскликнула Афанасия. – Читайте скорее!

– Вообще-то рассказ не для слабонервных. Но я не думаю, что кто-то из вас откажется его слушать.

– Читайте, – кивнула Марина и откинулась на спинку дивана.

Саша развернул документ и принялся читать:

– «…Яков осторожно лег на стол, раскинул в стороны руки и ноги и замер. Бориска взял в руки топор и провел по его острию пальцем.

– Хорошо наточен? – поинтересовался Брюс, словно речь шла всего лишь о ноже для разделки мяса.

– Отлично, – кивнул тот. – Вы же знаете, я все делаю на совесть.

– Лишний раз проверить не помешает, – сказал Яков и закрыл глаза. – Начинай.

Словно по команде, слуги отошли назад и оказались в нескольких метрах от стола. Бориска поднял топор, размахнулся и с одного раза отрубил Брюсу голову. Она отлетела на другой конец железной поверхности, повернулась вокруг себя и замерла. Глаза Якова удивленно взирали на все происходящее, а рот раскрылся в безмолвном вскрике. Из шеи толчками стала вытекать кровь.

Между тем Бориска размахнулся еще раз и отрубил Якову руку, а следом за ней и вторую. Затем Брюс лишился и ног. Теперь на столе лежало то, что еще минуту назад было человеком. Странно, но кровь не растеклась по столу, она скопилась под телом, завершая ужасную и неправдоподобную картину.

Через несколько мгновений Бориска стал аккуратно прилаживать части тела, плотно прикладывая их к нужным местам. Дольше всего он возился с головой. Она никак не хотела ложиться ровно и то и дело норовила откатиться в сторону.

– Подайте синюю бутыль, – распорядился Бориска.

Один из слуг тут же подхватил склянку и аккуратно вручил ее.

– Сначала нужно полить на сердце, – вслух сказал он, слегка переворачивая бутыль.

Несколько капель упало на бледную кожу, и вверх тут же взвился небольшой парок.

– Затем на другие органы, – продолжал бормотать он. – Потом в места соединения рук и ног.

Каждый раз, когда на тело капала синяя жидкость, раздавался слабый звук, будто в огонь попадала вода, и от кожи отрывалось облачко беловатого пара.

– И в последнюю очередь следует обильно полить голову.

Бориска осторожно вылил остатки жидкости сначала на лоб, потом на лицо и, облегченно вздохнув, отдал склянку слуге. Тот с почтением принял бутыль и поставил ее на стол.

– А теперь будем ждать! – торжественно сообщил он и сделал шаг в сторону. – Процесс заживления тканей может занять какое-то время.

Сначала в местах, где конечности были отделены от тела, показались красноватые шрамы. С каждой секундой они становились все бледнее и бледнее, а потом и вовсе исчезли. С шеей процесс заживления происходил немного дольше. Толстая уродливая полоса никак не хотела менять свой цвет, но вот и она порозовела и через несколько секунд исчезла, словно голова никогда не отделялась от тела. А еще через минуту, послышался странный чавкающий звук, будто кто-то всасывает жидкость. Это кровь медленно, но верно впитывалась в тело. Ее становилось все меньше и меньше, и наконец, поверхность стола вновь заблестела металлом. Цвет кожи из бледного превратился в розовый. Вены Брюса набухли, а сердце приготовилось биться.

– Подай оранжевую жидкость, – тихо произнес Бориска. – Пора!

Слуга осторожно снял со стола бутыль, но тут произошло непредвиденное. Откуда-то из-за угла метнулась тень и помчалась прямо к Брюсу. В свете синих языков пламени стало видно, что это женщина. Причем уже не очень молодая. Словно фурия, подскочила она к слуге, выхватила у него бутыль и помчалась вон.

Несколько секунд ничего не происходило. Видимо, все впали в оцепенение, которое парализует не только руки и ноги, но и разум. И лишь когда шаги беглянки раздались на лестнице, слуги наконец-то обрели способность двигаться.

– Схватить! – взревел Бориска, щелкая своей плетью. – Немедленно! Зарублю каждого, если не уложитесь в пять минут.

В комнате начался переполох. Десяток испуганных людей пытались протиснуться сквозь узкий дверной проход. Кто-то упал, мешая другим выбраться из комнаты и пуститься в погоню. Поднялся неимоверный шум. Посреди этой суеты надрывался Бориска.

– Догнать! Немедленно!! Немедленннннно!!!!

От ярости и бессилия он пытался разорвать свою плетку, понимая, что время уходит безвозвратно. А ведь нужно еще догнать воровку и принести склянку назад. А если кто-то ее уронит? Тогда драгоценная жидкость будет потеряна. Запасов нет. Их просто не успели выработать.