Трагедия в трех актах - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жаль, – сухо заметил мистер Саттертуэйт. – В полиции вы об этом говорили?
– Нет, они бы все равно не поверили.
– Да, поверить трудно.
Мистер Саттертуэйт задумался. Мог ли сэр Бартоломью написать такое письмо? Не похоже – совсем не в его характере. История с письмом отдает дешевой мелодрамой, столь чуждой здравому смыслу, которым всегда отличался доктор.
Поймав на себе испытующий взгляд молодого человека, мистер Саттертуэйт подумал про себя: «Смотрит, проглотил ли я эту пилюлю».
– И сэр Бартоломью ничего вам не объяснил? – спросил мистер Саттертуэйт.
– Ничего.
– Невероятно!
Оливер промолчал.
– Значит, вы просто исполнили его просьбу?
Оливер снова напустил на себя устало-скучающий вид.
– Да, видите ли, его предложение было столь необычно. Оно обещало нечто увлекательное. Признаться, мне стало любопытно.
– Скажите, а не случилось ли чего-нибудь еще?
– Чего-нибудь еще? Что вы имеете в виду, сэр?
Мистер Саттертуэйт и сам толком не знал, что он имеет в виду. Им двигало какое-то неясное чувство.
– Ну, чего-нибудь такого, что можно истолковать не в вашу пользу?
Оливер молчал, что-то обдумывая, потом пожал плечами.
– Пожалуй, лучше уж мне чистосердечно в этом признаться, – сказал он. – Вряд ли эта женщина будет держать язык за зубами.
Мистер Саттертуэйт насторожился.
– Наутро после смерти сэра Бартоломью, когда мы разговаривали с мисс Энтони Эстор, я вынул из кармана бумажник. Из него выпал листок. Мисс Эстор подняла его и протянула мне.
– Ну и что же?
– К сожалению, прежде чем отдать его мне, она бросила на него взгляд. А это была вырезка из газеты – о никотине, о том, что это смертельный яд и так далее.
– А как случилось, что вы заинтересовались никотином?
– Да я вовсе и не интересуюсь. Даже не помню, как сунул эту вырезку в бумажник… Чепуха какая-то…
«Да уж, звучит совсем неубедительно», – подумал мистер Саттертуэйт.
– Наверное, она уже успела сообщить об этом полиции, – сказал Оливер.
Мистер Саттертуэйт покачал головой.
– Не думаю. По-моему, она предпочитает помалкивать о том, что ей известно. Копит материал в своих собственных целях.
Оливер Мендерс порывисто подался к собеседнику.
– Я не виновен, сэр, ни в чем не виновен.
– Да я и не собираюсь вас обвинять, – кротко заметил мистер Саттертуэйт.
– Но кто-то обвиняет. Кто-то натравливает на меня полицию.
Мистер Саттертуэйт снова покачал головой.
– Нет, нет.
– Тогда почему вы ко мне пришли?
– Отчасти потому, что мне нужно это для моего собственного расследования, – заявил он важно. – А отчасти потому, что меня попросил зайти к вам мой друг.
– Ваш друг?
– Да, Эркюль Пуаро.
– А, этот тип! – вырвалось у Оливера. – Он что, вернулся в Англию?
– Да.
– Зачем?
Мистер Саттертуэйт поднялся.
– А зачем собака идет по следу? – произнес он с пафосом и удалился, весьма довольный своей находчивостью.
Глава 11
Пуаро устраивает званый вечер
Сидя в удобном кресле в своих роскошных, хотя и немного безвкусных, апартаментах в отеле «Ритц», Эркюль Пуаро внимательно выслушал подробные отчеты своих друзей.
Мими примостилась на ручке кресла, сэр Чарлз стоял поодаль, так что мог видеть всех собравшихся.
– Итак, у всех у нас полный провал, – говорила Мими.
– Ну-ну, не преувеличивайте, – терпеливо увещевал ее Пуаро. – Что касается дела мистера Беббингтона, да, тут вам не повезло. Зато вы собрали другие очень важные сведения.
– Мисс Уиллс что-то скрывает, – сказал сэр Чарлз. – Готов поклясться.
– Да и у капитана Дейкерса тоже совесть нечиста, – кивнул Пуаро. – И миссис Дейкерс, она отчаянно пыталась достать деньги, а сэр Бартоломью ей помешал.
– А что вы думаете об истории с письмом, которую наплел мне Мендерс? – подал голос мистер Саттертуэйт.
– Крайне удивлен. Чрезвычайно странный поступок, совсем не в характере сэра Бартоломью.
– Думаете, Мендерс лжет? – с грубоватой прямотой спросил сэр Чарлз.
– Трудно сказать. Ложь лжи рознь, – заметил Пуаро. Немного подумав, он спросил:
– Стало быть, мисс Уиллс написала пьесу специально для мисс Сатклифф?
– Да. Премьера в следующую среду.
– О! – воскликнул Пуаро. И снова воцарилось молчание, которое нарушила Мими.
– Скажите же, что нам теперь делать? – обратилась она к Пуаро.
– Думать – вот единственное, что мы должны делать, – с улыбкой ответил он.
– Думать? – негодующе воскликнула Мими.
– Вот именно. – Пуаро лучезарно улыбался. – Думать! И тогда мы сможем ответить на все вопросы.
– Неужели ничего не надо делать?
– Вы непременно хотите действовать, мадемуазель? Ну что ж, кое-что вы можете сделать. Вот, например, вы помните, мистер Беббингтон много лет провел в Джиллинге. Вы могли бы навести там справки. Матушка мисс Милрей, вы говорили, живет в Джиллинге. Она ведь прикована к постели. А такие больные обычно знают все на свете. Все слышат и ничего не забывают. Расспросите ее, кто знает, может быть, это что-нибудь нам даст.
– А вы сами ничего не собираетесь делать? – упрямо допытывалась Мими.
Пуаро бросил на нее лукавый взгляд.
– Вы настаиваете? Eh bien! Будь по-вашему. Только я останусь в гостинице. Мне здесь нравится. Но так и быть, скажу, что я собираюсь сделать. Устрою званый вечер, приглашу гостей, скажем, на коктейль. Вполне светская затея, правда?
– На коктейль?
– Precisement.[29] Позову миссис Дейкерс, капитана Дейкерса, мисс Сатклифф, мисс Уиллс, мистера Мендерса, вашу очаровательную матушку.
– А меня?
– Конечно. И всех здесь присутствующих.
– Ура! – сказала Мими. – Меня не проведете, мосье Пуаро. На этом вечере что-то произойдет. Да или нет?
– Там будет видно, – сказал Пуаро. – Но особенно не надейтесь, мадемуазель. А теперь не оставите ли нас с сэром Чарлзом, я хотел бы с ним кое о чем посоветоваться.
Когда они стояли, ожидая лифта, Мими восторженно вскричала:
– Ах, как чудесно! Прямо как в детективном романе! Все соберутся, и он объявит нам имя убийцы!
– Сомневаюсь, – сказал мистер Саттертуэйт.
Званый вечер состоялся в понедельник. Приглашение Пуаро приняли все без исключения. Мисс Сатклифф, как всегда, очаровательная и легкомысленная, говорила, смеясь и блестя глазами:
– Вы совсем как паук, мосье Пуаро. А мы бедные мушки.[30] Вот сейчас вы преподнесете нам свое блистательное открытие, укажете на меня перстом и воскликнете: «Ты, женщина!»[31] И все закричат: «Это она!» И я зарыдаю и во всем признаюсь – я ведь так легко поддаюсь внушению. О мосье Пуаро, вы вселяете в меня страх.
– Quelle histoire![32] – улыбнулся Пуаро.
Он был занят – наливал из графина в рюмки херес.
– У нас тут просто дружеская вечеринка, – сказал он, с поклоном подавая рюмку мисс Сатклифф. – Не будем говорить об убийствах, отравлениях и прочих ужасах. La-la![33] He будем портить себе настроение.
Он подал рюмку суровой мисс Милрей, которая почла своим долгом сопровождать сэра Чарлза, и стояла теперь, храня на лице неприступное выражение.
– Voila![34] – сказал Пуаро, с честью выполнив обязанности гостеприимного хозяина. – Давайте предадим забвению печальный повод, который впервые свел нас вместе. Давайте настроимся на веселый лад, станем есть, пить и веселиться, ибо завтра умрем[35]. Ah, malheur[36], снова вспомнил о смерти. Мадам, – Пуаро отвесил изысканный поклон миссис Дейкерс, – позвольте пожелать вам счастья, и примите мои поздравления – на вас совершенно очаровательное платье.
– За вас, Мими, – сказал сэр Чарлз.
– Ваше здоровье, – буркнул Фредди Дейкерс. Каждый из присутствующих произнес что-то подобающее случаю. В гостиной воцарился дух несколько принужденного оживления. Все старались казаться веселыми и беззаботными. Однако преуспел в этом только один Пуаро. Он непрестанно нес какой-то восторженный вздор.
– Предпочитаю херес коктейлю, а уж о виски и говорить нечего – херес в сто раз лучше. Ah, quel horreur[37], это виски. Если пьешь виски, то вообще теряешь все вкусовые ощущения. То ли дело тонкие французские вина, ни в коем случае нельзя.., нельзя… Ah, qu estce quil у а?..[38]
Разглагольствования Пуаро были прерваны самым неожиданным образом – в тишине гостиной раздался вдруг сдавленный крик. Все взоры устремились на сэра Чарлза – он пошатнулся, лицо у него судорожно подергивалось. Рюмка выпала из рук на ковер, он, как слепой, сделал несколько неверных шагов и упал замертво.
Мгновение все ошеломленно молчали, потом пронзительно вскрикнула Анджела Сатклифф, а Мими бросилась к сэру Чарлзу.
– Чарлз! – кричала она. – Чарлз!