Предчувствие беды - Фридрих Незнанский

– Это перебор. Думаю, двоих достаточно. Я все-таки тоже не мешок с дерьмом, стрелять не разучился.

– Ну, уже надулся. Я вот на тебя не обижаюсь. Ладно, бери двоих. И машина пусть будет из «Глории». У них там тачки есть самые разнообразные – от крутых до очень крутых. Легенду придумал?

– А что особо придумывать? Правда – лучшая ложь. Надежда в сопровождении крутого бойфренда приехала проведать маму своего друга. Выяснить, как у них дела. Телефон-то не отвечает. Она забеспокоилась. Они дружат давно, это вполне логично.

– Да, чистая правда! Особенно про крутого бой-френда. Исполнитель роли героя-любовника не обсуждается, так я понимаю?

– Это детали, Слава. Конечно, удобнее, чтобы это был я. Хотя бы для того, чтобы девушка от страха не перепутала имени ухажера. Мы вообще собираемся ее использвать почти вслепую и в довольно опасном мероприятии. Мне еще разъяснительную работу по дороге проводить придется.

– Не переусердствуй, – хмыкнул Грязнов.

– Хватит, Славка, надоел! И последнее – следственный эксперимент в пищеблоке Шереметьева. Это тоже тебе.

– Понятно. В ресторан и на дачу с красивой женщиной – это тебе, а в пищеблок…

– Там тоже весьма симпатичные барышни, судя по тем двум, что я видел. Так что действуй, Слава, вдруг счастье свое найдешь.

– Ладно издеваться-то! И вообще, давай по домам!

…Александр на цыпочках прокрался в спальню, нырнул под одеяло.

Ирина повернулась к нему, сонно проговорила:

– Пришел? Все как всегда. Ты словно и не уезжал…

– Ага. – Саша обнял жену.

– Чем это от тебя пахнет?

– Чем? – Он поцеловал ее сомкнутые веки.

– Жареным мясом, коньяком, сигаретами и женскими духами, – перечислила жена, не открывая глаз. – Где это ты провел вечер?

– В ресторане. – Саша поцеловал мочку уха.

– С женщиной?

– Ага. – Он поцеловал аккуратный, прямой нос.

– Ты ее соблазнял?

– В определенном смысле – да… – Его губы коснулись уголка ее рта.

– И как? Добился своего?

– В общем, да, – признался Александр, сжимая жену в объятиях.

Глава 14. ДОРОГИ И ПУТИ

В четверг, тридцатого августа, Кирилл Сергеевич Безухов появился в кабинете начальника отдела кадров аэропорта Шереметьево ровно в девять утра, чем весьма удивил Аду Григорьевну, поскольку накануне молодой человек просидел в ее кабинете до восьми вечера, вынудив задержаться и саму Кашкину, которая задерживаться на работе не привыкла и привыкать не собиралась. Она было надеялась, что служебное рвение Безухова поутихнет. Все-таки копаться в картотеке дело весьма занудное, не для молодого мужчины, почти юноши. Однако юноша всем своим серьезным, сосредоточенным видом демонстрировал, что она горько ошиблась.

«Мой бы балбес с таким же усердием математикой занимался», – с раздражением подумала Кашкина, увидев на пороге лопоухого сотрудника Генпрокуратуры. Ее помощница Верочка, напротив, весьма приветливо улыбнулась Кириллу Сергеевичу и даже слегка покраснела, что, в общем, понятно, учитывая еще более юный возраст девушки.

Безухов поздоровался, извлек из дипломата ноутбук, вежливо спросил:

– Я подключусь через ваш сетевой фильтр, не возражаете?

Не дожидаясь ответа, включил свой комп, придвинул к себе длинный ящик.

– Вы с летным составом еще долго работать будете? – сухо спросила Кашкина. – А то мне отпуска оформлять нужно. Я в карточках должна отметки сделать.

– Два часа, – коротко и четко ответил Безухов.

Не прибавить, не убавить. И прицепиться не к чему. Однако настроение Ады Григорьевны неожиданно улучшилось. Причиной тому оказался посетитель, возникший в дверях кабинета.

– О, кого я вижу! – радостно воскликнула Ада Григорьевна. – Заходи, дорогой!

Кирилл, сидевший прямо напротив двери, поднял глаза и увидел худощавого мужчину с коротким ежиком рыжеватых волос. Прямой нос, несколько длинный тонкогубый рот. И пронзительный взгляд очень светлых глаз.

Мужчина внимательно взглянул на стажера, словно сфотографировал его, и жестом вызвал Кашкину в коридор.

– Верочка, я отлучусь. Ты помоги Кириллу Сергеевичу, если что.

Верочка кивнула и тут же покраснела.

– Кто это? – спросил Безухов, когда Кашкина вышла.

– Это родственник Ады Григорьевны. Двоюродный брат. Очень симпатичный человек. Такой приветливый.

– Он здесь работает?

– Нет, он вообще в другом городе живет. Он бизнесмен. Бывает в Москве довольно часто.

Безухов тут же забыл о мужчине. Иногородние бизнесмены не входили в сферу его интересов.

Тот же вопрос задал Аде Григорьевне ее родственник за дверью кабинета:

– Это кто?

– Это из Генпрокуратуры, – объяснила Кашкина.

– А что он у тебя делает? – удивился родственник.

– Катастрофу расследует. У нас на той неделе борт под Воронежем грохнулся. Не слышал?

– Слышал.

– Сомов погиб, представляешь? Кто теперь гендиректором будет? Нам-то, правда, особой разницы нет.

– И что, такой молодой парень расследованием занимается? – удивился мужчина.

– Да, представляешь? Совсем мальчишки работают! Чего ожидать можно! Их здесь пропасть. По всем подразделениям шастают. И на летном поле.

– Давно он у тебя сидит?

– Со вчерашнего дня. Ну как ты? Давно не заходил. Как дела?

– Все нормально. Мне в Пермь срочно нужно. Отправишь?

– Какой разговор! Когда рейс?

– Через час.

– Пойдем, я договорюсь. На Пермь наверняка места есть, это не южное направление. Вот в Сочи было бы трудно. А что у тебя в Перми?

– Дела, дорогая, дела.

– Все-то ты в делах у нас! Когда женишься, когда детей заведешь? – привычно выговаривала женщина.

Мужчина так же привычно слушал, не отвечая, внимательно поглядывая по сторонам.

Ровно в девять утра Турецкий позвонил Наде:

– Надежда Игоревна, доброе утро.

– Здравствуйте, Александра Борисовна, – учтиво поздоровалась Надежда.

– Вам придется составить компанию трем бравым мушкетерам в марш-броске на Филимонки, – проговорил Турецкий заранее заготовленный текст, мысленно недоумевая по поводу странного приветствия.

– Да-да, мне Глеб Николаевич говорил. Семерка и шестерка, наверху, слева, так? Он говорил, что это сложный случай. Я, разумеется, возьмусь. Вам срочно?

– Срочнее некуда, – дискантом пропел Турецкий, сообразив, в чем дело. – У меня жуткие боли, милочка, – для убедительности добавил он.

– Я через пять минут выхожу.

– Мы можем вас подвезти до рабочего места.

– Замечательно. Тогда ждите меня у метро «Октябрьское поле». Возле универмага. Я буду там через двадцать минут.

– Прелестно, – мурлыкнул Турецкий и дал отбой.

Сева Голованов и Филя Агеев, приданные Турецкому для проведения спецоперации, с интересом истинных любителей театра наблюдали за спектаклем.

– У нас муж ревнивый, – объяснил Саша.

Мужчины хмыкнули. Джип тронулся с места.

Спустя ровно двадцать минут Надежда, дыша духами и туманами, опустилась за заднее сиденье, рядом с Турецким.

– Надюша, спасибо, что пришла. – Турецкий взял женщину за руку, сжал пальцы.

– За что спасибо? – улыбнулась Надя. – Поездка за город на шикарной машине, возможность подышать свежим воздухом, пообщаться с интересными людьми…

– Вот-вот, по поводу интересных людей. На даче твоего приятеля нас могут подстерегать всяческие неожиданности. Так что поездка эта не совсем праздная, мягко говоря. Наша задача такова: если там все в порядке и мама Глеба просто уехала из города тоже подышать воздухом, она должна тебя увидеть, чтобы не испугаться визита незнакомых мужчин. А если в доме происходит что-нибудь… необычное, – Турецкий опять вспомнил резиновый фаллос и наручники, – зайти туда должен кто-то из нас, но не ты.

– Так чего проще, Александр Борисович? – вступил в разговор Филя Агеев. – Вы у нас крутой мэн. Надежда Игоревна, прощу прощения, ваша телка. Сева – водила, а я – шестерка.

– Прямо стихами поешь, – усмехнулся молчаливый Голованов, ловко лавируя среди плотного утреннего потока автомобилей.

– Так мы привычные, нам этот образ знаком, – продолжал Филя, все больше входя в роль. – Мы подъезжаем, значит. Вы, Александр Борисович, выходите с тел… то есть с Надеждой Игоревной из машины. Но вам же западло идти смотреть, есть кто в доме или нет. Кстати, дверь куда выходит?

– Входная? В правом торце. Она на участок выходит.

– Собачка имеется?

– Нет.

– Ну вот, значит. Вы меня посылаете. Если хозяева дома и все в порядке, они видят в окошко очаровательную Надежду Игоревну и не пугаются. А если что не так, вы всегда успеете ее в машину пихнуть, какой базар?

– А что может быть не так? – испугалась Надежда.

– Я же говорил тебе вчера, Глеб может оказаться причастным к преступлению. Там все может быть не так. Ты, Надюша, можешь отказаться. Доедем до поселка, нарисуешь, где их дом, и подождешь нас… в магазине, к примеру. Есть там магазин?