Опасная беременность. Девочка Басманова - Виктория Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Правда?.. — её запал угасает, а вместо благодарности в глазах появляется волнение, смятение и отчаяние.
Чистая душа.
Даже не в курсе, что её же братец всё подстроил.
Повёлся на те деньги, что я дал Ульяне.
Сопляк.
— Вчерашний инцидент повторится. И тогда меня рядом уже не будет. Поэтому, Ульяна, ты переезжаешь ко мне. Я помогаю твоему брату не сдохнуть, а тебе — не поплатиться за его грехи.
Растерянность толком не даёт ей думать.
Но всё равно в протесте приоткрывает губы.
— Это не обсуждается, — чеканю, прерывая её. Хватка на пальцах становится слабее. Руки падают плетьми вдоль её тела.
— А по-другому это никак нельзя решить?..
— Можно, — усмехнувшись, ставлю локоть на стол и подпираю голову рукой. — Но я найду тебя в канаве.
Опять пугается, дёрнув плечами.
— Но я ведь могу поехать к бабушке с дедушкой. Или съехать на другую квартиру.
— И тогда они найдут тебя там, — скучающе отвожу взгляд. И главное — ни капли не вру. Всё так и есть. Долги у Дуброва имеются. Много. Большие. Конечно, зарплаты менеджера в магазине не хватает на дурь. — Ты плохо знаешь тех, кто одержим баблом.
— Можно я подумаю? — стоит в прострации, оттягивая край футболки.
— Нет, — отрезаю, вставая со стула. — Уже всё решено.
Уголки губ сами несутся вверх. Её ждёт сюрприз.
— Почему ты мне помогаешь? — тоненький взволнованный голосок поднимает в груди осевшую пыль. Меня давно так не торкало. Все чувства сдохли, оставшиеся — покрылись той самой пылью. А тут…
— Скажем так, — кидаю ей через плечо, — есть несколько причин. Одна из них…
Я усмехаюсь.
— Люблю спасать девиц в беде.
— А если серьёзно?
Пожимаю плечами. Стоит ли говорить?
— Я знаком с твоим отцом.
Глава 32. Ульяна
Глава 32. Ульяна
— Я догадывалась, — припоминаю, что увидела Бодрова именно с Булатом. Они стояли рядом, о чём-то разговаривая. — Вы близки?
— Ближе, чем ты думаешь.
Ясно…
— Расскажете обо мне?
— Не вижу смысла.
Почему-то я ему верю.
Дура? Возможно…
Но становится легче.
Хотя ни черта. Как может стать легче, проще, если я стою посреди роскошной квартиры миллиардера в его футболке и слушаю его речи о том, что мне грозит опасность?
И ведь я понимаю, что так и есть. Братец встрял… А вдруг они найдут меня у бабушки или дедушки?
Страшно подумать, что они могут сделать…
И ограбить, и дом поджечь…
Нет, не могу их жизнями рисковать.
Но…
Ехать с неизвестным мне человеком?
Теоретически я знаю его, но… Не так близко, чтобы куда-то с ним ехать!
— Насчёт моего переезда… — собираюсь ответить отказом. Брата я не брошу. И с этим извращенцем никуда не поеду. Он ещё большая опасность, чем все те, кто будет к нам приходить.
Мурашки скользят по спине, когда вспоминаю ту грязную и сальную ладонь на своём бедре. Сглатываю и уже не так уверенно проговариваю:
— Я никуда не поеду…
Реакция мужчины следует моментально. Кидает в меня суровый взгляд через плечо.
Ой, и ни о чём хорошем он мне не говорит…
***
— Я это просто так не оставлю, — соплю в коленки, которые прижимаю к своему телу. Мне не холодно. На мне носки Басманова, его спортивные штаны, что вот-вот упадут, стоит мне встать, и по-прежнему его футболка, спрятанная под громадным вязаным свитером. Укомплектовал. Перед тем, как закинуть в машину и увезти меня невесть куда.
Пусть видит, что я злая.
— Ты меня похитил.
Сидит, что-то печатает на экране телефона.
— А мне показалось, ты согласилась.
— Всё было не так!
Ладно. Относительно так. Когда он взглянул на меня бешеным как у собаки взглядом — все слова пропали. Страх надавил на разум, что лихорадочно выкрикнул губящее меня «хорошо».
— Так, — отрезает, обрывая всю беседу. — Это ненадолго.
— Какая разница, на сколько! Ты…
— Я спас твоего брата, — заладил, как застрявшая на одном месте кассета. И только поэтому чуть успокаиваюсь. Я еду с ним не по принуждению, а сама. Горько это признавать. Но это так. Он погасил долг Стаса. Помог ему пока залечь на дно.
Боже, какие страшные слова!
Я будто попала в какой-то боевик!
— Но там ведь не всё так серьёзно? Надолго это всё?
Пожимает плечами.
Кажется, меня где-то наёживают… Щёки горят, да предчувствие нехорошее.
— Не беспокойся.
Легко ему говорить…
Вздохнув, зарываюсь носом в запах его свитера. Пахнет умопомрачительно. И я сильнее зарываюсь в него носом, ещё раз благодаря судьбу за то, что рядом со мной всё же Булат, а не тот урод, что лез мне под халат.
Не такая уж и участь тяжёлая. Только…
— Ты ведь не будешь до меня домогаться?
— Буду.
Ну вот. Я только подумала, что он нормальный, а он…
— Там, куда мы едем, у тебя будет отдельная комната.
Это радует. Не придётся с ним спать.
Опять смущение погребает меня под толщей снега, как лавина.
Я с ним уже спала. Да-да, в одной кровати.
А там ещё кто-то приходил… Мне так хотелось спать, что я смутно помню. Только голоса. Даже слов не разобрала. Спать хотелось жутко…
Эх, Ульяна, даже тут приключения на свою попу нашла.
А теперь расплачиваешься за это.
В молчании мы уезжаем. Едем вечность. Приезжаем туда, где много снега уже лежит. Первый, кажется…
Ясно. Меня похоронят в могилке. В отдельной. Он же сказал, что у нас они будут разные. Так вот что он имел в виду…
Накрутив себя, я удивляюсь, когда мы заезжаем на территорию коттеджа. И первое, что бросается в глаза — роскошный дом с окнами в пол. Я не вижу, что там, из-за светоотражающей плёнки.
И хочется зайти, погасить интерес.
Но я пока сижу в салоне, посматривая на свои ступни и играя пальчиками в больших носках, и решаю, как мне выйти на улицу.
Долго ждать ответа не приходится.
Дверь перед самым носом распахивается, и я оказываюсь на руках у Булата.
— Вот, кстати, — наивно болтаю ножками и на секунду пользуюсь ситуацией. Я в полной жопе, да, но надо хотя бы из этой ситуации выуживать плюсы. — А вы не подумали, что у меня одежды нет? Как я на улицу выходить буду? Постоянно у вас на руках?
— Если потребуется, — хмыкает по пути в дом. Ильяс, полностью бетонированный мужик, не реагирующий ни на что в этом мире,
